человека Сиберт еще не видел.
Совершенно лысый, вместо лица — масса серой плоти, вся в темных коричневатых пятнах. Выцветшие глаза угольками смотрели из этой бесформенной массы, из полуоткрытого рта тянулась капля слюны.
Монстр уставился на Барбару. Она отшатнулась, почти потеряв самообладание.
— Подождите немного, мистер Тейт, — проворковал Локке, словно разговаривал с маленьким ребенком. — Вы получите свое после медицинского осмотра. Она совсем недавно отдала пинту крови. Нам следует беречь ее здоровье. Все-таки дети, знаете ли…
Глядя на Тейта, Барбара воочию представила свое будущее. Ее передернуло от отвращения и ужаса. Она резко повернулась к Сиберту. На побледневшем лице ее гневно горели глаза.
— Ты этого хотел?
— Ну что ты! Я… — в отчаянии начал он.
— Теперь мне все ясно. А я-то, дура, вообразила себя сказочной принцессой, о которой знаешь только ты, мой принц… А ты… Ты подло обманул меня. Господи… какая же я дура!
— Ну что ты, малышка, — вдруг охрипшим голосом пытался возразить Сиберт. — Все не так! У меня был план…
— Ты просто хотел продать меня. Только концовка оказалась не совсем такой, какую ты планировал. Как я тебе верила! Ты на сто процентов убедил меня своей жалостной историей. Но сам-то ты безжалостен. Да и что еще можно было ожидать от тебя? Ты же убил трех человек!
— Я не хотел этого!..
— Еще бы! Просто ты оказался не так умен. Дельце явно было не по твоим силенкам. И ты все потерял, а они выиграли! Господи!.. А я-то тебя любила, дура! Я хотела подарить тебе бессмертие. Вместе мы могли бы быть так счастливы. Но ты сам выбрал… Мне жаль тебя…
Сиберт почувствовал, как лицо у него свело судорогой. Он отвернулся — взгляд Барбары жег его. Трое мужчин повели ее к выходу. Напрасно он смотрел ей вслед — она ни разу не оглянулась.
— Отведите ее в ту самую комнату внизу. Глаз с нее не сводите. Она может решиться на самоубийство. Тот, кто поможет ей в этом, целый год будет молить о смерти.
Когда он повернулся к Сиберту, лицо его расцвело жизнерадостной улыбкой.
— Видишь, как глупо в одиночку бороться с целой организацией. Мог бы и сам сообразить. Я думал о тебе лучше, но ты и впрямь плохой актер. Мои люди сразу засекли тебя. А девчонку мы взяли, как только ты вышел из мотеля. Как видишь, не было никаких проблем. Единственная, но совсем плевая задачка: что прикажешь делать с тобой?
— Я обезопасил себя, — быстро сказал Сиберт.
— Ба, это ты про письмецо, что нацарапал перед перестрелкой? Ты сбежал, но мы догадались вскрыть почтовый ящик.
Полумертвый монстр в кресле на колесиках пробулькал что-то неразборчиво. Локке кивнул.
— Вот и мистер Тейт просит за тебя, — дружелюбно улыбаясь, сообщил Локке. — Он тоже жаждет твоей смерти. И когда ты успел всем так насолить? Вот он только сомневается, как бы половчее отправить тебя к праотцам. Для суда ты натворил достаточно, но слишком много знаешь. Так что мы пока спрячем тебя, а потом что-нибудь да придумаем. А ты тем временем поплачешься над своим грехом. Да-да, любопытство — грех совершенно непростительный. Именно из-за него в свое время из рая изгнали Адама и Еву.
Камера была устроена на одном из подземных этажей института. Она была совершенно пустой, если не считать железной кровати и самого Сиберта. Сон не приходил. Сиберт сидел, думал, и мысли его были совсем не веселы. Нет, он не мог поступить по-другому. В конце концов он просто хотел провернуть сделку, которая обезопасила бы его от насильственной смерти и, возможно, дала бы ему еще и бессмертие. Но он, похоже, и впрямь переоценил себя. Локке прав: нельзя в одиночку бороться с организацией. И как бы он с Барбарой ни прятались, рано или поздно их все равно бы поймали, что для него означало смерть, а для девушки… Она уже не была просто человеком. Она являла собой ценнейший феномен и не могла принадлежать кому-то одному.
