всего, швырнет его вниз, посмотрит, куда упадет, и тогда, если увидит Трента, схватится за автомат и закричит.
Окурок пролетел в воздухе как раз в тот момент, когда Трент забрался под прикрытие земляной насыпи. Он обошел вокруг хижины и обнаружил щель в стене. Сквозь эту щель просачивался свет. Трент встал на колени и прислушался – из хижины донеслись рыдания и чей-то грубый смех.
Он увидел, как мускулистый мужчина натягивал штаны на могучие ляжки и при этом, споткнувшись, ударился о стену. Его напарник засмеялся. Теперь было видно, что оба они – китайцы. Своим телосложением бандиты напоминали десантников, специззовцев, профессионалов-тяжеловесов. Хижина слабо освещалась фонарем, подвешенным на проволоке к потолочному брусу. На грязном полу валялась пара матерчатых матрасов. На одном из них на спине лежала голая молодая женщина-китаянка. На ее левой щиколотке было надето железное кольцо, и от него тянулась цепь, прикрепленная к центральному столбу, который поддерживал стропила крыши. Железное кольцо было наглухо заклепано, а цепь обернута вокруг стола, и на ней висел тяжелый бронзовый висячий замок.
Существо, прикованное к столбу, не имело к ней никакого отношения. Она понимала, что оно испытывает реальную боль, но сама не могла ее чувствовать. Внешний мир для нее перестал существовать. Девушка слишком глубоко укрылась в своем убежище. Она была пауком.
Она была пауком, сидевшим на крышке железного ящика, в котором лежал связанный враг ее деда – Вонг Фу. В ее руках была одна-единственная шелковая нить, когда она выпускала малейшую долю миллиметра этой нити, острия крышки на такую же долю миллиметра впивались в тело Вонг Фу.
А теперь рядом с мучившимся и вопящим Вонг Фу возник образ ее деда – такого лощеного и элегантного в своем сером фланелевом костюме. И она насмехалась над ним и со злорадством наблюдала, как обливаемый ее презрением, он постепенно усыхает и превращается в нечто, напоминающее высушенный сморщенный каштан.
Женщина на полу издала какой-то странный булькающий звук. Один из китайцев-тяжеловесов ногой перевернул ее на живот и дважды ударил по спине пряжкой ремня. И хотя ее спина была покрыта кровоточащими ранами, она не сделала ни малейшей попытки защититься.
Трент вспомнил другие виденные жертвы пыток, которые полностью отключались от внешнего мира. На одно мгновение гнев и ненависть ослабили остроту восприятия, и он не услышал приближающихся шагов. Не успел он опомниться, как ощутил холодное лезвие ножа у своей шеи. Ему велели повернуться, и Трент узнал китайца, охранявшего дверь, – видно, зашел за хижину помочиться.
Китаец окликнул своих напарников. Все трое отконвоировали Трента на открытую площадку, где росли два манговых дерева. В свете занимающегося дня Трент увидел распятого молодого китайца с привязанной на животе прозрачной пластмассовой миской, полной муравьев. Муравьи уже выели кое-где кожу, и обнажившееся мясо поблескивало красным. Один из китайцев пнул свою жертву ногой, заставляя его очнуться.
Главарь пиратов встал над несчастным, низко пригнувшись, плюнул ему в лицо и засмеялся.
У Трента росло неодолимое желание убить его. Это желание, как огонь, охватило все его существо. Его удерживало только сознание, что сам он умрет раньше, чем сможет убить выродка, придумавшего эту чудовищную непристойность. Этого человека необходимо убить – в этом Трент был убежден. Итак, он стал изображать растерянность и беспомощность. Вероятно, нагота спасла его. К этому времени здесь уже стало довольно многолюдно – женщины вместе с оравой детишек окружили его и принялись насмехаться над голым и грязным, таким жалким чужеземцем. Вот он – настоящий европеец!
Одна из женщин ударила его палкой, другая швырнула камнем, который угодил ему в ключицу, а он только покорно кланялся. Главарь, схватив его за ухо, потащил к хижине, где лежала прикованная женщина, втолкнул внутрь и ударом приклада свалил на пол. Трент упал лицом к ногам женщины.
– Леди Ли, – позвал ее китаец. – О, леди Ли, посмотрите, какой новый подарочек прислал вам ваш великодушный дедушка.
Он ударил Трента в спину стволом винтовки и приказал ему лизать ей ноги.
– Воздай почести великолепной леди Ли, – велел он, пригибая к полу его голову. – Ты что, не признаешь свою госпожу?
