Я просматривала «Книжные известия» в надежде найти для себя повод не писать, как вдруг со страницы спрыгнули слова «Джемма» и «Хоган», дождались моего внимания и с силой ударили меня в солнечное сплетение, Я ухватилась за лист и внимательно прочла заметку, потом перечитала еще раз. Шок захлестнул мое сознание. Джемма. Книга. Мой агент. Мой редактор. Огромные деньги.
Охваченная ужасом, я впилась взглядом в черные буквы, пока не защипало глаза. В Ирландии, конечно, не одна Джемма Хоган, не такое это редкое сочетание, но я уже знала: это моя Джемма. Она нередко поговаривала о том, чтобы написать книгу, а то, что у нас с ней оказались общие агент и редактор, никак нельзя считать совпадением. Но как, хотела бы я знать, ей это удалось? Книгу издать не так-то просто, не говоря уже о том, чтобы найти себе агента и редактора по своему выбору. Наверное, она овладела приемами колдовства. Я зарылась лицом в ладони; это был мне сигнал — как голова лошади на постели в «Крестном отце».
У меня развита интуиция, я даже предсказывать могу, и сейчас я сразу поняла: мне брошен вызов. Я была готова к мести со стороны Джеммы, но сейчас, по прошествии времени, начала успокаиваться и думать, что она это пережила, ее жизнь продолжается и она, быть может, даже молча меня простила. Но я ошиблась: все это время она готовилась к мщению. Я еще не знала, каким образом она собирается сломать мне жизнь, я не представляла себе конкретных деталей этой мести, но я знала, что это начало конца.
Я уже видела, как рушится вся моя жизнь. Джемма меня ненавидит. Теперь она расскажет всему миру, что я с ней сделала, и все от меня отвернутся.
А деньги! Шестьдесят тысяч! Не какие-то жалкие четыре, которые я когда-то получила в качестве аванса. Наверное, она написала потрясающую книгу. Мою карьеру можно считать конченой, она легко затмит меня своим дорогостоящим шедевром.
Я взяла телефонную трубку, дрожащими губами сдула с нее пыль и набрала номер Антона.
— Джемма написала книгу.
— Джемма Хоган?
— И это еще не все. Угадай, кто ее агент? Жожо. А кто ее редактор? Таня.
— Да нет, не может быть.
— Еще как может. В «Книжных известиях» написали.
Молчание. Потом Антон наконец произнес:
— Черт! Она посылает нам предостережение. Это как конская голова в «Крестном отце».
— И я так подумала.
— Позвони Жожо, узнай, что и как. Но книга наверняка про нас, как думаешь?
— Конечно. А самое худшее, — от зависти я чуть не лишилась дара речи, — она получила гигантский аванс.
— Сколько?
— Ты не поверишь.
— Сколько?
— Шестьдесят тысяч.
Антон надолго умолк, потом послышался тихий стон.
— Что такое? — испугалась я.
— Я выбрал не ту девушку!
— Ха-ха-ха! — рассердилась я.
Я позвонила Жожо. Хотя мне отчаянно не терпелось узнать, о чем книга Джеммы, я усилием воли заставила себя соблюсти приличия и сначала поздоровалась, после чего, по возможности небрежно, произнесла:
— Хм-мм… Я тут прочла в «Книжных известиях», что у вас новый автор, некто Джемма Хоган. Любопытно, это не…
— Да, это ваша знакомая, — подтвердила Жожо.
Черт. Черт, черт, черт, черт. ЧЕРТ!
— Это точно? Живет в Дублине, работает в пиар-агентстве, волосы как у Лайзы Миннелли?
— Да, это она.
Только бы не заплакать!
— А кстати, — сказала Жожо, — она вам просила передать привет. Сто лет назад. Извините, что забыла.
— Она… она мне что-то передала?
— Только привет.
Меня захлестнул ужас. Все надежды на совпадение улетучились. Джемма сделала это осознанно. Это был намеренный, рассчитанный удар.
— Жожо, можно вас спросить… если вы не против и если это не нарушает конфиденциальности… О чем ее книга?
— О том, как ее отец ушел от матери.
— А лучшая подруга увела у нее парня?
— Нет, только о родителях. Смешная! Я вам пришлю экземпляр, как только корректура будет.
— Спасибо, — едва слышно ответила я и положила трубку.
Жожо мне соврала. Джемма, наверное, уже завербовала ее в свои союзники.
Эма убежала с бродячей шайкой. У Антона в левой ноге сухая гниль, а я проиграла родную мать в карты.
Я заставила себя сосредоточиться на всем ужасе этого сценария. Даже лоб наморщила, так старалась. На какой-то миг мне удалось наглядно себе представить, как противно жить под одной крышей с мужчиной, страдающим сухой гнилью. Потом я мысленно себя Ущипнула и сказала:
— Дурочка! Это все не взаправду.
Обычно такое упражнение помогает мне начать радоваться тому, что у меня есть. Но сегодня был иной случай.
Позвонил Антон.
— Они так и не объявились?
«Они». Строители. Наша навязчивая идея и на данный момент — фокус всей нашей жизни.
Несмотря на все усилия лучших английских банков, мы все же купили кирпичный дом своей мечты и в конце июня переехали. Мы были на седьмом небе от счастья. Я даже думала, что от этого счастья можно и умереть, и целую неделю только и делала, что выискивала в Интернете кованые кровати.
Еще до переезда мы подписали контракт со строительной фирмой — необходимо было устранить все препятствия к сделке в виде сухой гнили. Мы еще не успели толком распаковать вещи, как на нас свалилась целая армия рабочих-ирландцев, поразительно похожих на Дурачка Пэдди.
Эти молодчики достали молотки и с усердием принялись за слом — они срывали со стен штукатурку, крушили кирпичи, снесли половину фасада; и единственное, что теперь удерживало дом от обрушения, были строительные леса.
Без малого неделю они крушили и валили, и ровно в тот момент, как пора было приступать к возведению дома заново, выяснилось, что сухая гниль распространилась намного дальше, чем все думали. Знающие люди, имеющие опыт жилищного строительства, мне потом говорили, что такое случается сплошь и рядом. Однако я отнесла это на свой счет, памятуя о том, что наше семейство входит в разряд «двадцать два несчастья» — например, в ресторане нам всегда достается столик на хромых ногах.
А смета? С учетом открывшихся обстоятельств первоначальная сумма в одночасье удвоилась. И снова это была хрестоматийная ситуация, но я и ее отнесла на свой счет.
Пробормотав что-то насчет новых перемычек, для которых нужны швеллеры — знать бы еще, что это такое, — и невозможности продолжать работу до их прибытия, молодые люди — как мне сказали, тоже в соответствии с установившейся традицией — вмиг испарились. Я опять приняла это на свой счет.
Две недели мы их вообще не видели. Однако не забыли. Мы с Антоном, Эмой и Зулемой — о ней я еще расскажу — жили на свалке. Красивый старинный деревянный пол был истоптан грязными сапогами, я
