— Не понял.
— По-моему, вы потеряли в этом счете один ноль.
— Какой еще ноль?
— Мало.
— О чем вы говорите?
— Нет, такой контракт мы не подпишем.
— Синьор Антонио, вы, случаем, не перегрелись на солнце?
— Выходит, итальянское телевидение за выступление артистов, пребывающих в отпуске, может предложить только эту мелочь? Для меня эта сумма не слишком круглая! Я спрошу у Нузана. Сейчас же я провожу время в приятной компании и не собираюсь, чтобы моя подружка скучала по причине отсутствующего нуля. Мы подойдем к вам завтра, около девяти.
И я повесил трубку.
— И часто ты проводишь время в приятной компании? — заинтересовалась Мариса.
Меня удивил этот вопрос, поскольку я ожидал другого: «Сколько?».
— Редко, — ответил я. — Потому и рад, что познакомился с тобой. Ты очень милая и приятная женщина.
— Правда?
Мариса и вправду мне нравилась. Я уселся рядом с ней. У нее были карие глаза. Когда же я попробовал поцеловать ее в губы, девушка отпрянула от меня и встала. Краем глаза я глянул на часы.
— Ты любишь при свете или в темноте? — спросил я.
— Что в темноте?
Я опустил штору.
— Послать?
— За кем ты хочешь послать?
— Не «за кем», а «что», — указал я на кровать.
— Ты идешь спать?
— Так не сам же!
Я недоумевал: откуда у нее взялся ребенок. Мариса удивленно глядела на меня.
— Как ты это себе представляешь?
— Обычно: мы раздеваемся…
— Погоди, погоди, — она погасила сигарету в пепельнице. — Я с тобой?
— Нет: ты со мной.
— С чего это тебе пришло в голову… будто бы я могла вот так… просто…
— А что ты сама говорила два часа назад, там — возле телевизора? Что о сексуальных проблемах следует говорить открыто!
— Говорить и решать их…
— …это две разные вещи, — закончил я. — Поэтому, не будем больше разговаривать. Давай решим эту проблему молча.
До сих пор Мариса была серьезной, а сейчас рассмеялась.
— Но ведь тут нет никаких проблем.
— Так лучше!
Я поднялся, чтобы начать действовать.
— Только не пялься на меня, — шепнула девушка.
Она уже расстегивала блузку. С самого начала я был мягким, и решил выдержать деликатность своего чувства к Марисе до победного конца. Поскольку она отвернулась лицом к стене, я тоже тактично не стал подглядывать: и в этой фазе ухаживания я проявил всю свою культуру.
— Ну что, кто скорее? — предложила она у меня за спиной.
— Идет! — принял я вызов и тут же сорвал с себя рубашку и брюки. — Я готов!
— Тогда забирайся под одеяло, а не то замерзнешь, — бросила Мариса по дорогк к двери. — Спокойной ночи!
Она была полностью одета. Повернула ключ в замке и вышла.
Я не сразу взялся за подсчет собственных ошибок. Вначале посчитал бутылки: в одной осталось немного виски, две другие отправились с нами в номер 1507, а четвертая куда-то пропала. Наверное, Мариса забрала ее со стола, чтобы заправить Ибрагима.
Допивая остатки из первой бутылки, я интенсивно гляделся в зеркало. При случае я выдумывал разные названия для фигуры, что сидела напротив. Я был в хорошей форме, потому в голову мне приходило множество очень точных эпитетов. Вот только прозвища «хам» я никак не мог применить по отношению к себе, и как раз это обстоятельство доводило меня до отчаяния. Чтобы хоть немного утешиться, я рассматривал возможности скрещения осла с бараном, но не был уверен, что несчастный плод такого мезальянса поведет себя в подобной ситуации столь же глупо. К счастью, перед восемью вечера я очнулся от задумчивости, поскольку по причине отчаянных сомнений мог бы потерять бесплатный ужин.
Я спустился на первый этаж и спросил у женщины-администратора про Лючию. К сожалению, про светловолосую девушку она ничего не смогла сообщить. В ресторане я встретил знакомых из номера 0216 — тех самых девушек, которые утром распознали нас в фойе, а потом спугнули меня из кафе на крыше. С ними я и поужинал. Звали их Франческа и Роза. Их имена я записал напротив номера их комнаты. Беседуя с ними, я лояльно исполнял свои обязанности. Но вместе с тем, я пережил момент мазохистского удовлетворения, когда они приняли мое приглашение потанцевать: я сам себя наказал!
Мы отправились в дансинг на десятом этаже просидели там до часа ночи. Тем временем, Мариса с Кларой перетранспортировали Ибрагима к нам, на шестнадцатый этаж. Когда я вернулся к себе в номер, тот лежал поперек кровати, полностью одетый. Я приложил зеркальце к его губам: признаков жизни мой приятель не подавал, но еще дышал.
Инструкции
Утром следующего дня, по дороге в «Бриллиантовое Поместье» мина у Ибрагима была совершенно мрачная. За завтраком мы не проронили ни слова. Мне казалось, что свежий воздух и солнце разгонят плохое настроение моего коллеги, но даже приятный ветерок не согнал грозовой тучи с его лица.
— Ты вчера долго спал, — осторожно заметил я.
— А тебе какое дело, — буркнул тот.
Мы прошли площадь Диаса и попали в тесную улочку. За скромными домиками располагались живописные виллы. Между домами росли лимонные и апельсиновые деревья.
— По-видимому, настроение тебе портит характерная слабость, которая часто мучает туристов при смене климата, — предложил я тему. — Не беспокойся. В такую жару даже такой сильный, как у тебя организм, сдался.
— А ты знаешь… — Нузан задумался. — Ты, видимо, прав, и еда здесь какая-то… несвежая. Опять же, мы слишком часто едим. Погоди! А что, завтрак был сразу же после обеда? Я совсем не помню вчерашнего ужина.
Пришлось рассказать ему историю прошедшего вечера, поскольку, как оказалось, Ибрагим абсолютно ничего не помнил.
— Так что?! — с возмущением воскликнул он. — Ты держал Марису в номере, с закрытой на ключ дверью, и выпустил ее из кулака?
— А ты сам? — повысил я голос. — Ты что, своими силами улегся в постели Клары?
После этих возгласов остаток холма мы преодолели в молчании. Только у ворот «Бриллиантовой Усадьбы» Ибрагим несколько расслабился.
— Так ты говоришь, вы раздевались на скорость?
— Это она предложила. Этот раунд я выиграл и наверняка бы выиграл и второй…
— Если бы не применял насилия. — Он поднял руку к моей рубашке и посчитал оборванные
