Атаман А. И. Дутов

Бакича и его начальника штаба ускоренного выпуска генерального штаба генерал-майора Смольнина…»²²⁷⁷

Многие конкретные обвинения, выдвинутые Дутовым, безусловно, были обоснованны. Бакич действительно стремился свести к минимуму контакты с Дутовым и его влияние на свой отряд, кроме того, он старался пресекать попытки своих подчиненных принять участие в новом походе на Советскую Россию. Видимо, справедливы и упреки в бесхозяйственности, хотя в это сложно поверить – Бакич имел достаточно большой опыт именно хозяйственной деятельности. Что касается хранения Бакичем серебра под кроватью – думаю, он считал, что такой способ достаточно надежен, гарантирует от всяких случайностей и повышает его авторитет как начальника отряда.

Очевидно, Дутов не вполне понимал, что вообще происходит в соседнем отряде и чем руководствуется в своих действиях его начальник. Но, если говорить в целом, приведенный выше документ совершенно не соответствует по своей форме приказу, скорее это личная исповедь Дутова или даже публичное обращение к Бакичу. В тексте, наряду с искренней болью за судьбу оренбургских казаков, проскальзывает и обида уязвленного самолюбия Дутова. Это дало повод одному из советских журналистов назвать этот приказ истерическим²²⁷⁸. Дутов сам себе противоречит, сначала обвиняя Бакича в отсутствии связи, а затем критикуя письма Бакича в свой адрес. Неподчинение Бакича Дутову при принятии от последнего чина генерал-лейтенанта выглядит странно, но объяснимо. Существенно то, что Бакич с начала 1920 г. не находился у Дутова в подчинении, а подчинялся лишь Анненкову. Дутов сам стал заложником ситуации, созданной им и Анненковым в Семиречье, когда оренбургский атаман фактически самоустранился от руководства армией. Но поскольку Анненков себя дискредитировал насилиями его подчиненных по отношению к чинам бывшей Отдельной Оренбургской армии, а сама Отдельная Семиреченская армия в марте 1920 г. прекратила свое существование, Бакич в Китае посчитал себя независимым и от Анненкова, и от Дутова. Не захотел он делиться с Дутовым и имевшимся у него значительным запасом серебра, выдав лишь 6 пудов. Подобному отношению способствовало и то, что ни первый, ни второй реально не сделали ничего, чтобы помочь многочисленному отряду Бакича. Приказ о походе на Советскую Россию Бакич вполне обоснованно посчитал авантюрой. Против выступления на совещании высказались все старшие начальники отряда. Как отметил Бакич в своих показаниях, еще осенью 1920 г. «приказ Дутова сочувствия в корпусе не встретил и после обсуждения был отвергнут и дан в отрицат[ельном] духе ответ»²²⁷⁹. К тому же конкретного плана взаимодействия между отрядами, по имеющимся данным, не было²²⁸⁰, а координация действий при отсутствии средств связи была затруднительна.

Что касается приказа об отрешении Бакича, то Дутов допустил в тексте несколько серьезных ошибок, дезавуировавших этот приказ в глазах Бакича. Прежде всего, он позволил себе опуститься до личных оскорблений, выставляя Бакича малограмотным человеком и инородцем, хотя в безграмотном ответе по телеграфу мог быть повинен телеграфист, а не сам Бакич, а что касается национальности Бакича, то она, разумеется, имела значение в формировании его личности и черт характера, но говорить о том, что боевому генералу русской службы, георгиевскому кавалеру и герою двух войн были чужды интересы России, по меньшей мере оскорбительно. Еще один промах Дутова – выпад против начальника штаба Бакича генерала Смольнина, который закончил никак не ускоренный, а полный курс академии Генерального штаба, причем с лучшим результатом, чем сам Дутов. Тем же приказом Дутов назначил начальником отряда генерал-майора Оренбургского казачьего войска А.С. Шеметова, начальником штаба – полковника СИ. Кострова.

Как вспоминал один из очевидцев, «ранней весной до Чугучака и лагерей (отряда Бакича. – А. Г.) дошел суйдунский приказ Дутова. Помню, что, читая это безграмотное, написанное языком приготовишки, сочинение, невольно думалось: какое, однако, передо мною явное, поразительное убожество и между тем в руках этих людей, в частности этого человека, была и жизнь и смерть, была судьба сотен тысяч и миллионов людей. Этого человека прочили когда-то в верховные правители России… Приказ был весьма пространный, характера агитационного, рассчитанный на поднятие бунта в отряде (Бакича. – А. Г.)»²²⁸¹. В отряде Бакича сторонниками Дутова были распространены копии этого приказа.

