посмотрел снизу вверх на своего навигатора, взглядом предлагая продолжать.
— Еще до войны Чадер пытался объединить теорию возмущения вакуума, на которой основана работа регравов, и ее переработанный вариант, обосновавшей возможность гиперперехода и конструкцию гиперпривода. Когда теории только появились, первые гравидетекторы не позволяли получить достаточно точные данные — и не было проблем с объединением уравнения Веллера с уравнением Веллера-Хигса в одну систему. Но уже через сорок лет стало ясно, что первоначальные данные были взяты со слишком большим упрощением; с уточненными данными решения обоих уравнений противоречили друг другу…
— …но каждое уравнение для своей области работало и работало неплохо, — Фарбах снова ударил ладонью по пульту, останавливая разгорячившегося навигатора и заканчивая вместо него. — Вплоть до сегодняшнего момента несовместимость уравнений считается главной проблемой астрофизики и едва ли не крупнейшей научной загадкой. Чадер выдвинул сумасбродную гипотезу, не смог ни самостоятельно доказать, ни заинтересовать ею научные круги, подвергся травли — и умер с клеймом фантазера, — командор, высказав все на одном дыхании, с «доброй и ласковой» улыбкой посмотрел на чуть опешившего навигатора.
— Майор, здесь все с высшим образованием… — покосился на экран, — …некоторые даже с двумя. Астрофизику, теорию навигации и все связанное с работами Веллера преподают на первых курсах… и у нас очень мало времени. Вы сказали, что там, — Фарбах кивнул в сторону все еще висящей над пультом схемы движения кораблей, — пространство Чадера. Что это значит для нас? Естественно, кроме того, что теория Чадера оказывается не такой сумасбродной, как полагали?
Терпеливо снесший выволочку, Каас негромко, будто не доверяя работающей «глушилке», ответил:
— Мы не можем уйти в гиперпространство. Мы погибнем при прыжке.
Джонсон шумно вздохнул, с экрана тихо чертыхнулся Райтсен. Фарбах только нервно дернул веком, плотно сжав губы.
— Из-за того, что мы так близко к… к «этому»?
— Из-за того, что как бы не составляли маршрутную карту, прыжковый вектор пересечет… — майор помялся, подбирая слово, и, в конце концов, пожал плечами, — аномалию. Моя секция может предоставить расчеты, если потребуется, но я более чем уверен — нас просто выбросит прямиком в это пространство. Возмущение в рабочей зоне реграва превысит безопасный уровень, стабилизирующий контур не справится… и база погибнет.
— И еще, что я хотел сказать, командор, — торопливо добавил Каас, не дав ни Фарбаху, ни Джонсону вставить и слова. — Мы проверили дважды данные навкома, записи регистраторов гиперпривода, все, что удалось получить с «Авангарда», — он посмотрел на внимательно слушавшего полковника Райтсена. — Ошибки не было. Даже в мелочи — не было. Маршрутные карты составили правильно, параметры последнего прыжка ни разу не вышли за пределы нормы, не было сбоев в работе гиперприводов — мы должны были выйти вместе, как и уходили в гиперпространство. С одним общим импульсом относительно одной общей траектории, — завершил главный навигатор базы: злость на свалившиеся им на голову неприятности отчетливо читалась в его голосе. — Это не ошибка. Это не случайность. Что-то вмешалось и разбросало нас вдоль безопасного участка, нарушило синхронизацию импульсов и окружило пространством Чадера.
Наступила тяжелая, гнетущая тишина. Ни трое у пульта командора, ни командир «Авангарда» с экрана — никто не решался говорить первым. Как верно сказал Фарбах, все были достаточно образованными людьми, чтобы хоть приблизительно представить мощь, требуемую на подобный фортель. И у всех хватало воображения, чтобы — пускай на миг — почувствовать безотчетный, иррациональный страх.
Полковник Райтсен повел головой, разминая затекшую шею. Поморщился от боли, машинально касаясь белых полос регенерационной ткани на затылке.
— «Коты»?! — полувопросительно-полуутвердительно произнес он.
