молчании. Авось балбесу надоест молоть языком в одиночку, и я смогу провести день с удовольствием.
Развлекаясь по ходу пьесы, я залезла в шкафчик, вытащила наружу коробку с сухим завтраком, достала тарелку, наплескала в нее молока, высыпала хлопья и равнодушно взялась орудовать ложкой, опершись о разделочный столик. Лео взгромоздился на стул, меланхолично сложил руки на спинке, уронил поверх растрепанную голову и с интересом стал разглядывать мою пижаму, елозя масляными глазками от груди к ногам.
Моментально ощутив неловкость, я презрительно отвернулась к окну и залюбовалась горизонтом с виднеющимися вдали кронами могучих деревьев, утопающих в жарких лучах восходящего солнца. Черные шапки гигантов словно тянулись к небосводу, желая заполучить полагающуюся частичку тепла и заботы желтого карлика. Интересно, чем занят сейчас Джей? Небось устраивает чаепития для своего 'завтрака', улыбается неотесанной девице, рассказывает ей забавные истории…
— Знаешь, Молчун, я несколько иначе представлял себе совместный уикенд, — топорным образом вклинился в грустные размышления ласкающий слуховые рецепторы голос, обладатель которого беспардонно сжал мои плечи исполинскими ручищами. — Влом перекинуться со мной парой глупых фраз? Тогда говорить буду я, а ты соблаговоли уж не перебивать, — на последнем слоге парень сделал явный акцент, а после настойчиво развернул меня лицом к себе, отобрал недоеденный завтрак и так тесно прижал к груди, что продохнуть не представлялось возможным. Я воспламенилась изнутри взрывоопасной смесью из возмущения и свирепости, но вырваться не успела, за что поплатилась практически сразу. Лео наклонился ближе, поразительно ловко сокращая дистанцию между нашими губами, и быстро, точно в воспаленном бреду, зашептал. — Я не для того выпроваживал твоих предков из дома, чтобы вновь терпеть пофигизм. Переключи хоть ненадолго внимание на других и поймешь, не только тебе хреново. Я пробовал с этим бороться, старался не замечать тебя, но не срослось. Астрид, — шумно втянул он широкими ноздрями воздух, жадно скользя горячими губами по моим бледнеющим щекам, — я люблю тебя. Без дураков, серьезно. Очень люблю, сам не знаю почему. Вроде ты не в моем вкусе. Какая-то вялая, плаксивая и чересчур ранимая, но башню сносишь напрочь. И это, блин, потрясно. Прости, что такими словами, я вообще с натяжкой сейчас могу соображать. Так боюсь твоей реакции, поэтому не отвечай, окей? Точнее не посылай куда подальше. Знаю, что мои признания тебе до фонаря. Просто не лишай надежды. Я уже получал путевку катиться лесом, держателем второй прослыть не хочу. Дай мне шанс, одну ничтожную попытку — это все, о чем я прошу. Не примну упасть на колени, если откажешь. Я ведь не так уж противен, верно?
Скорость, с которой вампир оперировал словосочетаниями, убивала завалящие зачатки осмысления. Я не успевала отсортировывать и половины звуков, а уж разбиралась в их значении и вовсе интуитивно. На протяжении всего монолога с толку сбивали не столько прерывистость раскаленного дыхания и хаотичность блуждающих по коже прикосновений пересохших губ, сколько общий вид сверкающих, точно тлеющие угольки, глаз с переливающейся всеми цветами радужкой. Лео умудрялся быть, что называется, везде. Его руки массировали ноющую от напряжения спину, коротко остриженные пряди агатовых волос щекотали лоб и подбородок почти одновременно, кончик носа кочевал от скул к шее под аккомпанемент незатихающих вдохов. Казалось, вампир усердно обнюхивает меня, словно тщательно выдрессированная поисковая собака. Тело так и вовсе угодило в плен литых мышц. Я могла отмечать малейшее их сокращение, особенно в области груди и брюшины.
— Верно, — сдавленно ответила я, теряясь от его напористости. — Ты не противен, а действенно отвратителен. Отпусти немедля! И мотай отсюда без оглядки, потому что я стану швырять тебе вслед ножи и секиры!
Реакция вышла непреднамеренной, что не помешало мне выплеснуть на Лео недельный запас агрессивности и тем самым сбить его с толку. Очевидно, столь дерзкий ответ не пришелся заядлому кровопийце по душе, потому как в следующее мгновение его лицо ознаменовалось крайней степенью бешенства, разве что без пены у рта. Я в страхе отклонилась назад, запоздало прикусив остренький язычок, и попыталась переосмыслить признание. Он любит меня?
