расположившегося в объятиях фиолетовой ладони.
— Выпустите меня, мистер Волмонд! — с плачем взмолилась я, переминая босые ступни на окровавленной поверхности матраца. — Пожалуйста!
Последнее слово вышло со всхлипом, отчего расписная физиономия мужчины на мгновение исказилась отвращением. Его жаждущий подробностей взор уцепился за мокрый блеск моих зареванных щек, метнулся в угол к шуршащим тварям и вернулся обратно к владельцу, решившему полюбоваться чарующими красотами выбеленных бровей. Я, начавшая было падать духом, проглотила неприятный ком поражения и сползла по стене на койку. Спасительный огонек света в стеклянной колбе пристроился у ног. Гнусный ужас завладел всеми помыслами. И с языка сорвался вопрос, который следовало трижды обдумать перед произношением.
— Чего вы хотите? — утопая в океане безысходности, прошамкала я. — Отомстить за дочь? Мистер Волмонд, в ее смерти никто не виноват, никто, клянусь вам! Это случайность…
— Случайность?! — рьяно перебил поток моих пустых изъяснений мужчина, подлетая к лежанке и хватая меня за грудки. — Что ты, сопливая девчонка, можешь знать о случайностях? Редкой оплошностью для тебя сейчас явится этот нож, который я воткну, знаешь, куда?! — я моргнула от неожиданности и почувствовала острое лезвие, исследующее впадинку над ключицей. — Они отняли у меня дочь, — продолжил цедить он сквозь плотно сжатые зубы. — Мою Айрис, отняли! Заставили расправиться с ней этими вот руками! И наблюдали! Сочувствовали! Смеялись надо мной и моим горем! Теперь настал мой черед получать удовольствие от вида их страданий. Я столько всего сделал ради этого, столько! Да-да, безостановочно трудился дни и ночи на пролет на протяжении шестидесяти лет! Да-да! Да-да! — истерично рассмеялся Мердок, отнимая чертов нож от моей почти парализованной глотки. Тогда как его тошнотворные руки, за километр разящие машинным маслом и испражнениями, по-прежнему удерживали позиции по бдительному захвату моей шеи. Грубые пальцы выписывали круги вдоль линии волосяного покрова. Шизофреническая улыбка неотвратимо надвигалась, грозя в следующий миг воссоединиться с моим помертвевшим лицом в неразрывное целое. — Я убью тебя, — без лишних изысков пообещал отставной генерал, будто в тисках сжимая мою не успевшую отъехать на сторону челюсть. — Но прежде поиграем. В прятки. Итак, дорогуша, — осчастливлено продемонстрировал он зачатки спешно возвращающегося настроения, — у тебя две минуты, чтобы надежно укрыться в любой из комнат этого крыла. Жульничать воспрещается. Время пошло!
На клеточном уровне уловив старт сомнительной забавы, я поднялась и без единой оглядки на выжившего из ума монстра помчалась к выходу. Рачительно прихваченной 'в дорогу' керосиновой лампы оказалось вполне достаточно для освещения простирающегося в безбрежные дали коридора со множеством незапертых дверей. Спеша запутать след, я попросту распахивала ногой каждую из них (притом некоторые хитро притворяла обратно) и стремглав мчалась дальше. Голые пятки шлепали по ледяному полу, собирая на себя не только различного рода мусор, но и мелкие осколки стекол, гвозди и прочую 'колючую' атрибутику какого-то заброшенного лабиринта вытянутых в линейку комнат. Звучащий внутри голос планомерно отсчитывал стремительно утекающие секунды. Восемьдесят четыре, восемьдесят пять… Прыгающий свет лампы выхватил из темноты застекленный красный ящик с гротескными буквами 'ПК'. Я опустилась на корточки, слепо пошарила ладонями вокруг себя и удовлетворенно охнула, наткнувшись на гладкий силуэт огнетушителя. Подобный вид оружия вряд сыграет мне на руку, а вот тяжеленный топор с лаковой рукояткой может послужить на благо новоявленной Баффи. Проявив чудеса хладнокровия, я взвалила огнетушитель на плечо, размахнулась и на выдохе размозжила им стекло, за которым притаилась необходимая вещь. Правда, снять с креплений привлекательный инструмент оказалось не так-то просто. Впрочем, не стоит недооценивать потенциал угодившего в западню индивидуума. Человеческие возможности безграничны, особенно в моменты повышенной опасности. Не уделяя внимания изрезанным ступням, я подпрыгнула на месте, вцепилась жадными пальцами в полированную деревяшку и, повиснув на ней, перенесла вес своего тела вниз, что явилось неоспоримым противоборством для жалобно прогнувшихся крюков. Еще одно тщательно спланированное усилие, я и в компании греющего душу орудия лесоруба повалилась на пол. Сто семь, сто восемь…Присутствующая во всех уважающих себя фильмах ужасов дверь с табличкой 'Бойлерная'. Более неудачное место для игры в прятки представить себе трудно, однако на дальнейший бег требовались дополнительные силы, которых у меня не наблюдалось. Спринт с пудовым топором наперевес, знаете ли, никогда не был моим хобби.
