— Вы и вправду его девушка? — спросила она.
Я позволила себе удивиться:
— А почему вы спрашиваете?
Подошла Айрис, тронула Роберту за руку:
— Это грубо.
— Нет. Я не хочу расстраивать отца. — Ее глаза снова повернулись ко мне. — Вы действительно девушка Джейсона, или же он вас притащил просто потому, что мама паникует?
Я посмотрела на Джейсона — попыталась сообразить, как ответить так, чтобы не соврать. Наверное, просто не ожидала, что кто-то спросит так прямо.
— У тебя есть привычка приводить домой девушек — не тех, с которыми встречаешься? — спросила я его.
— Ну, приводил некоторых, с которыми по-дружески потрахивался, но кроме этого — никогда.
— Джейсон! — одернула его мать тем тоном, каким мама сообщает ребенку, что он расшалился.
— Бобби, с чего ты такая злая?
— Меня зовут Роберта, — ответила она так, будто много чего еще могла бы сказать, — и я не злая. Я просто хочу ясности. Если ты врешь, Джейсон, отец это поймет. И ему будет хуже, чем от правды.
Администраторша покачала головой и решила сделать так, чтобы ее искали — пошла к лифту. Молодой человек в костюме стоял с таким видом, будто с удовольствием последовал бы ее примеру. А у Питерсона — совершенно каменная физиономия. Работа есть работа.
Роберта глянула на этих двоих, потом на Джейсона:
— Наконец-то и ты обзавелся личной охраной. Как остальные Саммерленды.
— Роберта!
Произнесенное очень серьезно, слово щелкнуло в тишине с куда большей силой, чем я могла подозревать в убитой горем миссис Шуйлер. Под хрупкой оболочкой имелось твердое ядро. Будем знать.
Роберта посмотрела на мать почти так же зло, как до того смотрела на Джейсона. Я склонялась к мысли, что ей просто хочется на кого-нибудь сорваться, без разницы на кого. Горе иногда делает такое — вызывает желание наброситься на первого попавшегося.
— Скажи папе правду, Джейсон, — произнесла она тише, но все так же напряженно.
— Что ты называешь правдой, Роберта? — спросил он голосом ровным и недружелюбным — я даже не знала, что он так может. Явно не было между ним и его сестрой избытка нежности.
— Ты гей, Джейсон.
Он
— Вы с отцом в это верили с тех пор, как я еще в школе учился. Не знаю с чего. Мама говорит, приезжай домой, привези с собой подругу, если она у тебя есть, чтобы твой отец умер с миром. Мы же не можем допустить, чтобы он умер, считая своего единственного сына пидором?
— Он бы предпочел, чтобы ты просто это признал.
Я подняла руку:
— Можно мне сказать?
Джейсон ответил «да», она ответила «нет».
— Да, — сказал Джейсон с большей силой.
— Мы с ним очень большие друзья, Роберта. Вчера твоя мать ему позвонила, я все бросила и прилетела с ним сюда. Я бы не сделала этого, если бы он не значил для меня так много.
Она на меня посмотрела с яростью — или с каким-то очень близким чувством. Понятия не имею, с чего это она.
— У него всегда была куча околопедерастических подружек.
— Роберта! — воскликнули в один голос Айрис и Джулия.
Я уставилась на нее, отвесив челюсть.
— Спасибо, Бобби, я тебя тоже люблю, — ответил ей Джейсон.
Полный ненависти взгляд обратился к нему:
— Я знаю, что ты в школе спал с девчонками, но ты и с парнями спал, Джейсон. А это значит, что ты гей!
— Строго говоря, это значит, что я бисексуал, Бобби. Ты мне не скажешь, отчего вы с папой так уверены, что я спал в школьные годы с парнями?
— Я тебя видела.
— Один раз. Ты думала, что видела меня, и сказала отцу. Я тебе тогда сказал и сейчас повторяю: меня там не было. Не знаю, с кем и кого ты тогда видела, но я был с девушкой и в другом месте.
— С кем? Скажи с кем, и я тебе, может быть, поверю.
— Я ей обещал, что никто никогда не узнает. Слово я держу.
— Очень удобно. Я знаю, что я видела.
Джейсон стал поглаживать мне бедро — это для самоуспокоения, как свойственно ликантропам. «Браунинг» на пояснице заставил его опустить руку так низко — талия была занята этим железом.
— Тискайся с ней на публике, если хочешь, правды это не изменит.
— Послушайте, — вступила я в разговор. — Я не знаю, в какую я попала семейную разборку, но мы с Джейсоном любовники.
— И со сколькими мужчинами ты его делишь?
— Ни с одним.
Она бросила на Джейсона уничтожающий взгляд:
— Ты ее обдурил.
На этом месте между ними возникла Джулия:
— Бобби, прекрати. Я знаю, ты переживаешь из-за папы, но от злости на Джейсона он не выздоровеет.
Роберта отвернулась, помотала головой.
— Мне нужно уйти.
И она пошла — не к лифту, а по коридору, дошла до поворота и скрылась с глаз.
— Я прошу прощения, Анита, — сказала Айрис.
Джулия обняла Джейсона:
— Я верю, что она твоя девушка.
— Спасибо, но ты же знаешь, что папа будет согласен с Бобби.
Джулия обняла его чуть сильнее, но на лице ее отразилась та же мысль. Что с Джулией, что с ее матерью я бы готова была днем и ночью играть в покер. Вот с Робертой — не знаю.
Из открытой двери донесся низкий голос:
— Если подеретесь, то давайте здесь, чтобы я видел.
Джейсон вздохнул и прислонился ко мне, ткнулся лицом мне в шею. Вдохнул аромат моей кожи, как набирают последний глоток воздуха перед тем, как нырнуть в глубину.
Айрис пошла вперед, на ходу ответив:
— Веди себя прилично, Фрэнк.
Кажется, Бобби удалась в отца.
Час от часу не легче.
Глава семнадцатая
Фрэнк Шуйлер занимал почти всю кровать, так что ноги почти свешивались с краю — похоже, ничего по его размеру подобрать не удалось. Даже в лежачем положении было видно, что он намного выше шести футов. Но рак от него и оставил почти один только рост. Резкие черты лица, те же, что и у Роберты, стали еще резче, как у скелета, обтянутого кожей. Глаза — глубоко запавшие карие гроты. Но на голове густые
