кого я ждал, мог уже прийти и уйти.
Он появился через три дня, тот, маленький, с темным лицом и блестящими глазами. Он вышел из переулка, когда я ел. Швырнув на стол какую-то монету, я нахлобучил шляпу и вышел.
Агент слонялся по городу. Он остановился перед магазином, потом зашел в кафе и провел там пятнадцать минут, потом вошел в какой-то дом. Я ждал, но его все не было. Я уже думал, что потерял его, но через час он вновь вышел на улицу.
Я опять двинулся следом и через минуту заметил, что за мной следят.
К совету «Не прогляди очевидного» я добавил еще один: «Нельзя недооценивать врага». Хотелось верить, что у меня еще будет возможность вспомнить о нем в будущем. Двое черных шли за мной, и я не знал, то ли они меня опознали, то ли просто заподозрили что-то.
У первого же переулка я повернул, тремя прыжками добежал до его конца, подпрыгнул, ухватился за край крыши и подтянулся. Это заняло всего несколько секунд. Я перекинул свое тело на крышу и зашатался..
Они прошли подо мной, настороженные, как всегда, и я облегченно вздохнул. Пробежав по крыше, я спустился на параллельную улочку и пробежал в самый ее конец. По другую сторону начинался еще один переулок. Перейдя улицу, я побежал по нему, затем повернул под прямым углом и остановился в тени.
Черный мог подойти в любой момент, и у меня было всего несколько секунд, чтобы приготовиться.
Черный помешкал, оглянулся на своих и вошел в переулок. Меня он не заметил. Прежде чем он успел хоть что-то сделать, я выкрутил ему руки назад и отобрал пистолет.
— Тихо! — прошептал я. — Не двигайся, и с тобой ничего не случится.
Он ждал, и я чувствовал, как напряглись его руки.
— Передай Сабатини, что с ним хочет увидеться Дэн. Скажи, чтобы он пришел в кафе, недалеко от Собора Невольников. Сегодня вечером и один. Если приведет кого-то с собой, то не увидит Дэна. Пусть ждет. Мимо пройдет человек и шепнет: «Иди за мной». Если все понял, кивни.
Он кивнул.
— Если Сабатини не придет туда сегодня, ты умрешь завтра. Ты уже видел, мне это нетрудно. А теперь возвращайся на улицу и не оглядывайся.
Я подтолкнул его. Он споткнулся, но удержался на ногах и быстро удалился, не поворачивая головы. Я побежал в обратную сторону и уже на бегу услышал его крик.
Я быстро оторвался от них и стал ждать ночи.
Почти час я следил за ним: он стоял на углу, терпение его, похоже, было бесконечно. Было темно, но я узнал его по огромному носу. Вокруг не было видно ни одного Агента; все спешили куда-то, и только Сабатини стоял спокойно. Наемники и вольноотпущенники быстро проходили мимо, а Сабатини ждал. Зная его, я заподозрил какую-то хитрость.
«Нельзя недооценивать врага», — сказал я себе, и это оказалось так просто, что мне даже не пришлось задумываться.
Повернув за угол, я почти сразу же обнаружил их. Они ждали в темноте, чтобы отправиться за Сабатини, когда он пройдет мимо. Ждали в боковых улочках по обе стороны. Я прошел мимо одного из них, но он не обратил на меня внимания. В темной нише ворот отчетливо поблескивали белки его глаз. Думаю, он даже не заметил кулака, который его ударил. Я подхватил его, когда он падал на землю.
Второй прятался напротив. Я подкрался к нему сзади и хватил камнем по голове.
Минутой позже я прошел мимо Сабатини, отвернув лицо, чтобы он его не разглядел. На мгновение я коснулся его и почувствовал пистолет, спрятанный под курткой.
— Иди за мной, — прошептал я.
Я пошел широкими шагами, не оглядываясь. Я знал, что он пойдет за мной.
