объекты нападений и как будто наслаждался своей властью осуждать людей на смерть.
Смерть. Трент ненавидел сам привкус этого слова.
– И что бы вам обо мне ни говорили, сэр Филип, я не палач, – продолжал он.
– Я знаю, кто вы такой, мистер Трент, – сказал финансист. – У нас есть свой человек в Лондоне, который снабжает компанию подробной информацией.
Трент и сам догадывался об этом. Источником сведений сэра Филипа несомненно была военная разведка. Именно там покупалась информация. Трент сдерживался, чтобы в его голосе не прозвучала нотка гнева и отвращения:
– Это что, угроза, сэр Филип? Казалось, финансист был удивлен. Затем спокойно ответил:
– Я никогда никому не угрожаю. Либо вы принимаете мою просьбу, либо я меняю просьбу на приказание. В этом состоит ваш выбор, мистер Трент. Пейте, пожалуйста, свой чай, пока он не остыл. – Он позвонил, и в дверь вошел секретарь – наполовину китаец, наполовину филиппинец. Он встал у двери, ожидая, пока Трент окончил чаепитие.
– Очень вкусный чай, – похвалил Трент.
– Когда мы покончим с этим делом, устроим дегустацию чая. – Сэр Филип повел Трента к двери, так же дружелюбно и вежливо, как перед тем выпроводил сэра Ивэна Уайли. – До свидания, мистер Трент. Мистер Чунь окажет вам любую необходимую помощь.
Чунь, человек лет сорока пяти, был вежлив, внимателен и обходителен, как санитар в частном заведении для психически неполноценных. Он провел Трента по длинному, выложенному плитками коридору в конторское помещение с высоким потолком. Здесь стояли рабочий стол в испанском колониальном стиле, два кресла с высокими спинками, большой старомодный сейф фирмы «Чабб» и стенка несгораемых каталожных ящиков. Комнату пронизывал косой луч солнца, падавший из единственного окна, находившегося высоко в стене. На потолке медленно, со скоростью один оборот в минуту, вращался вентилятор.
Чунь, оказавшись в безопасности на собственной территории, почувствовал облегчение. Усевшись за рабочий стол, он пригласил Трента сесть в другое кресло и вручил отпечатанное на толстой бумаге письмо, которое уполномочивало бывшего разведчика действовать от имени Южно-Китайской компании парусного и пароходного судоходства во всех вопросах, касающихся «Цай Джен». Чунь также передал Тренту список судовой команды теплохода и миниатюрный радиомаяк. Как только Трент разыщет базу пиратов, он должен включить радиомаяк, и в течение часа к нему подоспеет помощь.
– Ни в коем случае не пытайтесь предпринимать что-нибудь самостоятельно, – серьезно предупредил Чунь.
Из этого Трент понял, что секретарь читал информацию, поступившую из Лондона. В ней наверняка особенно подчеркивалось, что Трент любит действовать на свой страх и риск и мало считается с приказами и инструкциями начальства.
Чунь деловито протер большие круглые линзы очков в золотой оправе с пружинными заушниками. Этот тощий, слегка сутулый человек с лысиной был похож на монаха с тонзурой в мирской одежде. Наконец он заправил заушники очков и стал еще более серьезным.
– Эти люди очень опасны, мистер Трент. Вы можете пострадать, а этого нельзя допустить ни в коем случае.
Трент заверил секретаря, что сам видел, насколько сильна склонность пиратов к насилию, и что сразу же воспользуется радиомаяком, как только удастся подобраться к пиратской базе на подходящее расстояние.
– Я не напрашивался на эту работу, и я совсем не герой, – закончил он.
– Очень рад этому, – сказал Чунь и улыбнулся, обнажив два золотых зуба.
Просьба Трента показать ему судовые бумаги, казалось, удивила секретаря.
– Наверное, документы находятся у мистера Танака Кацуко, – ответил он после минутного размышления. – Мне кажется, вы встречались с ним на борту «Цай Джена». Это японский джентльмен.
– Ах, да! – Трент сделал вид, что утратил к этому интерес.
Убедившись, что тут не было его ошибки, Чунь взял со стола большой конверт и с легким поклоном вручил его Тренту.