Женщина не шевелилась. Она не пошевелилась, даже когда Трент облизывал ее покрытые грязью ступни. Он ощущал у себя на затылке лезвие острого тяжелого меча и ждал, когда меч поднимется.
Китайцу нравилось длить удовольствие, и он медлил с последним ударом. Концом меча он раздвинул волосы на затылке Трента и увидел рукоятку метательного ножа. Он выругался, громко закричал, предупреждая своих товарищей, и сильным ударом отбросил Трента в сторону. Но в это мгновение вокруг начался настоящий ад – хижину потряс рев двигателей самолетов, на лужайке разорвались снаряды. Люди испуганно закричали, и главарь китайцев на одно лишь мгновение взглянул наверх. И именно в это мгновение метательный нож Трента прямо, как стрела, вонзился ему в горло. Китаец выронил меч и схватился руками за рукоять ножа, торчавшего из его горла. Чувство крайнего удивления, мелькнувшее в его глазах, было не менее сильно, чем то наслаждение, с каким незадолго до этого он любовался приближением смерти Трента.
А Трент тем временем метнулся к автомату, схватил его правой рукой и тут же выстрелил в двух остолбеневших китайцев. Еще один самолет с воем пронесся над деревней. Китайцы умерли, даже не успев понять, в чем дело. На вершине скалы взорвались две бомбы. Трент услышал вой ракеты и несколько секунд спустя – взрыв. Он отскочил в сторону и выпустил длинную очередь в центральный столб, потом, разбежавшись, ударил его плечом. Столб сломался, и на голову ему посыпалась солома – потолочные стропила и балки обрушились внутрь хижины.
Трент снял со столба цепь, перекинул ее через плечо и, взяв девушку на руки, рванулся к скале. Следующая волна атакующих самолетов с пронзительным воем пронеслась от моря вверх по долине, и Трент увидел, как шестидесятиметровая кромка скалы откололась и начала медленно падать вниз. Затем послышался грохот, и обломки обрушились на крайний ряд хижин. Женщины и дети, непрерывно крича, побежали к деревьям. В небе появились самолеты – они носились взад и вперед, расстреливая все, что двигалось. Трент проклинал Маноло Ортегу за эффективность его работы.
Он упал на землю, прикрыв своим телом женщину. Они лежали, прижавшись к земляному фундаменту хижины, а сверху их защищала часть вывернутой наружу крыши. На последнем заходе самолеты снова обстреляли скалы и вниз, на деревенские хижины, обрушилась новая порция обломков. Глядя в дыру, образовавшуюся в соломенной крыше, Трент заметил бамбуковую лестницу – она поднималась по неповрежденной части скалы к отверстию пещер размером метр с третью в ширину и метр в высоту.
Снова появились вертолеты – три в ряд. Их пушки сожгли дотла то, что осталось от хижин; Трент почуял запах дыма и услышал треск разгорающегося пламени. Человек десять мужчин и женщин и несколько ребятишек, встав на колени и протягивая руки вверх, молили о пощаде. Машины на минуту зависли над землей, – видно, пилоты колебались и запросили приказа. Потом носы вертолетов наклонились к земле, и люди в ужасе закричали.
Дым распространялся от горящих хижин на всю деревню, хлопки выстрелов звучали как фейерверк. Трент прижал женщину к земле и приказал не двигаться. Он сомневался, понимает ли она хоть что-нибудь, но у него не было веревки, чтобы связать ее. Трент проскользнул в разрушенную хижину и извлек свой метательный нож из горла убитого им главаря. Нашел спички в кармане китайца-курильщика и поджег сухую солому в нижней половине дома. Он раздувал пламя, пока огонь не занялся, затем отполз назад под упавшую крышу.
Вертолеты летали над дальним концом деревни, и он слышал выстрелы и крики людей – по-видимому, каратели вылавливали спасшихся из-под обломков.
Облако дыма поднималось от горящей соломы. Трент, крепко держа девушку в объятиях, стремительно побежал вверх по холму и укрылся в развалинах ближайшего дома. Потом поджег эту хижину, выждал, пока разгорелся огонь, и дымовая завеса обеспечила им прикрытие, чтобы добраться до следующего укрытия. Тем временем вертолеты приземлялись в дальнем конце деревни. Спецназовцы Маноло Ортеги на ходу выскакивали из вертолетов и цепью двигались по деревне, сгоняя всех, кто остался в живых, к подножию скалы.
Трент поджег очередную хижину и вновь пробежал между сваями к ее дальней стене. Ему оставалось метров пятьсот до основания скалы и до лестницы, ведущей к пещере. Теперь уже совсем недалеко. При
