— Что касается твоего вопроса как можно так долго кого-то любить, то ответа на него я не знаю. Для любви нет причины, она просто есть и все. А о твоем мнение я могу только сказать, что ты наверное просто пока ещё не встретил ту единственную, с которой захочешь быть.
— Всё! Хватит этих разговоров, а то мне сейчас плохо будет! Зато теперь, я решил что лучше уж мы вернем тебе твою Лизу, и ты уже ей будешь вешать на уши всю эту чушь о любви, нежели пытать меня подобными разговорами!
— Должен заметить, что этот разговор начал ты.
— Я говорил о разборках со жрицами, а про любовь-морковь запел уже ты!
— Я не пел… хотя могу…
Стефан ошалело глядя на меня чуть отшатнулся, я же не сдержавшись рассмеялся, при этом смеяться я старался в кулак, чтобы не разбудить Илью и Нура.
— И всё же ты, Дёмкин, больной!
— Наверное. Хотя про пение я не шутил. Ты не знал, что я весьма неплохо пою?
Стефан закатив глаза схватился за голову.
— А-а, только не это! Охотно верю в великое море твоих талантов, но избавь меня от этого! Лучше потом споешь что-нибудь своей ненаглядной! А я лучше пойду спать, а то чувствую, что если я тут еще, хоть немного посижу, ты начнешь петь дифирамбы своей Лизе, а я, не выдержав настолько жестокой пытки, сойду с ума! Все, доброй ночи!
Поднявшись, Стефан, ворча себе под нос, отправился к своему спальному мешку, улегшись в который, немного поворочавшись, погрузился в сон. Я же продолжил вести дозор…
28
Большая часть следующего дня прошла без каких-либо серьезных событий. С утра мы вновь двинулись в путь, а во второй половине дня мы добрались до юго-западной границы Таринии, въехав в хвойный лес. От обилия влаги лес невероятно сильно разросся и ветви в некоторых местах походили на силки, корни же утопали в обилие мха и мелких кустарников. Дорога, по которой мы двигались, и вовсе была полузаросшей.
Из-за этого нам пришлось спешиться и вести лошадей под уздцы.
Как и следовало ожидать, темнело в лесу намного раньше, чем в степи, поэтому на ночлег мы остановились, ещё задолго до захода солнца.
В то время как я занимался сбором хвороста и разведением огня, а Илья со Стефаном привязывали лошадей и раскладывали вещи, Нур прихватив лук и стрелы, углубился в лес, и вскоре вернулся с подстреленным зайцем. Илья с энтузиазмом забрал у ханского сына добычу, решив приготовить нам мясного бульона. Сам же Нур, передав добычу главе моей охраны, отошел на край поляны и там сел, привалившись к дереву.
— Должен признать, что ты очень хороший охотник, — подойдя к лежавшему неподалеку от Нура спальному мешку и сев на него, я, принялся наблюдать за деятельностью Ильи.
— Коль волки не охотятся на зайцев, почему бы человеку не сделать их своей добычей.
Я, обернувшись, посмотрел в холодные глаза Нура.
— Люди не волки, хотя порой он гораздо хуже хищников.
— Это ты говоришь как человек или как оборотень?
Я горько усмехнулся.
— Волки убивают лишь по необходимость, когда голодны. Оборотни, если они разумны, могут обойтись без кровопролития, однако проклятыми оборотнями в полнолуние движет только жажда крови, хотя придя в сознание, они сильно от этого страдают, потому как осознание бессмысленного убийства, совершенного ими, начинает тяготить душу.
— Ты говоришь это с явным знанием дела, — появившиеся на губах Нура улыбка, походила на застывшую маску, потому как глаза его в этот момент не отражали ни чего кроме отвращения.
— Знаю. Когда-то это было моей пыткой, но сейчас, все по-другому.
— Вот как, выходит, ты оборачиваешься в волка лишь по собственной воле?
— Теперь, да.
Говоря о своем прошлом, я словно вновь вернулся в то время, когда проснувшись поутру, после полнолуния и видя, что ты весь перемазан кровью, и ощущаешь ее вкус во рту, с ужасом думаешь, сколько же невинных людей погибло этой ночью по твоей вине.
— Может, продемонстрируешь… свой 'талант'…?
Вздрогнув, я, вновь обернувшись, посмотрел на Нура.
— И для чего же мне это делать? Только чтобы развлечь тебя?
— Я бы не стал просить об этом из-за такой глупой причине. Просто быть может в волчьем обличье ты смог бы почувствовать запах Айрун и завтра мы двинулись бы по ее следу.
— Понятно. Но должен тебе сказать, что я не пес ищейка. К тому же, я и без перевоплощения скажу тебе, что здесь нет и намека на ее присутствие.
— Жаль. А я надеялся, что ты все же сможешь быть полезен…
Нур раздраженно смотрел на меня так, точно в похищении Айрун был виноват ни кто иной, как я. Похоже, не смотря на подписанный мирный договор, я все равно вызываю отвращение и раздражение у многих кочевников и у тех, кто хоть немного с ними жил.
Поднявшись, я подошел к Нуру и сел напротив него.
— Я знаю что не вызываю у тебя симпатии, но даже если мы начнем выяснять наши отношения, положение вещей не измениться, поэтому, я просто предлагаю тебе дождаться того момента, когда мы вызволим Айрун из рук Небесных жриц. А когда это произойдет, ты сможешь высказать мне все, что ты обо мне думаешь или вызвать на поединок. Вообщем, сделаешь все, что посчитаешь нужным, а до того момента, я предлагаю тебе мир.
На мою протянутую руку, Нур смотрел настолько недоверчиво, точно подозревая, что в рукаве я прячу метательный кинжал чтобы его убить. И все же, подняв на меня взгляд, он рискнул пожать мою руку, после чего довольно усмехнулся.
— Я запомню то, что ты сказал, так что будь готов к тому, что ждет тебя в будущем.
Согласно кивнув, я поднявшись вернулся на прежнее место и остался там дожидаться момента, когда же Илья закончить мучить тушку зайца.
Широко зевнув, я открыла глаза и села. Вокруг меня была круглая комната в белых и светло-бежевых тонах. Вся мебель — кровать, тумба, стол и даже комод, также были круглыми. Слева была белоснежная двойная дверь, с вырезанными на ней витиеватыми цветами, справа располагались три высоких аркообразных окна, занавешенные легкими тюлями. Поскольку сейчас окна были распахнуты, тюли вздымались наподобие птичьих крыльев — резко взмывая вверх и медленно опускаясь вниз. Комната была наполнена свежим, чуть солоноватым воздухом. Трепещущее перламутровое пламя стеклянного фонаря, стоявшего на комоде, озаряло комнату удивительным сиянием.
Свесив ноги с кровати и спрыгнув на мраморный, но отчего-то совсем не холодный пол, я огляделась. То, каким образом я оказалась здесь, мне было совершенно не понятно. Последнее, что я помнила это то, что я разговаривала с Таринийским королем, а после отправилась спать и вот теперь, проснувшись, я оказалась в этой странной комнате.
Подойдя к окну и отодвинув тюль, я замерла в удивлении. Как оказалось, я находилась в какой-то башне. К тому же, по доносившемуся снизу шуму волн, и отражению, ночного неба усыпанного звездной россыпью, окружавшей растущий месяц, я осознала, что нахожусь я где-то среди большого количества воды. Я ни разу не видела, ни моря, ни океана, а пересекающая Таринию река Лорвас, хоть и была достаточно широка, не могла сравниться с этой бескрайней водной бездной.
Резко опустившись вниз, я, прислонившись к стене, села на пол.
