солдат. Возле вертолета остались пилот и три морских пехотинца. Телохранитель сэра Филипа Ли стоял в стороне от вертолета, откуда хорошо просматривались река и развалины хижин. Трент не видел самого финансиста, но предполагал, что тот стоит на деревянной пристани.
Слева наверху зияло отверстие пещеры в скале, напоминавшее черный глаз, из которого текли слезы. Трент вел наблюдение до самого наступления ночи, но не заметил часовых возле скалы. Смертельно хотелось спать, но он опасался пробираться по открытой местности между сгоревшими хижинами. Трент ожидал, что грохот вулкана заглушит его шаги, рассчитывал ориентироваться на свет извержения, планируя подойти под таким углом, чтобы не потерять способность ночного видения. Но как раз сейчас, как назло, вулкан был темным и молчал. Настоящее свинство с его стороны.
Он слышал вдалеке возню военных. Наверное, уже нашли тело убитого им солдата. Ортега пошел осмотреть труп. Многое ему узнать не удастся, во всяком случае без лабораторных исследований, хотя здесь важны не столько вещественные доказательства, сколько ощущение ситуации. Трент гадал: сказал ли сэр Филип Ортеге, что они охотятся за его собственной внучкой. Финансист вполне мог умолчать об этой подробности.
Трент взял у убитого солдата связку каната и три банки консервов. Он надеялся, что пища восстановит силы Джей и она сможет пройти через гору.
В ночной темноте показался колеблющийся свет ручного фонарика – это Маноло Ортега возвращался на деревянную пристань. Сэр Филип Ли был неподвижен. Он стоял, отстраненный и сдержанный, и ждал доклада Ортеги.
.Даже проклятые комары с уважением относятся к этому сукину сыну', – подумал Ортега. Мириады кровососущих своим писком могли бы заглушить звук скрипки. Пилот вертолета закрылся в кабине, но и оттуда доносились его крепкие ругательства, а три морских пехотинца, которых Ортега оставил с финансистом, отошли подальше от берега реки. Комары доняли и телохранителя сэра Филипа – он чесался и хлопал ладонью каждые полминуты. А сам финансист, казалось, находился в защищенном от комаров пространстве. «Как будто он сам – отрава для них», – подумал Ортега.
– Ну и что же вы обнаружили? – голос сэра Филипа был сладким, как сахарный сироп.
– Немного, – ответил Ортега.
Глядя в лицо сэра Филипа, командор чувствовал себя как-то неловко. Он присел на край пристани и повернулся в сторону вулкана. Ему хотелось, чтобы вулкан так или иначе проявил себя – либо начал извергаться, либо, напротив, совсем заткнулся. В данный момент он умолк. И это молчание беспокоило Ортегу. Он подобрал несколько камешков и начал ловко жонглировать ими. Затем его внимание привлекли ботинки сэра Филипа. «Ну что ж, пачкать ботинки в грязи – занятие гораздо более азартное, чем партия в гольф, и значительно более рискованное, а может быть, даже смертельно опасное», – подумал он, а вслух произнес:
– Это действительно похоже на змеиный укус. Он сделал глубокие крестообразные надрезы в месте укуса, чтобы стекла кровь. Даже пытался высосать кровь из ранки, что совсем нелегко, но главным образом выжимал ее из раны руками. Возможно, все было слишком поздно.
– Мне кажется, вы не убеждены в этом, командор.
Ортега продолжал смотреть на вулкан.
– Мой солдат мертв, – сказал он. – Вот и все, что я знаю. А для прочего необходима лаборатория. И Трент знает это. Он мог это сделать, что вовсе не означает, что он действительно это сделал. Он подстроил ловушку солдату на прибрежной тропе, это точно. И он захватил двух идиотов на песчаной косе.
У солдата в яме торчал кол в горле, но это ни черта не значит. В досье Трента сказано, что он владеет метательным ножом и, как правило, поражает противника в горло. Он мог убить парня ножом, а затем вонзить ему кол в рану, надеясь, что мы ничего не заметим. – Ортега швырнул камешек в воду и раздраженно пожал плечами. – Я ничего не могу сделать в темноте. Утром осмотрю яму и местность вокруг – может быть, что-нибудь и найду, хотя поручиться не могу. Если это его работа, то он настоящий профессионал – один из самых лучших. Так сказано в его досье, и я не стал бы это оспаривать.
