женщинами.
Так длилось три года, пока Анна не оставила его. Лоренцо осознал это только спустя полгода после ее ухода. Именно отношение Лоренцо к сестре Пьера-Анри послужило первой причиной разногласий. Анна развелась с ним, но этот поступок заставил многих друзей и близких, людей глубоко верующих, отречься от нее. Лоренцо, узнав об этом, заявил, что прекращает выпуск «Валерио родстер», поскольку не может вести дела с семьей, которая его предала. Доходами он так и не поделился. Лоренцо считал, что удел жены — слушаться своего мужа, так как мужчина всегда прав.
— Ты заставляешь Моретти почувствовать себя чуть ли не Макиавелли. Конечно же, мы не такие ужасные.
— Верю тебе на слово, но боюсь, что остальным этого покажется недостаточно. Мне нужны факты.
— Как насчет того, что «Валерио инкорпорейтед» за последние двадцать лет не представила ничего нового и революционного на автомобильном рынке?
— Этот факт нам известен, — сухо откликнулась Натали.
— Не думаю, что вас это радует, иначе наша встреча не состоялась бы. В прошлом наши семьи расстались врагами. Нам выпал шанс похоронить все давние разногласия и претензии друг к другу и начать писать новую общую историю.
В этот прохладный весенний вечер Милан был по-прежнему оживлен. Оказавшись на улице, Антонио с удовольствием вдохнул свежий воздух и повел Натали к центру города, на пьяцца дель Дуомо.
Он знал, что необходимо заставить семью Валерио забыть то, что когда-то натворил его дед.
Если это ему удастся, то столь необходимый «Моретти моторз» контракт будет подписан. Начать налаживание отношений Тони решил именно с этой площади.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросила Натали. У нее был слегка усталый и недоверчивый вид.
Антонио надеялся обернуть это в свою пользу.
— Я хочу, чтобы ты поняла, почему мы в «Моретти моторз» ценим историю.
— Я знаю, что отец не любит вашу семью, но, думаю, это лишь старая привычка, которую он унаследовал от деда. А привычки, как известно, очень живучи, — заметила женщина.
Натали слегка наклонила голову, и ее золотисто-рыжеватые волосы рассыпались по плечам, приковывая к себе взгляд Антонио и возбуждая в нем желание прикоснуться к этому живому шелковистому водопаду.
— Пьера-Анри, в общем, можно понять, но, очерняя нашу семью, он забыл обо всем хорошем, что нас связывало.
— Мне это не очень-то интересно, если честно. — Натали вздохнула. — И вообще я не понимаю, чего ты хочешь добиться. Неужели ты думаешь, это как-то повлияет на наше решение?
Антонио посмотрел на Натали, освещенную светом фонарей, и понял, что в любом случае хотел бы рассказать ей о своей семье. Должно быть, и она как дед и отец, считает всю его семью не заслуживающей ни единого доброго слова. Он просто обязан хотя бы попытаться изменить ее мнение в лучшую сторону.
— Когда я был мальчишкой и приезжал к деду в Милан, он каждый день ходил в тот собор. — Антонио кивнул в направлении храма. — Живя здесь, он не пропустил ни дня.
— Мой дед был таким же. Он говорил, что обязательно просит Бога благословить его и оберегать во время гонки, — сказала Натали.
Антонио улыбнулся про себя. Дед Лоренцо говорил ему, что Пьер-Анри был очень верующим человеком. Это было одно из немногочисленных качеств Пьера-Анри Валерио, которые его дед высоко ценил. Лоренцо Моретти с раннего детства верил в то, что Господь постоянно наблюдает за ним сверху, и поэтому, садясь в свою гоночную машину, он никогда не боялся, что с ним может что-нибудь произойти. Это наивная уверенность тем не менее позволяла ему творить на трассе самые безрассудные вещи.
— Вот видишь, у наших дедов было еще кое-что общее, помимо страсти к гонкам.
— Это что, довод, чтобы склонить нас к компромиссу?
— Так как ты объявила войну, я просто не имею права отказываться от даже самых незначительных вещей, которые в состоянии помочь компании.
— Странно только, что ты так сильно этого желаешь, — задумчиво протянула Натали. — Ведь ты же сам утверждал, что вам ничего не стоит переименовать новую модель.
— Ну, не то чтобы не совсем... Основная причина кроется в том, что «Валерио родстер» попрежнему чрезвычайно ценится настоящими коллекционерами по всему миру. А уж сейчас, когда нам удалось совместить легендарный дизайн спортивных машин прошлого, который наши деды разработали вместе, с современными достижениями, ей просто цены не будет.
— То есть иными словами, мы все-таки нужны «Моретти моторз».
— Возможно.
Антонио взял Натали за руку и потянул ее за собой к собору.
— Ты знаешь, что этот храм так до конца и не был достроен?
— Нет, — покачала головой Натали. — Я вообще мало что знаю о нем.
— Хотя его история очень интересна, я не буду ее тебе сейчас рассказывать. Хочу лишь заметить, что в нем постоянно идут работы, и вид часто меняется. Думаю, он никогда не будет закончен, потому что архитекторам всегда кажется, что какую-то часть можно усовершенствовать и еще больше подчеркнуть общую красоту строения. Точно так же и мы никогда не думаем, что вот наконец-то достигли совершенства. Нет, всегда найдется что-нибудь, какая-то деталь, которую можно улучшить. Гонки — это скорость не только на трассе. Наш бизнес сам по себе вечная гонка, и удержаться в группе лидеров задача непростая, но очень и очень увлекательная. Скучно с нами не будет. Мы предлагаем вам, Натали, а также вашим инвесторам принять в ней участие и вместе с нами не просто стремиться к будущему, но и строить его своими руками.
— Ты замечательный оратор, Антонио. Тебе известно об этом? — сказала Натали, освобождая свою руку.
— Да, — ответил он с улыбкой. — Думаю, такое качество должно тебе нравиться.
— Мне нравится в тебе не только это, Антонио, но это не означает, что Валерио хотят снова сотрудничать с «Моретти моторз».
— Почему нет?
Натали подошла ближе к входу в церковь. Статуи, стоящие по периметру, словно взирали на них сверху.
Эта церковь была известна во всем мире — вторая по величине после базилики Святого Петра в Риме. Каждый католик Милана гордился ею, и Антонио, пользуясь случаем, произнес про себя короткую молитву, чтобы Господь помог им решить их проблему.
— Дедушка часто говорил, что Лоренцо был способен заговорить зубы кому угодно и склонить на свою сторону даже врага, — заметила Натали. — Теперь я понимаю, что он имел в виду. Дар красноречия тебе, должно быть, достался от твоего деда.
— Тебе нужно познакомиться с моим отцом.
— Значит, не только ты обладаешь этим даром? А тебе известны таланты семьи Валерио?
— Ум и необыкновенная способность ездить невероятно быстро, — сказал Антонио.
— А также смотреть вглубь.
— Конечно, смотри, Натали, — предложил Антонио. — Ты не увидишь ничего, кроме правды и искренности. Все в «Моретти моторз» заинтересованы в росте и развитии обеих компаний. Мы хотим, чтобы и ваши, и наши имена остались в истории.
— Картина, которую ты только что нарисовал, очень даже симпатична. Я бы даже сказала, она так же красива, как этот готический собор, но кто знает, какие тайны скрывают его молчаливые стены? Поэтому прости, Антонио, но я не очень-то тебе верю.
