шире в плечах, да и глаза были темно-карими. Заметив мой страх, мужчина тут же поспешил меня успокоить.
— Я Ждан, я не Дмитрий. Но я его брат. Жаль, что он вырос таким.
Я пораженно смотрела на мужчину, силясь понять, что здесь происходит, и где я нахожусь.
— Остальные тоже очень хотят с тобой познакомиться, да и повидаться, — Ждан мягко улыбнулся, — Идем?
Я, осторожно ступая по оледеневшей тропе, подошла к Ждану и, ухватилась за предложенную мне руку. Следом за Жданом, я направилась к вершине, но когда, наконец, мы достигли её, меня ждал большой сюрприз, а вернее сказать их было несколько.
Не смотря на то, что здесь должно было бы быть холоднее, а ветру следовало стать более сильным, мы вошли под кроны осеннего парка. Где-то за его приделами, даже отсюда, мне были видны огромные сияющие золотистым светом белые ворота. Листья деревьев, подсвеченные солнечными лучами, искрились подобно позолоте.
Следом за Жданом, я следовала под этой сияющей сенью по ровно утоптанной тропе.
Пару раз из-за деревьев, перед нами на тропу, выскакивали то олени, то зайцы, то выбегали лисы или волки, но при этом животные были совершенно спокойны, и проходили мимо нас, ничуть не опасаясь и не внушая страха.
Покой, умиротворение и гармония казалось, заполняли все пространство. Слегка запрокинув голову назад, я наслаждалась подобной атмосферой.
— Вот мы и пришли.
Я удивленно открыла глаза и растерянно посмотрела на Ждана. Он слегка улыбаясь смотрел на меня.
Заметив мое замешательство, он взглядом указал мне посмотреть перед собой. Последовав его примеру, я, от неожиданности охнув, прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от охватившего её волнения, страха и радости одновременно.
На небольшой поляне, под тенью резной террасы, за широким столом из белого дерева, за чаем сидело несколько человек. Но взор мой был прикован к женщине с золотисто-каштановыми локонами, повязанными зеленой лентой, подол воздушного платья такого же цвета слегка колыхался ветром. Заметив, что кто-то пристально на нее смотрит, она повернула голову, и тут же отодвинув свой стул, встала из-за стола, но от нахлынувших чувств покачнувшись, ухватилась за спинку стула. Из карих с прозеленью глаз по щекам потекли слезы.
Я же, не веря своим глазам, отпустила руку Ждана и осторожно, все ещё не веря происходящему, двинулась вперед. Продолжая плакать, женщина робко улыбнулась. Не в силах сдерживаться, я бросилась вперед, и резко обняв женщину, уткнулась в её плечо и расплакалась.
— Мама. Мамочка. Ни когда больше не бросай меня. Я так скучала! Я так люблю тебя, Мама! Мамочка!
Мягкие, нежные руки бережно проводили по волосам.
— Я с тобой, Лизочка. С тобой. Все будет хорошо. Что бы ни случилось, завтра будет лучше! Ты же знаешь!
Я только подавленно шмыгнула носом, продолжая плакать.
— Лиза, присаживайтесь. В ногах правды нет. За одно расскажете нам о последних событиях.
Я подняла голову. Около мамы, для меня был приготовлен стул. Не отпуская из своих ладоней маминых рук, я села, оглядывая присутствующих. С другой стороны от нее, в парчовом наряде сидела темноволосая женщина, с небесно-синими глазами, она с легкой улыбкой полной нежности смотрела на нас, и от чего-то мне показалось, что во взгляде её была какая-то не выразимая, грустная тоска. Около нее расположился седоволосый мужчина с темно-карими глазами. Он тоже смотрел на меня с каким-то странным участием и слегка снисходительной заботой, но было в этом взгляде ещё непонятное мне довольное одобрение (как раз этот мужчина и обратился ко мне с приглашением). Около них, у другого края уже успел сесть Ждан, за руку он держал печально улыбавшуюся женщину, с темно-русыми волосами и серыми глазами.
