ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Мамочка не может выйти из ванной, а мне нужно в школу...
Что за наваждение! Рэйф Сантини протер глаза и взглянул на часы – семь утра! Приснилось, небось, подумал Рэйф, поскреб щетину на подбородке, потянулся и снова посмотрел на дверь: мальчик по- прежнему стоял на том же месте. Рэйфу, слава Богу, приходилось иметь дело с детьми, но этот ребенок без всякого приглашения вторгся в его владения, и хотя столь неожиданный ранний визит явно не сулил ничего хорошего, ситуация показалась любопытной.
– Пойдемте, мистер. Помогите, пожалуйста. – В глазах мальчика заблестели слезы, и Рэйф испугался, что ребенок того и гляди разрыдается. О, черт, не бросать же ребенка в беде!
– Хорошо, хорошо! Подожди минутку.
Рэйф надел стоптанные сандалии, которые держал в прихожей для вечерних прогулок с собакой, и остановился в нерешительности, почесывая голую грудь и раздумывая, не сбегать ли за рубашкой. Нет, все-таки не стоит: мальчишка, что жил в доме напротив – Рэйф не раз видел его на крыльце, когда отправлялся на ежедневную утреннюю пробежку, – не выдержит и минутной задержки.
Дворик перед домом был чисто выметен и пуст. Никаких игрушек, велосипедов или надувных бассейнов. Фактически никаких свидетельств пребывания здесь ребенка. У ворот стоял потрепанный «вольво».
Мальчик схватил Рэйфа за руку и потащил в дом. Дверь бесшумно распахнулась, и свежий цветочный аромат поманил вглубь.
Внешне дом был точной копией дома Рэйфа, но их внутренняя планировка сильно отличалась. Паркет ярко блестел под домоткаными половиками. Лестничные перила были оттерты добела.
– Энди! Где ты? – раздался встревоженный голос со второго этажа. – Ну-ка, живо сюда!
Рэйф улыбнулся. Измученный женский голос напомнил ему мать. Она точно так же сердилась, стоило ему набедокурить. Глядя на Рэйфа, мальчик улыбнулся.
– Энди! – Сейчас в голосе ясно звучал гнев. Радость пропала с лица мальчика, словно грозовая туча заслонила солнце.
– Лучше поторопиться. – Мальчик зашагал по ступеням. Рэйф поспешил за ним. Они остановились перед дверью ванной.
– Не волнуйся, мамочка! Я привел помощь.
– Кого еще? Единственный человек, с которым тебе позволено разговаривать, находится сейчас в отпуске.
– Ну, мама... Я привел дядю из дома через дорогу. У которого, ты говорила, такая красивая попка.
– Энди, – запротестовал голос.
Рэйф проигнорировал комментарий, решив, что лучше помочь женщине побыстрее выбраться из ванной, пока бедняжка не взорвалась от ярости. Он усмехнулся, подумав, что просыпался и в худшие дни. Возможно, этот день будет не таким плохим.
Рэйф обследовал дверь. Вся проблема оказалась в нескольких пластмассовых солдатиках, заклинивших ее.
– Разыгрывал сражение?
Мальчик улыбнулся, показав ряд прекрасных белых зубов.
– Ага, при Геттисберге. Мы проходим в школе Гражданскую войну.
– Энди, нужно говорить «да», а не «ага». И оставь, пожалуйста, истории про войну до лучших времен, – снова зазвучал голос из-за двери. – Война тут ни при чем – замок заело.
– Прости, мамочка.
– Все в порядке, Энди. Думаю, заколка поможет.
Женщина явно успокоилась, встревоженный оттенок в голосе пропал. Славный голос! Он звучал словно из его мечты. Старой мечты, которой он не позволял возвращаться многие годы. Сладкий голос напомнил ему воскресное утро в церкви и ленивые дни в постели. Образы семьи и домашнего очага замелькали перед его глазами, прежде чем он успел прогнать их.
– У меня нет заколок, – проговорил Рэйф, – но я что-нибудь придумаю. У вас есть отвертка?
– Внизу, на кухне. Что вы собираетесь делать?
В ее голосе снова слышалась тревога. Кроме того, Рэйф заметил и признаки раздражения. Интересно, сколько времени она в ловушке? Вероятно, ее тревожит, что в доме наедине с сыном оказался незнакомец. Но он не насильник и не маньяк-убийца; он пытается спасти ее.
– Энди, принеси отвертку.
И мальчик побежал выполнять просьбу.
Рэйф наклонился, чтобы обследовать дверную ручку и замок. Он всегда ловко ремонтировал самые разные устройства. Эту старомодную ручку разобрать легко, но нет уверенности, что внутренние части работают.
– Извините, сэр, вы все еще здесь? – Голос хозяйки дома сейчас был строгим и спокойным, почти холодно-официальным. Куда пропал мягкий и сладкий тон?
– Совершенно верно, мэм, – проговорил он растягивая слова, как всегда, когда был раздражен.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она не менее раздраженно.
– Разобрать ручку. Если не поможет, придется снимать дверь с петель. – Интересно, как выглядит его соседка?
– Не хотелось бы снимать дверь.
Этот холодный тон начинал действовать ему на нервы.
– Черт возьми, мне бы тоже не хотелось. Но если вы не собираетесь просидеть там весь день, возможно, придется.
– Была бы благодарна, если бы вы не сквернословили. Энди в очень впечатлительном возрасте.
Вместо ответа он проскрежетал зубами. Сейчас ему хотелось только вытащить ее из ванной и убраться отсюда. Он усмехнулся. Наверное, ей неловко, что он узнал ее мнение о своей фигуре.
– Сидите тихо, мэм.
Как ни странно, она замолчала на несколько минут. Он слышал только ее шаги взад-вперед по маленькой ванной. Наверняка увидит его – и тотчас постарается создать дистанцию, не меньшую, чем океан между континентами. Он совсем не тот мужчина, какого женщины хотят видеть рядом со своими малолетними сыновьями. И это его вполне устраивает. Во всяком случае, ему не особенно хочется быть среди детей.
– Кто вы? – спросила она. Сейчас голос был спокоен.
– Разве вы не знаете?
Повисло молчание.
– Мы никогда не встречались.
– Рэйф Сантини. - Ваш новый сосед через дорогу.
Он достал из кармана швейцарский армейский нож и поковырял в замочной скважине. Посмотреть бы весь замочный механизм.
– Сколько времени вы взаперти?
– Около часа. Я принимала ванну. – Она помедлила, прочищая горло. – Мистер Сантини... э-э... не хочу показаться неблагодарной...
– Вот и я! – проговорил Энди, вернувшийся с отверткой.
Рэйф снял дверную ручку. Дело заняло не больше пяти минут, но Энди хотел знать все и без остановки задавал вопросы.
Рэйф вспомнил, что точно так же расспрашивал отца, когда был ребенком. И эти воспоминания