Я направлялся в сторону Собора. Улицы становились темнее, людей на них почти не было, и, замедляя шаг, я слышал за собой шаги Сабатини. Поворачивая в переулок, я оглянулся — он черной тенью шел за мной. Мурашки побежали у меня по спине.
На полпути к следующему повороту я подождал его. Сабатини шел медленно, чтобы его люди могли за ним поспеть. Впрочем, он явно не рассчитывал увидеть их, наверное, они получили приказ держаться поодаль и не показываться.
Я двинулся дальше, вошел в переулок и остановился в тени. Сабатини поколебался, заглядывая в темный проход, но это было еще не то место.
— Сюда, — прошептал я.
Он тянул время, исподтишка поглядывая назад, и я не знал бы почему, если бы не видел его людей.
«Иди, Сабатини. Не бойся, Сабатини, это еще не здесь. Ты ничего не боишься, ты улыбаешься своей ледяной улыбкой. Иди, Сабатини, иди за мной».
Я пошел дальше, стараясь, чтобы он слышал мои шаги. Его замешательство прошло, и он двинулся следом. Толкнув темную дверь, я вошел в «свой» склад, отсчитал десять шагов, повернулся и посмотрел на более светлый прямоугольник двери. В эту минуту его заслонила тень.
— Сюда, — прошептал я, поднимая концы веревок. На одной из них был узел.
Медленно, по-кошачьи мягко он вошел внутрь. Тень стала темнее и менее отчетливой. Послышался шорох, дверь захлопнулась. Я больше не видел его, но знал, где он стоит. Я чувствовал его в темноте, он стоял не шевелясь, потому что малейшее движение выдало бы его.
Я осторожно потянул за веревку с узлом, и вспыхнули две лампы, причем одна залила Сабатини ослепительным светом. Он тут же направил на нее пистолет.
— Не надо… — прошептал я, потому что шепот не позволяет определить источник звука. — Взгляни-ка на другую лампу.
Он постоял неподвижно, потом медленно поднял голову и заметил высоко под потолком пистолет, нацеленный точно на то место, где он стоял. Этот пистолет я забрал утром у одного из Агентов. Сабатини увидел шнур, уходящий от спускового крючка во тьму, и понял, что это значит.
— Не двигайся! — прошептал я. — Брось оружие!
Его лицо походило на маску, но я знал, что мозг Агента интенсивно работает. Наконец Сабатини выпустил пистолет, и тот с громким стуком упал на пол.
— Пни его подальше.
Он пнул, пистолет скользнул во тьму. Я шагнул вперед и отшвырнул его еще дальше, в лабиринт мусора и ящиков, где его никто и никогда не найдет. При этом я все время смотрел на него и ждал, давая ему время удивиться. Наконец он нарушил молчание.
— Дэн? — тихо сказал он, вглядываясь в световой занавес. — Я попал в твою ловушку. Камень у тебя, так чего же ты хочешь еще, кроме мести?
— Я хочу мстить, — громко сказал я. — Я хочу девушку. Он нахмурился.
— Фриду? Она мертва, и ты это знаешь.
— Не Фриду, а Лаури. Ту, с темными волосами.
— Не знаю, о ком ты. — Он говорил все громче. — У меня нет никаких девушек.
— Мне нужна только одна, и я хочу ее получить, Сабатини. Если ты ее убил, то умрешь здесь. Если она еще жива, скажи, где ее можно найти, и я отпущу тебя.
Он захохотал, и смех его в тишине прозвучал неожиданно громко.
— Ты всегда был идиотом, Дэн. Будь у меня эта девушка — а ее у меня нет, — ты все равно не поверил бы моим словам.
— Я бы знал, можно ли тебе верить, — ответил я, и это была правда. — А тебе придется просто довериться мне, потому что выбора у тебя нет.
— По-моему, очевидно, что если уж я не могу тебе ничего сказать даже для сохранения собственной жизни, значит, я не лгу.
— Если только этот твой аргумент сам не является утонченной ложью.
— Ты меня переоцениваешь.
Так мы говорили еще долго. Сабатини все время прислушивался.
