«Зенит» всегда выигрывает.
— Это, скорее всего, совпадение, а не закономерность.
— Или договоренность губернатора с «Зенитом»?
— Я, как и все петербуржцы, от мала до велика, действительно страстный болельщик «Зенита». Причем с семидесятых годов. Когда есть возможность, обязательно иду на стадион, болею. Потому что никакой телевизор не может заменить этой атмосферы.
А вообще «”Зенит” — чемпион!» — это наша национальная петербургская идея, если говорить о спорте, да и не только о спорте.
— Мы вас видели на лыжах, на коньках. Это у вас с детства, для души, или по обязанности губернатора?
— С детства. В свободную минуту не позволю себе полежать на диване. Я всю жизнь занимаюсь спортом. Это уже образ жизни, состояние души. Катаюсь на горных лыжах, играю в большой теннис. Коньки роликовые я освоила года два назад. Мне просто интересно было, смогу ли? И получилось. Я иногда выезжаю на городские спортивные мероприятия на роликах.
«Люблю джинсы и свитера»
— Как вам удается следить за модой? По журналам?
— Я не читаю журналы и не хожу на показы. У меня нет времени на эти глупости... Стилисты, макияжи, дизайнеры... Что там еще бывает? Я настолько загружена работой — головы не поднять.
Мне кажется, чувство стиля, моды в человеке или есть, или его нет. Я всю жизнь имею свой стиль. Не всем моя манера одеваться нравится, некоторые не одобряли мои короткие юбки. Но я не изменяю себе. Я знаю, какой цвет мне идет, в какой одежде я себя более комфортно чувствую.
— Но должность-то влияет на стиль?
— Да, я понимаю, что представляю Санкт-Петербург и не могу себе позволить в одежде то, что вызовет неприятие. А вот в выходные отрываюсь, отвязываюсь, что называется. По субботам у меня объезды города. Тогда и одеваюсь неформально. Люблю джинсы, свитера.
— Если сравнить фотографии сегодняшней Валентины Ивановны Матвиенко и десятилетней давности, то вы явно молодеете и хорошеете...
— В каждом возрасте есть свои прелести, достоинства. Вот что мне кажется главным для женщины? Не важно, сколько я спала — три, четыре, пять часов, но утром обязательно — физзарядка. И контрастный душ. Лед на лицо — это несложно.
А еще очень важно внутреннее состояние. Мне кажется, хорошо выглядит не злобный, не злопамятный, не завистливый человек. Я никогда в жизни никому не завидовала, не знаю, что это за чувство такое. Никого не предала, никому не сделала подлости.
Да, в работе я очень строгий человек. Но даже если увольняю кого-то или наказываю, не унижаю человека.
И еще — это удовлетворенность тем делом, которым ты занимаешься. Я всегда была на интересной работе: комсомол, горисполком, Верховный Совет СССР, потом МИД. Кстати, это очень закрытая корпорация, которая очень неохотно принимает чужаков и отторгает их, как правило. У меня сложилось. Я дважды была послом — в Республике Мальта и в Греции. Работала в правительстве в очень сложное время. И наконец, вернулась в город, который безумно люблю и счастлива тем, что могу что-то для него сделать.
* * *
— А как женщина вы счастливы?
— Я в своей жизни сделала все, что надо: родила и вырастила сына... И я горжусь тем, что у меня такая хорошая, добрая семья. Когда были трудные времена, когда хотелось на все плюнуть, уйти, мне всегда муж говорил: «Ну что ты переживаешь, ну наконец-то ты будешь мне вовремя готовить обеды, ужины, мы заживем другой, счастливой жизнью. Все будет хорошо!» И вот это ощущение, что у меня есть тыл и спина, к которой я могу прислониться, — оно очень важно. Да, я счастлива.
«Комсомольская правда», 7 апреля 2009 г.
(Материал подготовлен в соавторстве с Любовью Гамовой.)
XII. Нонна Мордюкова
«Я ВИНОВАТО ИСКАЛА ЛУЧ СОЛНЦА...»
Эту главу я делал в соавторстве с Любовью Гамовой. (Она — моя жена, профессиональная журналистка, работала на Оренбургской студии телевидения — где, кстати, и родилась наша семья, — в читинской газете «Забайкальский рабочий», в московском издании «Вечерний клуб», печатается в различных столичных СМИ, с «Комсомольской правдой» сотрудничает с 1995 года.)
Мы думали, как выстроить эту главу, посвященную великой русской актрисе, народной артистке Советского Союза Нонне Викторовне Мордюковой. Была мысль разбить все интервью на смысловые куски и сложить из этих осколков тематические картинки: о муже, о сыне, о ролях, о быте... Потому что неоднократно в разных интервью, записанных в разное время, она возвращалась к тем или иным событиям своей жизни. Иногда повторялась, иногда добавляла в тему новых красок...
Но, поразмыслив, пришли к выводу: не стоит этого делать. Потому что темы в разговоре порой возникали не по воле журналистов, а по прихотливому течению ее собственной мысли. Это вовсе не означает, что мы шли только за потоком ее сознания. Разумеется, наша собственная «линия» не выпадала из нашего поля зрения, но мы и не отметали поток ее ассоциаций и мыслей, стараясь в своих интервью донести до читателя не только смысл ее высказываний, необыкновенное своеобразие ее речи, но и своеобразие мышления. И потому мы решили представить интервью такими, какими они были опубликованы, разве что убрав некоторые повторы.
В начале 90-х мы поселились в доме на Рублевском шоссе. И первая же новость, которой поделились с нами старожилы здешних мест, привела нас в сильное волнение:
— В соседнем доме живет Нонна Мордюкова!
Мы всегда были восторженными ценителями искусства актрисы: видели все фильмы с ее участием, знали все роли. Мы всегда чувствовали и понимали масштаб дарования этой незаурядной личности. Просто увидеть такого человека в жизни, а тем более поговорить, прикоснуться к внутреннему миру, попытаться хоть немного понять ее феномен в непосредственном общении — мечта и по человеческим, и по профессиональным мотивам. Разумеется, вскоре мы нашли ее телефон, позвонили: мол, мы журналисты, ваши соседи, хотим встретиться, взять интервью для «Комсомолки»...
— Как же вы мне все надоели! — в сердцах воскликнула Нонна Викторовна и бросила трубку. В общем, контакта не получилось.
Мы не стали настаивать. Это был, может быть, самый трудный год в ее жизни: год гибели единственного, горячо любимого сына. Да еще длительное отсутствие работы...
А вскоре Мордюкова переехала — правда, недалеко, она получила квартиру здесь же, в Крылатском.
Неожиданно обстоятельства сами нас свели. Мы готовили для «Комсомолки» «чисто медицинский» материал, связанный с оригинальными методами лечения серьезных заболеваний известного доктора, который, кстати, оказался нашим земляком-оренбуржцем. Доктор предложил познакомиться с некоторыми своими пациентами. Вот среди них и обнаружилась Нонна Викторовна. Она сразу и легко согласилась поговорить о докторе — он в буквальном смысле поставил ее на ноги. И мы отправились к ней в гости.