Пожалуй, Барбара любила его. Но его любили многие женщины. И любили лишь потому, что он хорошо понимал их, умело играл на их чувствах, искусно, с беспредельным терпением ухаживал за ними. Рано или поздно они…
Но где же он ошибся?
В стальной двери щелкнул замок. Сиберт вскочил, тело его напряглось. Дверь открылась.
— Лиз!
Не перешагивая порога, она смотрела на Сиберта, как на редкое и опасное животное. Он быстро подошел к ней.
— Лиз, девочка моя, — извиняющимся тоном начал он. — А я уже думал, что ты…
Она молча протянула ему руку, в которой оказался пистолет. Сиберт взял оружие и попытался благодарно пожать ее пальцы. Девушка вздрогнула, словно от отвращения, и отшатнулась.
— Лиз… — прошептал он. — Я не знаю, как тебя…
— Заткнись! — оборвала она. — Ты подлец и убийца. Ты использовал меня как последнюю дуру. Но я не хочу, чтобы они убили тебя. Теперь все зависит от тебя самого.
И, ради бога, исчезни! Если я еще раз увижу тебя, пристрелю не задумываясь.
Она повернулась, чтобы уйти.
— Погоди, Лиз, — прошептал он. — Где та девушка?
Не задерживаясь, она ткнула пальцем вверх.
Сиберт осторожно последовал за ней. В полумраке коридора он добрался до лестничной площадки. Шаги Лиз к этому моменту стихли. Этажом выше коридор оказался совершенно пуст. Звенящая тишина настораживала.
На бетонном полу, скорчившись, лежал человек. Он тяжело, с хрипом дышал. Сиберт склонился над ним, но следов насилия не заметил.
Внезапный грохот разорвал тишину.
Сиберт побежал. Он едва не споткнулся еще об одного человека на полу. Останавливаться он не стал.
Свернув в боковой проход, он с ходу врезался в толпу охранников. Его мгновенно скрутили, обезоружили и повели к Локке.
Происходившее в кабинете можно было назвать бурей. На экране калейдоскопом мелькали комнаты, полные хаоса и ужасных воплей. Выкрикивая приказания, Локке метался между ним и столом. В кресле в углу скорчился престарелый Тейт, прикрыв ввалившиеся глаза пергаментными веками.
Локке раздраженно хлопнул рукой по подлокотнику кресла. Экран на стене потух.
В наступившей тишине он почти зарычал:
— Исчезла! Черт ее…
— Исчезла? — эхом повторил Сиберт.
— Куда ты ее дел?! — рявкнул Локке. — Как?!.
— О чем ты? И при чем тут я?
— Как ты умудрился сбежать из своей камеры да еще вырубил при этом пятерых охранников? И куда ты подевал девчонку? А сам какого черта остался?
Сиберт покачал головой.
— Надо же: трудно найти курицу, несущую золотые яйца, но удержать ее, похоже, еще труднее.
— На допрос его! — заорал Локке.
Но тут ожило существо в углу, выкатилось в своем кресле на середину комнаты и что-то едва слышно пробулькало.
— Стоять! — закричал Локке. Охранники замерли. — Мистер Тейт прав. Ты до омерзения упрям, Сиберт, но ты наша единственная ниточка. Ладно, попробуем с тобой договориться. Может быть, даже заплатим. Но учти, шанса сбежать у тебя нет и не будет! За тобой будут наблюдать днем и ночью. Кто помогал тебе?
— Кто-то еще пропал? — невозмутимо спросил Сиберт.
— Сандерс! — зарычал Локке. — Но этого не может быть: он двадцать лет с нами проработал.
— Чего только не бывает, — небрежно пожал плечами Сиберт. Он нарочно умолчал про Лиз. Вдруг она
