— На столе стояли четыре бутылки виски. Ибрагим подал мне уже наполненный стакан.
— Еще с четверть часа назад ты был в лучшем настроении, — удивленно заметил он.
— Это факт.
— Выходит, что-то изменилось?
— Возможно.
— Что же?
— Мне не хотелось надоедать ему рассказом о своем приключении и знакомой из лифта.
— Когда-то на Монте Соляро был подъемник, — сказал я с надеждой, что мне еще удастся как-то выкрутиться. — Поедем туда?
Нузан внимательно пригляделся ко мне из-за строя бутылок.
— Если ты имеешь в виду совместную поездку с Марисой и Кларой, то я тебя не понимаю. Что, ты желаешь болтать с пьяными девицами о водородной бомбе на таком подъемнике? Ты знаешь, какое расстояние между отдельными сиденьями? Лично я собираюсь залить в Клару стакан виски и вытянуться с нею в постели, а не на каком-то холодном сидении.
Я же размышлял лишь о том, как бы мне избавиться от Ибрагима, подозрительных женщин вместе с сопровождающими их агентами, чтобы те не мешали мне искать Лючию.
— Пригласи Клару в наш номер, — предложил я. — Поскольку я не обязан ассистировать вам при заключении более тесного знакомства, поеду-ка я в Аникапри.
— А я вылечу из кровати еще до того, как ты туда доберешься.
— Что ты снова плетешь?
— Стенка блока киноэкрана выпихнула бы меня через окно, если бы ты сел в автобус и отправился туда. Что, забыл про размеры экрана?
— Ой, правда!
— В данный момент параллелепипед охватывает обе гостиницы и группу бассейнов между ними.
— В таком случае, пойду выкупаюсь.
— Ты заболел?
— Нет.
— Тогда перестань маяться дурью! — Нузан налил виски в стаканы и дополнил тоником. — Проведем день в приятной компании. Не знаю, что там выйдет из первой встречи, но вся эта забава — наша обязанность. Сейчас мы уже не можем выйти из раскрученной операции, поскольку Мельфеи знает выдержку натянутой струны, и наши капризы ему очень скоро осточертеют. А ситуация страшная: до тех пор, пока мы действуем в соответствии с их планами. Итальянцы будут с нами вежливыми и сердечными, ведь исключительно от нашей доброй воли и изобретательности в обращении с экстремистками зависит судьба обитателей большого города.
— Но ведь их жизнь — это фикция!
— Это факт, за пределами экрана ничего нет. Зато, благодаря этому стереону, нам сейчас не нужно пропихиваться в толкучке под Крышей Мира.
— Но ты можешь, наконец, сказать, что там, собственно, происходит!
Нузан усмехнулся, но потом резко помрачнел.
— Не сейчас, — буркнул он. — И, по крайней мере, несколько дней не морочь мне голову этим вопросом.
— Я уже заметил, что ты стараешься его избегать.
Настроение Ибрагима резко сменилось в худшую сторону.
— Зачем вообще люди раньше снимали фильмы?
— Среди всего прочего и затем, чтобы, смотря их, забыть о действительности.
— Именно! Для меня стереон является тем же, что в твоей эпохе кино было для человека, замурованного в тюремной камере.
— Догадываюсь, почему ты столь неохотно говоришь о ситуации людей из девяносто шестого века.
— Тогда зачем же ты постоянно упоминаешь, где мы фактически находимся?
— Ладно, попробую придержать любопытство до времени нереальной смерти. Но мне ты мог бы и простить…
Мы выпили приготовленный аперитив.
— Ты помнишь, откуда мы прилетели на Крышу Мира? — отозвался Нузан после какого-то времени.
— Сверху.
— И с тех пор пребываем здесь нелегально: словно зрители в кинотеатре, попавшие туда без билетов. Свободные места на киноплощадке нужно ждать в очереди многие годы. Тем не менее, благодаря хитрым маневрам, большую часть жизни я провел в стереонах. Действие в них, как правило, проходило в двадцатом веке. Благодаря этому, я неплохо ориентируюсь в делах твоей эпохи и знаю ваш архаичный язык.
Он поднялся с места.
— На обед идем?
— Еще один вопрос, — придержал его я. В моем сознании жило воспоминании про слишком уж убедительный образ психопатки. — Они… мыслят?… чувствуют?…
— Кто?
— Все те люди, которые нас окружают или бегают где-то дальше, в глубине трехмерного экрана.
— Шутишь? Точно так же мог бы спросить, сопровождают ли мысли и чувства движениям персонажей в плоских кинофильмах. Игра света и теней на киноэкране вызывает мысли и чувства только у нас. И вообще, никто из зрителей не отождествляет эти плоские фигуры с настоящими людьми. Все они — только мертвые передатчики живых идей, с помощью которых творцы обращаются к зрителям. Технические усовершенствования на пути от фотографии через кинематограф и к стереону ничего существенного в данной иллюзии не изменили: в значительной степени возросла только лишь степень обмана чувств зрителей, но введение третьего измерения в кино не одарило этих персонажей душой; точно так же, как неподвижные фотографии не оживил тот факт, что кино подарило им движение.
— То есть, у них нет осознания своего существования? — еще раз спросил я.
Нузан пожал плечами.
— Слушай, выбей ты это себе из головы.
Способ употребления
Прежде чем уйти, Ибрагим позвонил в 1507 номер — Марисе и Кларе. Девушки уже возвратились из ресторана. Трубку взяла Клара, которая знала английский. Она сообщила, что собираются поехать в Марина Гранде, где хотят снять лодку и поплыть в Лазурный Грот. Ибрагим попытался изменить их планы, в конце концов он попросил, чтобы девушки подождали нас до трех часов дня.
Пообедали мы за столом, занятым шумной группой молодых итальянцев. Но там же сидела и вторая пара сестер. Нам их указал дежурящий у входа агент. Первую пару сестер из группы подозреваемых женщин мы встретили утром на завтраке; и сейчас мы попытались вмешаться в беседу, которая велась за столом. Сестры выглядели довольно молодо и были похожи друг на друга как близнецы. Хотя Ибрагим и строил им соблазнительные мины, нас они почти что и не заметили.
По дороге к выходу мы заметили, что агент вычеркнул из своего списка их номер. При этом он тут же отослал нас в другой конец зала — к женщине, на вид, уже в годах, явно не совпадающих с верхним пределом возраста из «черного списка». На коленях у нее сидел ребенок. Кормя его, она участвовала в споре неаполитанского семейства. По их неодобрительным взглядам и реакции в тот момент, когда Ибрагим, шутя, потрепал мальчишку за ухо, легко было сделать вывод, что и эта попытка завершилась отрицательно.
Уже в холле молодой агент МТ обратил мое внимание на милую шатенку, которая, по его словам, с