— Думаю, мне следует представить тебе присутствующих. К тому же, для тебя они не должны быть чужими, — Я удивленно посмотрела на маму, а она принялась представлять мне людей сидящих за столом, — это Анна и Владимир Дравски, — я слегка нервно сглотнула, Боже мой, да ведь это родители Дементия! Но как?! — с Жданом ты знакома, а это Наталья Берин.
— Я весьма сожалею, что мой сын доставил вам столько неприятностей. Как жаль, что он так не похож на Ждана и Дементия.
Я сочувственно посмотрела на приунывшую женщину.
— Мне тоже жаль, но, наверное, большая часть вины лежит на моем дяде, Фоме, это его дурное влияние так изменило Дмитрия.
— Как бы там ни было. Мне, правда, очень жаль.
Улыбнувшись, я положила свою руку на руку Натальи. Женщина грустно улыбнулась. Я же продолжила.
— Зато вы родили замечательного сына и воспитали хорошего человека из другого.
Наталья нежно посмотрела на Ждана и согласно кивнула. Я же осторожно, все ещё волнуясь, повернулась к Анне и Владимиру Дравски. Бывший таринийский царь довольно усмехался в усы, а его супруга довольно улыбаясь, произнесла.
— Лиза, я понимаю, какая сложная ситуация у вас с Дементием, — я взволновано сглотнула, — но мы с мужем были бы рады, если бы у нашего сына была такая замечательная жена.
Я испуганно кивнула.
— Спасибо.
Мама, стараясь поддержать меня, накрыла мою ладонь своей.
Но тут за моей спиной раздались не громкие шаги и, обернувшись, я поднялась со своего места. Этого человека здесь я увидеть, совсем не ожидала.
— Рад, что ты ещё здесь и не прошла через ворота. Тебе пора назад.
— Но? Как вы попали сюда? И вы выглядите несколько… иначе.
— Так же как и все. Лизонька, я уже невероятно стар, и попасть сюда для меня всего лишь очередное путешествие. Последние в той жизни и первое в этой. А выгляжу я по-другому потому, что каждый выглядит здесь так, как он сам того желает или каким он себя чувствует на самом деле.
Я ещё раз посмотрела на длинные рыжие волосы и бороду, но невероятно мудрые глаза с довольным детским прищуром я не спутаю ни когда.
— И все же, Авенир, когда мы уезжали, вы были в добром здравии, и вдруг…?
— Не вдруг, девочка моя, совсем не вдруг. Все эти годы я чательно оберегал вас с Дементием, учил тебя премудростям, чтобы ты, когда придет время, сама смогла защищать себя и тех, кто тебе дорого от всяческих напастей. Теперь ты достаточно сильна, и ты доказала это, поэтому я посчитал, что мне можно уйти на покой. Правда, перед этим пришлось потратить много сил, на то чтобы избавить вас от нависшей угрозы, но даже моих сил не хватило на то, что бы полностью отвести беду. Я только смягчил её, а остальное за тобой, так что, возвращайся, дочка, и будь счастлива.
Я удивленно посмотрела на Авенира впервые невероятно спокойного и расслабленного.
В памяти вновь возник образ, где Дементий один на один остается против Дмитрия.
— Наверное, вы правы, — я повернулась к маме, — мне пора.
Улыбнувшись, она поднялась и обняла меня. Наконец отстранившись и утерев заполнившие глаза слезы, она произнесла.
— Удачи тебе! И счастья. Все обязательно наладиться.
Я вновь порывисто обняла её. Наспех попрощавшись со всеми остальными, я побежала в сторону спуска с горы.
И вновь колючие снежинки недовольно бросаются на меня, а под ногами тропа покрытая льдом.
Поскользнувшись, я кубарем полетела вниз с горы. Неожиданно склон кончился, и я оказалась в свободном падении. Открыв зажмуренные от страха глаза, я запаниковала. Падала я не просто с горы, а откуда-то с неба, на безумной скорости проносясь мимо облаков, которые, расступившись, открыли моему