— Вот и славно, — волевым усилием парень обрел самообладание, наконец избавил меня от своих удушающих объятий и, скрывшись из поля зрения на миг, вопреки этикету уселся на обеденный стол с тарелкой чужого завтрака. — Рад, что ты вспомнила о речевых навыках. В тишине нам было бы скучно. Итак, есть предложения?
Я не совсем поняла интонации, с которыми прозвучала последняя фраза. То ли вопросительные, то ли восклицательные, а все из-за переизбытка хлопьев, поэтому поддерживать диалог не спешила, терзаясь тщедушной толикой вины. Мне ведь известно, каково быть проигнорированным, незамеченным. Словно талантливый глашатай, напрасно надрывающий связки в толпе глухонемых. Джей так же отмахивался от моих щепетильных излияний. В то же время, что я должна произнести? 'Спасибо, Лео, за искренность?'. Но у меня нет ни единой уверенности в ее наличии. Или отделаться завуалированным отказом? Мол, ты мне симпатичен, конечно, когда не мерзок до потери пульса, однако сердцу не прикажешь…и дальше изворачиваться до бесконечности.
Так и не найдя ярко горящей таблички 'Правильно' в этом маловразумительном тоннеле непостижимых эмоций, я предпочла вернуться наверх, где забаррикадировалась в ванной со сменной одеждой, и в процессе умывания целенаправленно избавилась от стрекота миллиардов мыслей. Избегать Леандра у меня не выйдет, не те физические способности. Тем более его хитрость и изворотливый ум играют против бессильной Астрид. Родителей нет, подруга далеко, на Майнера вряд ли приходится рассчитывать, остается лишь уповать на твердость своего характера и врожденную стойкость. Впрочем… есть Киви! И общественные места, круглосуточный кинотеатр, многолюдный центральный парк. Пригодная альтернатива для тех, кто чурается зловонной ситуации 'наедине с шизоидным вампиром'. Я, к слову, из их числа.
Решительно сверившись с убежденным в своей правоте отражением в зеркале, я отложила щетку для волос, поправила растянутые плечи у бесформенного свитера жуткой вязки, подтянула ужасные на вид прямые джинсы, делающие меня килограмм на пять полнее, и с молитвой на устах взялась за дверную ручку. План побега из родного гнезда дозревал на ходу и громогласно рухнул в тот момент, когда у подножия лестницы материализовался душеприказчик Сатаны собственной персоной.
— Я уж думал, ты утопилась от счастья. — Столь же выразительный оскал блистал на ехидной морде шакала Табаки из мультфильма 'Маугли', а посему вовсе неудивительно, что мои подошвы прочно укоренились в ступеньке. Лео светился восторгом. Я готовилась к худшему. — Но вернемся к совместному досугу. Как тебе, скажем, пешая прогулка по окрестностям, обед в закусочной, вновь променад на свежем воздухе и куча тайн на сладкое? Например, о нас с Северином. Или с Верджилом. У меня хорошая память, — хвастливо протянул парень, умело подбивая меня дать опрометчивое согласие.
— Два условия, — педагогическим тоном начала я, поднимая вверх указательный палец. — Обо мне не говорим в принципе, раз. И два, никакого вранья наряду с вольностями. Выведешь меня из себя, — предупредительно затряслась я в приступе напускного гнева, конвульсивно выискивая окончание зряшной угрозы. Однако д`Авалос согласился прежде, чем мои со скрипом работающие извилины справились с непосильной задачей.
— Принимается, — еще пуще осклабился наглый тип, галантно предлагая мне ухватиться за согнутый локоток. — Теперь только правду, как на исповеди. Спрашивай о чем угодно.
Его жертвенный тон наряду с избитыми ужимками цирковой обезьянки непостижимым образом успокаивали и внушали доверие. И пусть любование островками дикой флоры и фауны за пределами поместья получилось весьма безрадостным, мне удалось урвать крохотный кусочек удовлетворения. Заливистое чириканье птиц, убаюкивающий шепот редкой листвы на деревьях, ласкающий шелест пожухлой травы под ногами, неугомонное солнце, слепящее глаза сквозь ветвистые кроны, и прочная атмосфера арктического уединения сопровождали нас всю дорогу. В какое-то мгновение мне даже стало казаться, будто утреннего монолога не было, как и предыдущего трехдневного отказа от вербальной сноровки. Мы немного и вполне безобидно шутили, болтая на отвлеченные темы, пока не перешли к основному витку разговора. Я специально приберегла заветное имя на обеденный промежуток, поэтому обратилась непосредственно к Охотнику.
— Каюсь, не смог сразу вскрыть все карты, — неожиданно обратился вампир в пространство, уворачиваясь от моего встревоженного взгляда. — Северин…в общем, об этом никто не знает, в том числе и