Дутов телеграфировал князю Кудашеву в Пекин: «Сообщаю Вам [и] дипломатическому корпусу, [что] мною Начальник] отряда [в] Чугучаке генерал Бакич за самоуправство, незаконные реквизиции, нарушение международных законов [и] прочие деяния отрешен от должности вместе с Нач[альником]штаба. Назначен новый начальник генерал Шеметов. Сообщаю на предмет оказания помощи отряду, прошу деньги адресовать генералу Шеметову… Дутов»²²⁸². Этому распоряжению Дутова Бакич не подчинился. Приказ не вызвал энтузиазма и у других старших офицеров, быть может, за исключением полковника Савина. Так, полковник Р.П. Степанов наложил на документ резолюцию: «Представить комкору» (т. е. Бакичу. – А. Г.), решив не нарушать субординацию²²⁸³. Генерал А.С. Шеметов также категорически отказался от нового назначения²²⁸⁴.

От возможных негативных последствий Бакича, конечно, спасла гибель Дутова спустя лишь неделю после неприятного для него приказа. После конфликта с Дутовым и его гибели Бакич, как старший офицер оренбургских частей, переименовал свой отряд атамана Дутова в Отдельный Оренбургский корпус. Потенциальный соперник Бакича, выдвиженец Дутова, генерал А.С. Шеметов, по некоторым данным, получил повышение²²⁸⁵. Дутов направил в отряд Бакича даже секретную инструкцию своему стороннику – командиру Атаманского полка (22 офицера и 60 казаков при 4 пулеметах на январь 1921 г.²²⁸⁶) полковнику Е.Д. Савину – о приведении приказа в исполнение любыми способами²²⁸⁷. Попытка мятежа Савина была пресечена, участники (сам полковник Савин, есаулы Остроухов и Шишкин) попали в китайскую тюрьму²²⁸⁸ и были закованы в кандалы²²⁸⁹. Добавлю, что атаманцы находились в постоянной оппозиции по отношению к Бакичу²²⁹⁰. Полковник Савин писал в Суйдин в марте 1921 г.: «Здесь (на р. Эмиль. – А. Г.) давно все погибло… настроение моего полка – делать дело… Смерть Атамана меня поразила и огорчила, убило (так в документе. – А. Г.) всякую энергию – верил и любил человека… Атаманский полк душой с Вами…»²²⁹¹

В начале 1921 г. Дутов писал о положении своего отряда: «Мой отряд имеет 1015 человек, состоит из Семиреченского кадрового пластунского батальона в Чимпандзы силою в 218 штыков, казачьего полка в Мазаре… и моего личного отряда в 275 (?) человек. Мы имели при переходе границы 4 миллиона сибирскими знаками и 35 000 романовских, и никаких припасов; половину общего числа лошадей, и только казачий полк имел обоз. Пришли в места расположений, пройдя от границы 280 верст по горам и камням, буквально босые и голые и, вдобавок, голодные. Мой отряд получал от китайских властей по 1¹/₂ (?) джина муки, и ничего больше. Усилиями русских людей в Илийском крае отряду была дана денежная помощь за все 8 месяцев, в размере 15 000 лан; это приходится на человека около 15 лан, или около 15 тецз. Отряд имеет свои мастерские по всем отраслям производства во всех трех пунктах. Особенно хороши кузницы, слесарные и пимокатки. Отряд имеет ежедневно обед и ужин, для казаков и чай. Для офицеров – собрание, где чай, обед из двух блюд и мясной ужин. Все это бесплатно. В Чимпандзе и Кульдже отряд имеет бесплатные столовые для беженцев. Каждый офицер и казак моего отряда получил: полушубок, папаху, сапоги, пояс, две смены белья, две пары портянок, полотенце, верхнюю рубаху, штаны, фуражку и пару погон.

Мы построили казармы с двумя ярусами нар, окнами и дверями, имеем баню, церковь, библиотеку и офицерское собрание. Полный порядок и полная воинская дисциплина. Но мы не имеем ни одного врача и ни одного специалиста; в этом наше несчастье. Отряд всегда готов к выходу в Россию. Офицеры живут в общежитиях, семейные – в землянках»²²⁹².

Ликвидация

Обеспокоенность советского руководства наличием значительных организованных и закаленных годами борьбы антибольшевистских сил вблизи границ Советской России понятна, тем более что сами белые не теряли надежды «с честью», как писал генерал Бакич²²⁹³, вернуться на родину и свергнуть большевистский режим, и, конечно, особенно активно в этом направлении работал Дутов. Активная и успешная антибольшевистская деятельность Дутова и его непререкаемый авторитет в казачестве стали причинами физического устранения атамана. Широко распространено мнение о том, что Дутов был убит чекистами, на самом деле являющееся явным упрощением.

28 (15) ноября 1920 г. Дутов составляет завещание, которое дошло до нас лишь в выписке, сделанной