Фарбах медленно, как бы размышляя совсем о другом, покачал головой; Каас в свою очередь энергичным жестом выразил несогласие.
— Вряд ли… вряд ли… Слишком круто… даже для них…
— Тэш’ша не стали бы играть с нами. Чертовы прагматики… — буркнул Джонсон. Командор согласно кивнул:
— Да уж, этого у них не отнять: раса победившего универсализма и прагматизма, что б их… «Коты» рады бы нас живыми сцапать… и поодиночке в космос повыкидывать. Но имея в лапах синицу — не стали бы гоняться за журавлем. Не будут они так рисковать. Это не они.
Райтсен скривился, но спорить не стал. Наверное, ему, как и остальным, пришла в голову простая мысль: умей тэш’ша делать подобное — война давным-давно бы закончилась.
— Майор, мы можем попытаться пройти эту аномалию — неважно, что она представляет, — если полностью заглушим реграв?
— Командор, попытаться можно, но вопрос в том, насколько она велика, — не иначе, навигаторы эту идею обсуждали, раз Каас ответил без раздумий. — На повторный запуск реграва нам нужно два-три часа. Если экономить на всем — даже на гравитации — регенераторы продержатся сутки. Я не знаю, успеем ли мы проскочить за эти сутки… и не представляю, как это выяснить в нашем положении, — навигатор беспомощно развел руками. — Глубокое сканирование разве что… но тогда про нас будет каждый корабль в системе… а то и на парсек-другой от нее.
Фарбах коротко и зло хохотнул, уже в третий раз прихлопнул ладонью по многострадальному пульту.
— Вижу, оптимизмом вы не страдаете, майор. Глубокое сканирование отпадает — и, выходит, другого способа нет? Значит, не будем воду в ступе толочь. Что с дешифровкой? — командор боевой базы вновь вызвал клавиатуру и набрал команду. У основания «командорского гнезда» зажглась и погасла белая полоса — и со звоном в ушах вернулись привычный шум лихорадочно работающего сердца могучей боевой базы. Скоротечное совещание командора с главным навигатором, естественно, не осталось незамеченным, но ни излишнего любопытства, ни особой тревоги люди не проявляли, занимаясь своими делами.
Глаза майора Кааса на пару секунд остекленели, когда он вызвал меню связи визора и послал запрос своему заместителю. Затем моргнул, перевел взгляд на Фарбаха.
— Все готово, сэр. Сообщение с зонда дешифровано, идентификационный код проверен.
— Перекиньте на мой пульт… и дублируйте на «Авангард», майор.
Навигатор еще на миг ушел в работу с визором.
— Готово. Разрешите идти, сэр?
— Свободны. Майор, — только Каас повернулся к ступеньке с «гнезда», как его остановил негромкий возглас командора. — Вы и ваши ребята — молодцы. Хорошая работа.
— Спасибо, сэр. Жаль, что это все, что мы смогли сделать.
— Этого достаточно. Будет что-то еще — докладывайте немедленно.
— Есть, сэр, — и в голосе, и на лице грузного навигатора явственно читалось удовольствие от заслуженной похвалы. Для очень многих — если не вообще всех — на боевой базе быть отмеченным «их стариком» значило зачастую больше, чем иная побрякушка от Военного Совета.
Фарбах смотрел, как Каас идет к своему месту, практически на противоположной стороне мостика. Слабо улыбнулся:
— С этими мальчишками и девчонками я иногда себя чувствую на все свои годы… — хмыкнул и протянул руку к развернувшейся над пультом клавиатуре. — Ну, давайте посмотрим, что там Вещунья нам вещает…
Корабль появился неожиданно.
Они ждали его, жадно вглядываясь в вечную ночь космоса, следя за отсчетом секунд навкомов, то и дело переключаясь на гравидетекторы, чтобы лишний раз проверить точность курса — и все равно он вынырнул на обзорный экран внезапно. Как Летучий Голландец, тающийся в пелене бури, так и этот корабль, казалось, до последнего мига терпеливо выжидал за иссиня-черной завесой усыпанной алмазами
