всем старается, чувство самосохранения у нее, может быть, больше развито, чем у мужчин. И деловая хватка.
Л. Гамова:
— Ну да — Россия на втором месте в мире по количеству женщин-руководителей.
В. Матвиенко:
— Вот! Там, где надо пахать, — там и женщины.
А. Гамов:
— Но вы хоть согласитесь с тем, что женщина-начальница — это... Как бы помягче сказать...
В. Матвиенко:
— Я вас поняла. Да, принято считать, что если женщина пришла руководить, то она не допускает никакой женской конкуренции, вокруг нее — выжженное поле. У меня как раз наоборот... У нас, наверное, единственный регион в России, где из пятнадцати министров — четыре женщины, две женщины занимают посты вице-губернатора.
А. Гамов:
— Да, последняя новость — якобы вас вот-вот могут назначить министром обороны...
В. Матвиенко:
— Я давно такую ерунду не читаю. Не слушайте досужих разговоров!
А. Гамов:
— Я просто подумал: бедные же мужики-генералы, если у них будет маршалом Валентина Матвиенко!
Л. Гамова:
— А что? В мире такой опыт есть.
В. Матвиенко:
— Мы видели даже беременного министра обороны — в Испании.
А. Гамов:
— А вы взялись бы, да?
В. Матвиенко:
— У нас прекрасный министр обороны, который успешно справляется с работой. Я более чем удовлетворена своей карьерой. Очень люблю Петербург и хочу реализовать все те планы, которые задумала.
А. Гамов:
— А еще в последнее время молодых стали продвигать в губернаторы: Андрей Турчак в Псковской области, Никита Белых в Кировской... Это что, будущая модель власти: молодые мужики плюс симпатичные женщины?
В. Матвиенко:
— Насчет женщин вы не преувеличивайте. Что касается молодых губернаторов, вообще приток молодых кадров во власть, это замечательно. Если вы посмотрите состав правительства Санкт-Петербурга — это молодые люди от тридцати до сорока лет.
А. Гамов:
— Ну вот прямо все из Питера идет!
В. Матвиенко:
— Нет, не все из Питера идет.
Л. Гамова:
— А дров эта молодежь не наломает?
В. Матвиенко:
— Конечно, им надо помогать, их надо, что называется, окучивать. Я в тридцать шесть лет стала зампредом Ленинградского горисполкома. По тем временам это была очень высокая должность. Извините, что на себя перевела. А сейчас пришло время этих ребят, которые выросли уже в новой России. Конечно, во власти должно быть сочетание и опыта, и молодости. Главное — не бояться. И рисковать.
А. Гамов:
— Над нами уже столько экспериментировали...
В. Матвиенко:
— В данном случае это уже не эксперимент, а логика времени.
«Прежде чем делить пирог, надо его испечь»
— Кто из современных женщин-политиков вам наиболее симпатичен?
— Я очень уважаю Маргарет Тэтчер. Она как-то сказала, что, прежде чем делить пирог, надо его испечь. Мы последние пять лет как раз заботились о том, чтобы этот пирог у нас был готовым.
— Вы о кулинарии или об экономике?
— Я о кризисе, который, кстати, не застал нас врасплох. В последние годы мы создавали новые рабочие места, привлекали инвестиции. Они у нас выросли в десятки раз. Увеличили в пять раз бюджет города. Заметьте, это рекорд для российской экономики. Зарплата наших бюджетников давно перешагнула минимальный прожиточный уровень и сегодня сопоставима со средней зарплатой по городу.
— А какая зарплата?
— Двадцать с половиной тысяч рублей — это больше, чем в среднем по России. Теперь вот наша задача, чтобы в кризис ни один бюджетник не был сокращен и не потерял в заработке.
— Прямо как-то радужно все в Питере...
— Нет, вы не подумайте, что у нас все идеально и гладко. Но вот эта подушка безопасности, которую мы создали...
— Пирог, да?
— Да. Существенно смягчает последствия мирового финансового кризиса.
— Лично вы в кризис сами от чего-то отказались? Губернатору зарплату урезали?
— Конечно. Как всем, так и мне. Хотя я против популизма. Когда на волне кризиса им начинают заниматься, доходят до дури и маразма. Стыдно. Надо анализировать ситуацию — системно — и принимать меры. А не кричать: вот, мол, какой я молодец — сам себе резанул зарплату.
— А как с социальными гарантиями для бедных?
— Ни одно обязательство мы не нарушили.
А с хлебопеками — отдельное соглашение. К хлебу же у петербуржцев — жива память о блокаде — особое отношение. Мы последние годы держали неизменной цену на социальные сорта хлеба. А сейчас на некоторые даже снизили. Держим цены и на молочную продукцию.
— А как держите? Приказываете, и все цены — по стойке «смирно»?
— Нет, тут я не командир. Сколько ни стучи кулаком по столу и ни приказывай, мы же в рыночной экономике. По-хорошему договариваемся с производителями, продавцами. Идут навстречу.
— Вам?
— Петербуржцам!
— Вот сейчас мы ехали к вам в Смольный и глазам своим не верили — с Невского проспекта исчезла вся коммерческая реклама... Валентина Ивановна, это что — из-за кризиса?
— Нет, к кризису это не имеет никакого отношения. Рекламы нет не только на Невском. Мы сняли растяжки по всему историческому центру, со всех магистралей. Особенно меня глубоко возмущали вот эти крупноформатные рекламные щиты. Их тоже теперь нет.
«“Зенит” — чемпион!» — национальная петербургская идея
— Валентина Ивановна, питерские болельщики говорят: если губернатор на трибуне стадиона, то