– Похоже, вы признаете свое поражение, командор? – тихо спросил сэр Филип.
– Я устал и зол как черт. Если бы вы сразу сказали мне, в чем тут дело, может быть, у нас что-нибудь и получилось. Может быть, но сейчас уже слишком поздно.
– Лучше назовите мне имя этого человека… – Сэр Филип снова вынул свой золотой карандашик и записную книжку с золотым обрезом.
– Не все можно решить деньгами…
– Да, но деньги часто помогают, – сэр Филип еле заметно улыбнулся. – Жаль будет, если Трент сбежит, командор.
В его голосе слышалась затаенная угроза. И дело не только в ста тысячах долларов. Хуже всего было то, что сэр Филип мог загубить его карьеру. На Филиппинах все можно купить. Понижение в должности стоит дешевле, чем продвижение наверх, но для банкира цена не столь уж важна. Ортеге до зарезу были нужны деньги. Он так нуждался в деньгах, что готов был жениться на какой-нибудь из представительниц пресловутых двадцати семейств – олигархии, которая властвовала и владела всем на Филиппинах. Даже женитьба на чьей-нибудь двоюродной или троюродной сестре могла обеспечить ему чин адмирала или же ввести в сферы политики. Политика – область, в которой делаются большие деньги, это посты мэра, губернатора, сенатора. Его успехи в подавлении мятежников уже принесли Ортеге славу маленького героя среди посвященных. Теперь ему нужна была подходящая жена.
– Вулкан с минуты на минуту взорвется, – наконец сказал он. – Нужно сейчас же отправить отсюда вертолет, пока еще не поздно. Вы полетите на нем, сэр.
– Уверен, что вы сделаете все наилучшим образом.
Финансист не стал спрашивать у Ортеги, откуда тот знает про вулкан, а если бы и спросил, то он не смог бы ему ответить. Но был в этом твердо уверен. Ведь все его обучение в значительной мере посвящалось развитию способности предвидеть опасности. Предвидение и интуиция мало отличаются друг от друга. Он не верил в истории с ямой-ловушкой и укусом змеи. Этот сукин сын Трент где-то здесь, совсем близко. Если бы знать, в чем суть дела, вероятно, еще можно было бы поймать его, но сэр Филип не собирался объяснять ему что-либо, а больше спрашивать было не у кого.
Человек двадцать морских пехотинцев собрались на деревенской площади. Они принесли хвороста, и двое из них, сидя на вязанках сучьев, раздували костер. Вертолет взлетел над деревьями, сделал левый разворот и полетел в сторону Минданао. Трент подумал пробраться к пещере под прикрытием шума двигателей, но для этого было слишком мало времени. Лучше всего использовать вулкан. Он целый час, не отрывая глаз, следил за горой, как будто это могло ускорить дело.
Ортега подошел к костру и что-то сказал двоим из своих людей – они кивнули, взяли снаряжение и исчезли среди деревьев. Трент пытался догадаться – куда они направились и что подумал Ортега насчет укуса змеи.
Трент не мог отсюда видеть скалу и пещеру, но он мысленно представлял себе лежащую на полу девушку. Ему было интересно, сколько Ли обещал заплатить Ортеге сверх того, что причитается другим офицерам. Наверное, убийство собственной внучки стоит недешево.
Трент подумал, что Ортега принял предложение Ли только в том случае, если не знал, кто такая Джей. Для его соперника убивать пиратов и их семьи было все равно что убивать повстанцев. Сам Трент, видимо, не вписывался в эту схему. Он дважды встречался с Ортегой – они прошли одинаковую подготовку, но не стали друзьями. Трент был чужеземцем, а чужеземцы оставили о себе на Филиппинах недобрую память.
В течение трехсот пятидесяти лет филиппинцев угнетали испанцы. Затем сто лет (если считать и диктатуру Маркоса) американцы. Джордж Буш продолжал бормотать что-то о поддержке Маркоса даже в тот момент, когда Исмельда Маркое уже решала у себя в спальне, какие упаковывать туфли.
Все, что американцы оставили после себя на Филиппинах, – это культура гамбургеров и повальная коррупция, всегда сопровождающая продажные правительства.
А что касается японцев, то те убивали филиппинцев просто ради развлечения и отправляли полные пароходы филиппинских женщин в публичные дома для своих солдат.
А теперь началась эпоха секс-туризма.
Глядя на вулкан, Трент думал, что филиппинские власти должны бы были назначить министром по
