заметила, как Эллиот увлеченно беседует с этой дамой, которую, по словам леди Эстерли, зовут Вивиан Вулридж. За ужином эта красавица не раз бросала колючие взгляды в сторону Либерти. И вот теперь, когда Вивиан оказалась в непосредственной близости, Либерти едва ли не кожей ощутила исходящую от нее враждебность. Холодность и бесстрастность портили безупречное лицо Вивиан, добавляя лишние годы к тщательно лелеемой красоте.
— Возможно, вам не известно, моя дорогая мисс Мэдисон, — произнесла она с ядовитыми нотками в голосе, — но дамы оставляют джентльменов, чтобы те могли выкурить сигару.
То, с каким откровенным намеком было произнесено слово «дамы», не осталось не замеченным их ближайшими соседями. За столом воцарилась гробовая тишина. Однако Либерти восприняла выпад весьма спокойно. За годы, проведенные в доме Ховарда, каких только оскорблений ей не приходилось выслушивать. И это, надо сказать, казалось вполне невинным.
Ощущая на лице пристальный взгляд Эллиота, Либерти поднялась с места.
— Возможно, ее милости не известно, что истинные леди не слушают того, что говорят на улице.
Вивиан вспыхнула. В следующее мгновение рядом с ней возник Гаррик Фрост.
— Миледи, я решил, что обойдусь без портвейна, чтобы перекинуться с вами в вист. Вы не согласитесь проводить меня до карточного стола?
Было видно, что Вивиан колеблется. Эллиот с другого конца стола не спускал с нее глаз. Несколько мучительно долгих секунд все ждали, что же произойдет дальше. Либерти опасалась, что Вивиан сейчас отпустит в ее адрес очередную колкость, но та, презрительно вскинув подбородок, коротко бросила «с удовольствием» и удалилась под руку с Гарриком.
В следующее мгновение Эллиот уже стоял рядом с Либерти, положив ей на плечи свои большие, теплые руки.
— Извини, — прошептал он, — такое, клянусь честью, больше не повторится.
— Боюсь, милорд, вы заблуждаетесь. Такое, несомненно, повторится, и причем не раз.
Она почувствовала, как напряглись его пальцы.
— Никто не посмеет даже пикнуть. Что до Вивиан, ее дурной характер всем известен. Так что нет повода огорчаться, уверяю вас.
Гости начали медленно перетекать к карточным столам. Либерти предпочла остаться под крылом Эллиота. Она впервые присутствовала на званом вечере, и все здесь было для нее в новинку. Ховард никогда не торопился прийти ей на выручку в подобных ситуациях. Более того, он не раз отчитывал ее за то, что она позволила себе ответить колкостью на колкость, и со временем Либерти научилась пропускать мимо ушей язвительные выпады в свой адрес. То, что Эллиот встал на ее защиту, свидетельствовало скорее о глубине его чувств по отношению к ней, ведь в его глазах Либерти была униженной любовницей Ховарда. Но за его слова она была искренне ему благодарна.
Неожиданно она испытала странный прилив нежности к нему. Эллиот сумел погасить назревавший скандал буквально в зародыше! Подождав, пока все гости перейдут в гостиную, Либерти взяла руку Эллиота в свои ладони.
— Милорд, уверяю вас, мне не страшны особы вроде Вивиан Вулридж!
Его рука была сухой и горячей.
— Я рад. Однако если вы сочтете, что я должен встать на защиту вашей чести, вам достаточно попросить меня об этом.
Либерти решила, что будет лучше, если она направит его энергию в иное русло, прочь от Вивиан, которая сейчас восседала за карточным столом.
— Если вы вынашиваете план отмщения, я должна признаться, что предпочла бы самые суровые меры по отношению к господам Дрейку, Фрэмптону и Уэйнскотту.
— А что они натворили? — Эллиот удивленно вскинул брови.
— Вам, разумеется, известно, что через несколько дней после смерти Ховарда мне почти удалось приобрести неподалеку от Манчестера угольную шахту.
— Наслышан об этом.
— Однако мои планы рухнули, потому что Дрейк уговорил Фрэмптона и Уэйнскотта отказать мне в кредите. А ведь шахта должна была приносить внушительный доход. То есть все усилия, затраченные мною на ее приобретение, оказались напрасны, и все по вине Дрейка.
— И вы оказались в опасном положении? — Эллиот пристально смотрел на нее.
— Я дала людям обещания, исходя из расчетов доходности. будущего предприятия. А в результате вынуждена отказаться от собственных слов.
— Первое правило серьезного предпринимательства, мисс Мэдисон: никогда не подсчитывайте наличность, пока не будете держать деньги в руках. Нельзя делить шкуру неубитого медведя.
— Увы, мне ничего другого не оставалось, как пойти на риск. Я надеялась на ваше понимание.
— И не зря. — Дэрвуд задержал на ней долгий лукавый взгляд. — Как я понял, вы любительница рисковать.
— Я бы не сказала, что испытываю от этого удовольствие, но при необходимости не бравируя иду на подобный шаг.
