зрелища двадцати повешенных надо было заняться чем-то другим, отвлечься, но жизнь устроена по- другому. Каких бы ты кошмаров ни насмотрелся утром, а на работу, будь добр, явись вовремя. Так трудно иногда быть взрослым и ответственным.
На встречах с клиентами Дойл с Холодом стояли у меня за креслом. Мне не позволяли оставаться наедине с кем бы то ни было, и я уже бросила попытки сопротивления. Эту битву мне не выиграть никогда, а значит, умнее было поберечь энергию. У Риса было два часа свободных до начала дежурства, так что он сидел на стуле в углу, воплощая в жизнь наш новый принцип — чем больше стражей, тем лучше.
Но когда я увидела клиента, чье имя в списке стояло первым, я порадовалась, что со мной все трое. Записан ко мне был Джон Мак-Дональд, но в дверь вошел Донал — тот самый, которого я видела в «Фаэле» в день, когда пропала Паслена, а Джильда свалила полицейского.
Он был все такой же — высокий, слегка перекачанный, с длинными светлыми волосами и великолепными имплантами, придававшими ушам изящный изгиб, так что уши у него были как у Дойла, только у Дойла они были черные, а у Донала — обычные, розоватые.
— Вас разыскивает полиция, — спокойным тоном сказала я.
— Да, слышал, — ответил он. — Можно мне присесть?
Рис уже был на ногах. Хоть он не знал, кто такой Донал, наше напряжение уловил.
— Да, после того, как вас обыщут на предмет оружия и магии — сказал Дойл.
Рис повернул вошедшего лицом к стене и очень тщательно обыскал сверху донизу.
— Чисто, — сказал Рис с сожалением, словно ему хотелось получить повод для грубости. Но он шагнул назад.
— Теперь можете сесть, — сказала я.
— Но руки держите на виду, — добавил Дойл.
Донал пошел к стулу; Рис шел за ним по пятам и встал слева за плечом, когда тот сел.
Донал кивнул, словно этого и ожидал, и положил руки на колени ладонями вниз.
Я пристально вглядывалась ему в лицо, уговаривая свое сердце не биться так быстро — глупо же. Но один из приятелей Донала меня едва не изнасиловал и еще чуть-чуть — и убил бы. Меня спасла магия Дойла, но край был слишком близко, не говоря уж о том, что компания Донала пыталась украсть мою жизненную силу. Мерзкие были чары.
— Если вы знаете, что вас ищет полиция, почему вы не пошли сразу туда? — спросила я.
— Вы же в курсе, что я входил в группу Алистера Нортона?
— Вы были одним из тех, кто помогал ему воровать жизненную силу у женщин — потомков фейри.
— Я не знал, что делало то заклятье. Вы мне вряд ли поверите, но полиция поверила. Я был дурак, но глупость не считается уголовным преступлением.
— Ваш приятель пытался меня изнасиловать, так что мне трудно вам сочувствовать. Полагаю, с полицией вам общаться было бы легче, чем с нами.
Он быстро глянул на Холода и Дойла у меня за спиной — подавил желание покоситься на Риса — повернулся ко мне.
— Может, вы меня и ненавидите, но в магии вы понимаете больше полицейских, и мне нужно, чтобы вы помогли мне им объяснить.
— Мы уже все знаем о вашем приятеле, о том, что он пытался сделать со мной и что ему удалось сделать с другими женщинами.
— В этом еще участвовал мой друг Лиам. Полиция его не нашла, потому что он — полицейский- чародей. Если бы о нем узнали, он потерял бы сертификат.
— Вы хотите сказать, что этот не найденный полицией Лиам сам в ней служит?
Он кивнул.
— Лиам — не настоящее его имя. Просто он всегда так представляется другим фанатам сидхе — чтобы имя соответствовало его происхождению.
— Какому происхождению? — спросил Дойл.
— Не знаю, правда ли это, но мать говорила ему, что он родился от ночи, проведенной ею с сидхе. Лиам действительно высокий, и кожа у него светлее обычной человеческой, вот как у вас, — сказал он, глядя на меня. — Или у него, — кивнул он на Холода.
— А сколько лет вашему другу? — спросила я.
— Немного меньше тридцати, как и мне.
Я покачала головой:
— Тогда его мама либо врала, либо заблуждалась.
— Почему?
— Потому что последний родившийся от сидхе ребенок — это я, а мне больше тридцати.
Донал пожал плечами:
— Как его зовут по-настоящему? — спросила я.
— Если я скажу, вы позвоните в полицию, и этим все и кончится. Я хочу сперва объяснить, а потом уже назвать его имя.
Я хотела поспорить, но потом кивнула:
— Слушаем.
— Лиам не отказался от желания овладеть магией фейри и сравняться с сидхе, которым он себя считал. И он стал изобретать чары для воровства магии у других.
— То есть жизненной силы, как Алистер?
— Нет, не совсем. Ему нужна была магия, а не жизненная сила. В тот раз я вел себя как наивный глупец — а может, хотел обманываться, но когда Лиам начал такие разговоры, я понял, что дело плохо. Он отыскал способ изготавливать жезлы… волшебные палочки, которые крадут магию. Тому, кто своей магии не имеет, они не помогут, но фейри и колдуны-люди могут их применять.
— Волшебные палочки, вы говорите? — переспросила я. Я чувствовала, как затих Дойл у меня за спиной, а Холод обошел стол и встал вместе с Рисом за стулом Донала — не как телохранитель, а как охранник при заключенном.
Донал нервозно покосился на Холода, но сказал:
— Да. И я видел, как они действуют. Они не присваивают магию насовсем, скорее ее накапливают как заряд — этакие магические аккумуляторы. Маги потом восстанавливают свою силу, а жезл ее теряет.
— И его надо постоянно подзаряжать, — заключила я.
Он кивнул.
— А как он ворует магию? — спросила я.
— Нужно дотронуться жезлом до носителя магии. Но Лиам вывел теоретически, что получит больше магии, если станет убивать носителей. По его расчетам, насколько я понял, если он отберет у кого-то душу, то вся магия перейдет в жезл.
— У него получилось? — спросил Дойл.
— Не знаю. Когда он завел эти разговоры, я прекратил с ним общаться. После истории с Алистером я понял, что разговорами может не обойтись. Иной болтает всякую жуть, а потом оказывается, что он на самом деле это все делал. А не бахвалился.
— А почему вы не пошли в полицию? — спросила я.
— И что бы я им сказал? Я в прошлый раз чудом выкрутился, так что я у них на подозрении, и не дай бог, что не так пойдет. А главное — я же не знал, собирается он свою теорию проверять на практике или нет? Я скажу — а он ни сном, ни духом. Он у них в штате чародеем, Богиня меня побери! Кому они поверят — ему или мне?
— Значит, вы пришли к нам, потому что боитесь пойти в полицию?
— И еще по одной причине: вы в магии разбираетесь лучше. Даже полицейские-чародеи — совсем не то, что вы.
— А почему вы передумали? Почему вообще решили об этом рассказать? — спросила я.