– Это ваше вознаграждение, мистер Трент. Надеюсь, вы сочтете, что этого достаточно. К сожалению, я плохо осведомлен о характере вашей работы, но она как будто подходит под общую статью о юридических расходах, так что я приравнял вас к внештатным юридическим консультантам, прибавив десять процентов за.., за…
Смутившись, он умолк, и Трент сам добавил:
– За опасность. Чунь закивал:
– Вот-вот, совершенно точно. Да, тут еще вопрос об оружии, мистер Трент. Опять-таки я не совсем уверен, но полагаю, что это должно быть что-то вроде автоматических ручек. Не так ли? Конечно, все зависит от личного вкуса. Так что я приготовил… Трех достаточно? – спросил он и положил на стол перед Трентом три разрешения на ношение оружия. – Я надеюсь, здесь все в порядке, мистер Трент? Они уже подписаны начальником полиции. Вам остается только заполнить кое-какие пункты.
Трент не знал, какие в данном случае нужно соблюдать формальности. Может быть, надо благодарить секретаря за его труды? Он сказал, что хотел бы осмотреть трупы, и Чунь немедленно позвонил полицейскому офицеру в Манилу.
– Тела находятся в городском морге. Патологоанатом будет ждать вас, – сказал он, положив трубку. – Инспектор Мартино поможет всем, чем сможет. – Он написал номер телефона инспектора на листочке бумаги. – Сам я, конечно, не очень опытен в этих делах, но если что-нибудь потребуется… – он написал свое имя и номер телефона аккуратными печатными буквами. – Машина доставит вас обратно в Манилу. Пожалуйста, поддерживайте с нами связь. Мы не хотим, чтобы сэр Филип беспокоился, мистер Трент.
В этих словах содержалась скрытая угроза, которую Чунь замаскировал своим мягким и несколько старомодным английским произношением.
– Никогда этого не допущу, – согласился Трент, и Чунь улыбнулся, довольный, что его так хорошо поняли.
Глава 8
Персональный лифт поднял их до этажа, где располагались апартаменты хозяина. Молодой человек, замирая, проследовал за личным телохранителем Вонг Фу до последнего пролета лестницы и встал перед телекамерой. Щелкнул замок, дверь распахнулась и раздался звонок, приглашавший его предстать перед лицом шефа. Он едва осмеливался смотреть на Вонг Фу, который стоял, отгороженный от него широким мраморным столом. Молодой человек пересек огромную комнату и подошел к столу. Ноги у него подгибались, теснение в груди усилилось, и он боялся, что его вырвет.
Он взял из стопки, лежавшей слева на столе, лист бумаги и написал: «Яхтсмен Трент сбежал в Маниле. Его увезли люди из Дома Ли».
Поклонившись, молодой человек подал хозяину записку в сложенных в виде подноса ладонях. Вонг Фу прочитал ее и бросил в машину для уничтожения бумаг. Шрам на голове у него вздулся и побагровел Он криво улыбнулся и облизнул языком верхнюю губу. Затем размахнулся и с силой ударил своего посетителя ладонью по лицу.
Лю стоял над рыбаком, придавив ему шею коленом.
– Какие суда проходили здесь за последнее время? – спросил он негромко, ткнув рыбака лицом в песок. – Пятнадцатиметровые или побольше? – Он приподнял ему голову, освободив рот, чтобы тот смог ответить. – Какого цвета были эти суда? – прошептал он. – Сколько людей на борту? Что за люди?
Но рыбак ничего не знал и не видел. Тогда Лю всей тяжестью обрушился на его шею. Потом забрал одежду и мачете своей жертвы. Столкнув лодку рыбака на воду, Лю поставил парус и направил ее к следующему острову. Найти след китайцев и пиратов было для него только вопросом времени. А тогда он разыщет и девушку.
Все утро они насиловали ее. Она хотела умереть, но нечем было убить себя. По телу волнами проходила боль. Ее мучила боль и стыд за то, что они делали с ней, и за то, что она не могла помешать делать с ней все, что им хотелось. Она умоляла сказать, чего именно они от нее хотят, и готова была сделать все, чего бы они ни пожелали. Готова была стать их рабой, лишь бы они перестали мучить ее.