Эллиот отыскал взглядом среди гостей лысоватую голову Дэниела Дрейка.
— Не желаете ли поставить на удачу и проучить господ Дрейка, Фрэмптона и Уэйнскотта?
— С удовольствием.
— Что возвращает нас к интересному вопросу, который я уже давно намеревался задать вам, — улыбнулся Дэрвуд. — Вы хорошо играете в карты?
До Либерти дошел смысл его предложения, и она поняла, что от Дэрвуда можно ожидать любого сюрприза. Она вполне оценила его иронию.
— Я бы сказала — отлично. — Она взяла его под руку. Похоже, Эллиота обрадовал ее ответ.
— Некоторое время я решал, что же преподнести вам к свадьбе.
— Я думала, вы это уже сделали — инвентарные книги Брэкстона.
— Нет, то было к помолвке.
— А теперь вы решили в качестве свадебного подарка отомстить за меня господам Дрейку, Фрэмптону и Уэйнскотту?
— Нет, хотя мог бы. Однако, думаю, вы сами используете свой шанс и хорошо заработаете на этом.
— Милорд, если я правильно вас поняла, вы предлагаете мне…
— Предполагаю, мисс Мэдисон, что хорошая партия в карты вернет вам шахту.
— Какое, однако, очаровательное предложение!
— Я так и знал, что оно вам понравится. Либерти импульсивно встала на цыпочки и поцеловала Дэрвуда в щеку.
— Не верьте, если кто-то скажет вам, будто вы бессердечный, Эллиот, — заявила Либерти, беря его за руку. — Кажется, можно сейчас присоединиться к тем, кто сел за карточный стол.
— Не сегодня. Думаю, наше возмездие лучше пока перенести, — возразил Дэрвуд, сжимая ей пальцы. — А пока нас ждут в часовне.
Глава 8
Они вошли в небольшую часовню, и Эллиот с опаской покосился на Либерти. Приглашенные на церемонию гости сидели, не проронив ни звука. Гаррик тем временем что-то обсуждал с преподобным Адамом Паттерсоном. Эллиот обратил внимание на парадное убранство, огромные вазы с орхидеями и белые атласные банты на спинках скамей. Повсюду мерцали свечи. Вивиан Вулридж нигде не было видно.
Интересно, подумал Эллиот, что сказал Гаррик гостям, когда леди Эстерли отдала распоряжение лакеям проводить их в часовню. Кстати, сама часовня стала легендарной. Насколько ему известно, Перл никому не позволяла заходить в нее. Когда-то это был зал для танцев, но после того, как сын Перл вернулся с войны живым и невредимым, леди Эстерли велела освятить помещение, превратив в часовню. Она дала слово Богу, любила она говорить всевозможным циникам, что жизнь сына для нее дороже светских развлечений и ради этого она готова пожертвовать танцзалом.
В элегантном помещении с витражами в окнах и резными скамьями ощущалось некое таинство. Именно это запало в душу Эллиоту, когда леди Эстерли впервые показала ему свою часовню. Сейчас, он ничуть не сомневался, гости наверняка потеряли дар речи, оказавшись в храме.
Однако в данный момент Дэрвуда больше волновало состояние Либерти, чем всеобщее изумление приглашенной публики. Его избранница испуганно озиралась по сторонам — казалось, она готова в любую секунду удариться в бегство.
Эллиот взял у горничной букет орхидей и нежно вложил его в руку Либерти.
— Мадам. — Его негромкие слова предназначались только для слуха Либерти. — Надеюсь, вы не собираетесь сбежать от меня прямо от алтаря?
— Зачем вы это спрашиваете? — подняла на него глаза Либерти.
Эллиот убрал с ее лба непослушный локон. Как и ей, ему стоило немало усилий не замечать устремленных на них глаз, колыхания вееров, перешептываний.
— Прежде чем захотите вновь продемонстрировать склонность к романтической и сентиментальной героике, которая здесь совершенно ни к месту, подумайте о том, что здесь сегодня происходит. В первую очередь это служит моим целям. — Он кивнул в сторону приглашенных. — К полуночи весь Лондон будет знать, что я совершил в высшей степени экстравагантный поступок. Тем самым я дал пищу для пересудов злым языкам, избавив их от утомительных поисков новой темы для разговоров.
— Ясно. — Либерти готова была расплакаться. Ей оставалось уповать разве что на Бога, что он этого не допустит. Слезы предательски подступили к глазам. Неизвестно, как отреагирует Эллиот. — Если я вас правильно поняла, вы устроили этот спектакль лишь для того, чтобы прекратить кривотолки по поводу нашего союза?
— Вы поняли меня совершенно правильно. Долго обсуждая наше бракосочетание, светское общество утолит свой жгучий голод, но рано или поздно потеряет к этому интерес.
— Сомнительно, что ваш план сработает.
— То есть вы хотите сказать, — нахмурился Дэрвуд, — что я приложил недостаточно усилий к тому, чтобы развлечь публику?
— Не в том дело, — покачала головой Либерти — И вообще, вряд ли вам удастся убедить меня, что сделали это