Сто тринадцать, сто четырнадцать…На реактивной тяге пронеслась под кровлей загнивающих труб, в два прыжка преодолела с десяток ступеней по уходящей вверх решетчатой лестнице, в обессиленном состоянии проползла под 'мостиком' остановившего свою работу теплоканала и блестящими от слез глазами выделила невдалеке спасительный вентиляционный люк.
Сто девятнадцать, сто двадцать, стоп. Влезла в узкую шахту, предварительно уместив на полу тесного хода пожарный топор и светильник, с натугой вставила в пазы грузный экран, нещадно обламывая ногти о витиеватый орнамент из стальных листьев, и затихла. Укрытие, разумеется, должными удобствами не располагало, поэтому мне пришлось встать на четвереньки, при этом держа наготове защитное орудие и пряча за спиной предательски дребезжащий огонек лампы. В какой-то момент назойливый страх перерос в настоящую паранойю, и я предпочла обмотать прозрачную колбу манжетой перчатки.
Вокруг гудела не поддающаяся характеристике тишина. Глубокая, наполненная тревогами и волнением, она словно просачивалась в меня, наливая мышцы молекулами неподвижности. От долгого стояния в неудобной позе заныли коленные чашечки, подушечки пальцев одеревенели, оросив кожу липкой испариной, со лба скатилась одинокая капля пота, повисшая на самом кончике носа. Я попыталась сдуть щекотное скопление влаги, для чего выпятила вперед нижнюю губу, и до крови прикусила язык, когда издалека донесся воющий скрип несмазанных дверных петель. Мердок вошел в бойлерную. Остановился, очевидно, осматриваясь по сторонам. Царапнул ржавую поверхность ближайшей трубы лезвием ножа, заполнив помещение умерщвляющим визгом покореженного металла. Сердце пропустило пару ударов, а затем с плясками и прыжками через инфернальный костер ускакало в онемевшие пятки. Я захотела отползти назад, но не сумела убедить тело подчиниться.
— Раз-два, — внезапно нараспев произнес генерал, прибегая к услугам хриплого, а оттого еще более жуткого и зловещего голоса, каким в прежние времена щеголял персонаж ужастиков Фредди Крюгер, — Мердок здесь найдет тебя. Три-четыре, запирайте дверь в квартире. Пять-шесть, Мердок хочет всех вас съесть. Семь-восемь, Мердок всех найдет без спроса. Девять-десять, никогда не прячьтесь, дети! — финальным аккордом для моей расшатанной психики явился его триумфальный Джокеровский гогот, от которого волосы прочно закрепились в положении 'дыбом'. Я зажала рот обеими руками, запрещая любым звукам вырываться наружу, и затряслась от беззвучных рыданий, в то время как Волмонд отправился на неторопливые поиски. Его размеренная поступь в сопровождении внятного монолога плавно текла от одного угла котельной к другому, и выбор интонаций постепенно менялся с отстраненного вещания на злобное рычание. — Знаешь, Астрид, я передумал убивать тебя сразу. Чутье подсказывает, что лучше всего это сделать у них на глазах, правда? — вкрадчиво выбалтывал мужчина дальнейшие планы, блуждая по первому ярусу. — Не желаешь заключить пари насчет того, кого из них твоя гибель больше расстроит? Полагаю, Верджил привязан к тебе сильнее, как и рассчитывалось с самого начала. Ты ведь уже поняла, что ваша с ним встреча не была случайной? Впрочем, моя вина засчитана на половину. Оставшиеся пятьдесят процентов отходят мстительности Видрича. Он никогда не говорил тебе, зачем в действительности являлся в поместье? Не рассказывал о своих планах касательно вашей с Лео интрижки? Спешу тебя разубедить, дорогая, твоя светлая любовь в свое время выступала в его руках инструментом лютой мести. Я же решил ничему не препятствовать, они бы в любом случае оба заинтересовались тобой. Забавно было наблюдать за тем, как их обоих завораживала твоя неординарность. Так что спешу выразить тебе благодарность за доставленную радость, приятно удивила старика. Красота и занятный склад ума в это смутное время относятся к редкому набору сочетаний.
Большая часть слов потонула в стихийном океане моей струящейся по венам крови за раскатистыми волнами всестороннего ужаса, однако уличение Джея в подлостях я расслышала довольно четко, вот только осмыслить толком не успела. Немец, излазив каждый закуток нижнего этажа, решительно водрузил ногу на звякнувшую ступеньку лестницы, что неизбежным образом приблизило его к намеченной цели.
— Единственное, о чем я жалею, — будничным тоном продолжил излагать Охотник ворох сомнительных откровений, вразвалочку, судя по нечастому топоту обуви, продвигаясь вверх, — так это о
