— Пить хочу, — тихо сказал Сергей. И, нагнувшись к воде, воткнулся в неё.
Я выдернул его из моря за волосы и от души врезал кулаком промежь лопаток — так, что Сергей выплюнул даже то, что успел проглотить.
— Этой дрянью не напьёшься, — внушительно сказал я, сам с трудом отводя глаза от сверкающей под лучами жаркого сентябрьского солнца водной поверхности.
Если бы я умирал от жажды в пустыне, мне было бы легче, потому что я мог бы идти. А так? Десять шагов на восемь. И кругом тоже умирающие от жажды люди. Мои друзья…
Сидеть и умирать — это очень страшно.
Олег Крыгин что-то рисовал в блокноте уже совсем небольшим огрызком своего карандаша. Молчаливый Арией заполнял его своими зарисовками довольно регулярно. Ленка возле него чинила Олегу сапоги.
В этой картине было что-то невероятно спокойное и непоколебимое. Настолько, что я подошёл и поинтересовался:
— Что рисуешь?
Олег молча листнул несколько страничек. Это были воспоминания о Крите. Подняв на меня глаза, казавшиеся на совсем чёрном от загара лице почти прозрачными, он спокойно сказал:
— Жаль, что тут нет ни холстов, ни красок. У меня накопилось полно материала для настоящих картин…
— Ничего, — я выпрямился. — Нарисуешь ещё… Так! Приказ по плоту, блин! Начинаем приводить себя в порядок! Зашиться! Заштопаться! Залататься! Почиститься! Отмыться… по мере возможности!
Головы инертных тел повернулись в мою сторону.
— Ты что, очумел? — поинтересовался Саня.
— Возможно, — подтвердил я. — Но мне не хочется подохнуть в драной куртке.
— Ты сейчас вообще без куртки.
Вместо ответа я швырнул ему его же сапог, лопнувший по шву:
— Зашить!
— Сбесился, — проворчал Саня, но полез в мешок. Остальные тоже зашевелились.
— Вода осталась только на завтра и послезавтра, — сказала Танюшка, когда я сел рядом. Голова у меня кружилась, а вот пить уже не очень хотелось. — Олег, уже сегодня вечером самые слабые потеряют сознание. А послезавтра к вечеру вы все уже будете мертвы. Олег! — она вцепилась мне в руку. — Пожалуйста — попей! Сегодняшнюю мою порцию! Я умоляю! Пожалуйста!
— Тише, — попросил я её, хотя она не кричала. — Танюшка, если земля ещё далеко, это меня всё равно не спасёт. А у тебя может отнять день или даже два. Если она близко, то я и так дотяну.
Она не заплакала, только положила голову мне на грудь и тихо сказала:
— Я хотела бы, чтобы мы с тобой сейчас опять… Но… Хотя можно зайти за кувшины…
Я с нежностью посмотрел на неё:
— Там, за кувшинами, туалеты, а не спальни. Лучше зашей мне куртку, Тань…
…Вода колонки из-под руки брызжет веером, повисают в воздухе, рождая радугу, мельчайшие капли. Север прыгает в десятке шагов и хохочет. Что он машет руками, почему не пьёт? Воду надо пить. Воду надо пить, надо помнить, что её в любой момент может не стать… Я перестаю брызгаться и подношу к губам мокрую ладонь…
… - Земля!
Я открываю глаза.
— Земля… — Сергей не кричит, как мне сперва показалось, а хрипит эти слова. На потрескавшихся губах — капельки крови.
Я тяжело приподнимаюсь. Те, кто ещё может, встали, остальные смотрят лёжа или сидя.
Огромное алое солнце садится за острую, изломанную от скальных пиков, линию земли. Это не остров — она уходит вправо и влево, насколько хватает глаз. Плот медленно, но верно несёт к ней.
Сил у меня больше нет. Но, кажется, мы всё-таки будем жить.
РАССКАЗ 10
Зима- холодное время
…Не разжалобит слеза
Те зеркальные глаза,
Вместо капель упадёт
Снег.
Неужели в той стране
Ты забудешь обо мне?!
Там холодный ветер дышит,
И меня никто не слышит…
