— А кто-то другой смог бы его найти?
— Нет, если он сам этого не захочет. Могло бы помочь объявление по радио или по телевидению. Наверное, он сменил фамилию, а новую не ставит на бумагах, идущих в определенные учреждения. Словом, парень лег на дно. Вот и все.
Пирс молча смотрел на сыщика.
— Кто напал на вас? — спросил он наконец.
— Двое. Прямо возле моей конторы. Способные детишки, но не вундеркинды. Они предложили мне бросить это дело. Глупые — они просто не знали, что это не в моих правилах. Я бросаю дело лишь после того, как закончу.
Пирс одобрительно кивнул.
— В полиции о нем ничего, — продолжал Локке. — Даже ФБР ни черта не знает, я выяснял. Под этой фамилией нет ни сведений, ни отпечатков пальцев.
— Что ж, вы сделали все, что смогли. Пришлите счет.
— К черту счет! — рявкнул Локке. — Пять сотен наличными. В конверте. Пришлете мне прямо в контору. А чеки я не признаю. Следовало бы содрать с вас побольше, вы же подставили меня за болвана. Ладно, хрен с вами. Надо думать, у вас были на то свои причины. Будьте осторожны, док.
Исчез он быстро и бесшумно. Пирс собрался еще что-то спросить, но вдруг обнаружил, что рядом никого нет.
Посмотрев по сторонам, он пожал плечами и вошел в дом. Поднялся на лифте до своего этажа. Остановился перед дверью, рассеянно вставил ключ в замок. Удивительно — ключ не поворачивался. Разозлившись, он толкнул дверь. Она оказалась незапертой. От испуга что-то екнуло в груди. Пирс с опаской вгляделся в темноту.
— Можете войти, доктор Пирс, — негромко сказал кто-то. Зажегся свет. Пирс вздрогнул, но сразу овладел собой.
— Мистер Уивер? Какой приятный сюрприз! И Янсен тут же. Как вы себя чувствуете? Чего изволите?
— А чувствуем мы себя прекрасно, — ответил Уивер. — Ну, прямо совсем прекрасно.
«Однако он хреновато выглядит», — не без злорадства подумал Пирс. Уивер и вправду выглядел больным и постаревшим. Он сидел у камина в любимом кресле Пирса, обитом зеленой кожей. Лицо его заметно осунулось. Рядом стоял верный Янсен.
— А вы неплохо устроились. Совсем кап дома.
Уивер хмыкнул, раздраженно, как показалось Пирсу.
— Консьержке мы назвались вашими друзьями. Она поверила. Но ведь мы и в самом деле друзья, правда?
Пирс внимательно оглядел непрошеных гостей.
— А у вас, значит, бывают друзья, а не только наемники? Что-то вы плохо смотритесь. Может, вернетесь в госпиталь?
— Я, кажется, ясно сказал, что чувствую себя прекрасно, — повысил голос Уивер, но тут же дружески добавил: — Нам очень надо поговорить.
Пирс выразительно глянул на Янсена.
— Какая жалость… А у меня как раз сейчас нет желания говорить. День, понимаете ли, был тяжелый…
Уивер не сводил с Пирса проницательных глаз.
— Карл, выйди, — тихо приказал он.
— Но, мистер… — начал было Янсен, зло сощурив глаза.
— Я сказал, выйди! — уже рыкнул Уивер. — Подожди меня в машине.
Хлопнув дверью, Янсен ушел.
Устало опустившись в кресло напротив Уивера, Пирс спросил:
— Как успехи?
— Не так хорошо, как ожидалось, — спокойно ответил Уивер.
— А именно?
— Мы искали Картрайта. Безуспешно.
— Ага, и вы считаете, что я-то уж всяко знаю, где он, так?
Уивер сложил руки на коленях.
— Почему бы нам не работать вместе?
— В принципе можно. Что конкретно вам нужно? Что вас интересует?
— Вы очень часто брали у меня кровь. Высосали, пожалуй, ту же пинту, что влили в меня. Что вам удалось выяснить?
— Немного. Из крови мы получили плазму. Обработав ее цинком, выделили гамма-глобулин. Исследовали его на животных…
— И что же?
— Иммунитет, если можно так назвать это явление, локализуется именно в гамма-глобулине. Испытали на крысе. Видели бы вы ее! От старости она вот-вот готова была загнуться, а теперь мечется не хуже молодой.
— И это… часть меня?
Пирс покачал головой.
— Нет. Это всего лишь глобулин.
— Значит, чтобы жить вечно, мне необходимы постоянные переливания?
— Да, если бессмертие вообще возможно, — пожал плечами Пирс.
— Возможно! И вы это прекрасно знаете. Во всяком случае один бессмертный уже существует — Картрайт. Его может погубить только несчастный случай. Какая была бы трагедия, не правда ли? Люди, бывает, погибают, несмотря на все предосторожности. Иногда их убирают. А вдруг какой-нибудь мерзавец пустит его бесценную кровь в сточную канаву? Или чрезмерно ревнивая баба воткнет ему нож в бок?
— Что вам еще надо? — ровным голосом спросил Пирс. — Отсрочку у смерти вы получили. Что вам еще?
— Вот именно — отсрочку! Еще и еще, до бесконечности. С какой стати какой-то ублюдок, ничтожество, должен иметь этот дар? Что за прок от него? И кому? Вот если его толком использовать… Под охраной, в хороших руках, он стал бы очень ценным. Жизнь — самый ходовой товар. И дорогой… очень дорогой… Да за нее все можно отдать, когда приспичит! Я бы мог платить за нее по миллиону в год, а? Не меньше бы платили и другие. А вечно жили бы только те, кто смог доказать свои деловые способности. Ученые тоже… некоторые… Кроме того, государственные деятели. Нужные, разумеется. Удобные лидеры. Ну… как?
— А как же сам Картрайт?
— Картрайт? — Уивер словно пробудился от прекрасного сна. — Что Картрайт? Да на всей земле никто не имел бы лучшей жизни! Его охраняли бы надежней, чем Форт-Нокс. Ну кто мог бы отказать ему в чем угодно, хотя бы из страха, что он может убить себя? Он же как курица, несущая золотые яйца!
— И у него будет все, кроме свободы…
— Слишком неопределенный и переоцененный товар.
— Единственный бессмертный…
— А я что говорю? — подхватил Уивер. — Пусть же вместо одного их станет много!
Пирс задумался.
Невероятная мутация. Что-то изменило генетический код. Может, космический луч, а может, что-то еще более тонкое и неповторимое, и вот вам бессмертие. Иммунитет к смерти. Способность сохранять кровеносную систему вечно молодой и устойчивой. В свое время Казалис сказал: «Человек настолько стар, насколько стары его артерии». Стало быть, берегите артерии, и ваше тело станет бессмертным.
— Ну, скажете вы мне, где этот Картрайт? — Уивер весь напрягся. — Скажете, пока он не пропал совсем?
— Человек, знающий, что проживет миллион лет, будет предельно осторожным, — сказал Пирс.
— Естественно, — прошипел Уивер. — Но ведь он ни черта не знает, иначе никогда бы не дал свою кровь. Или уже знает?
