Что-то в его лице напомнило утро их первой встречи. Он тогда осматривал ее солнечную кухню и читал нотацию о том, что нельзя позволять ребенку стучать в дверь к незнакомым людям. Как много с тех пор изменилось! Кэсс отложила скалку и повернулась к нему.
– Где Энди?
– Я попросил его поиграть с Тундрой у меня во дворике. Ты не возражаешь?
– А почему я должна возражать? – Она внимательно посмотрела на Рэйфа, пытаясь понять, о чем он думает. Ясно, что ему не нравятся новые отношения с ее семьей, и он, похоже, борется с собой.
– Не знаю. О, черт, Кэсс, тебе не следует оставлять сына со мной. Ты не представляешь, какое влияние я оказываю на него. Ругаюсь все время.
– Ты отругал его?
– Нет, конечно. Но ты знаешь, какой я.
Значит, теперь он беспокоится о чистоте своей речи!
– Думаю, все в порядке. Энди знает, что я наказываю его за плохие слова.
– Ты наказываешь за то, что он слышит от меня? – недоверчиво спросил Рэйф.
– Рэйф, я вовсе не шлепаю его. Он просто не получает десерта, если говорит бранные слова.
– Ты шутишь?
– Ну, я иногда тоже говорю слова, какие не следовало бы, так что наказание может выпасть каждому из нас. Я не даю ему карманных денег, значит, о «горшочке меда» нет и разговора.
– Прекрасная идея, Кэсс.
– Спасибо. Садись, скоро печенье будет готово.
– Лучше не надо. Постараюсь следовать твоим правилам, пока я у тебя в доме.
– Хорошо. Но почему ты не хочешь попробовать печенья?
– Я говорю плохие слова с четырнадцати лет. Она улыбнулась понимающе.
– О, Рэйф...
– Не смотри на меня так, – проговорил он сердитым тоном и вдруг заключил ее в объятия.
– Не смотри – как? – Кэсс откинула голову и взглянула в сверкающие серые глаза. Его взгляд упал на ее губы.
– Ты вынуждаешь усадить тебя на колени и целовать до потери сознания.
– О! – Она облизнула губы, надеясь спровоцировать его на поцелуй. Он наклонился, лаская ее своим дыханием. Кэсс привстала на цыпочки – Рэйф... – проговорила она, умирая от желания.
– Что?
Невозможный человек! – подумала Кэсс и взяла инициативу на себя. Его губы ответили немедленно, и язык повторил атаку движение в движение. Кровь Кэсс забурлила в жилах. Она провела рукой по его плечам, шее, волосам...
Входная дверь хлопнула, и Кэсс отскочила от Рэйфа. Потом сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем посмотреть на него.
– Черт, – произнес Рэйф, проводя пятерней по волосам. – Женщина, ты – вместилище искушения.
– А тебе не следовало вторгаться в мои владения.
Он выгнул бровь.
– Почему же?
– Держись подальше от кухни, если не переносишь жара. Она вынула печенье из духовки.
Рэйф расхохотался. Кэсс нравилось смешить Рэйфа и смеяться вместе с ним. Она словно подносила ему подарок.
Энди вбежал на кухню и бросился к печенью на столе.
– Помой руки, Энди, – автоматически выговорила она.
– Ну, мама!
– Ну, сын!
Энди быстро помыл руки и снова прибежал на кухню.
– Что на обед?
Кэсс застонала. Еще и обед после того, как она столько напекла.
– А как насчет пиццы? – спросил Рэйф.
– Отлично!
– Тогда поехали.
Кэсс согласилась. Им нужно выбраться из дома. Она не может быть наедине с Рэйфом. Боже, помоги ей, этот мужчина доводит ее кровь до кипения.
Ночной воздух был прохладен. Даже Рэйф надел свитер, когда они устроились рядышком на ее крыльце. Кэсс отдыхала, опершись на его плечо, наслаждаясь ощущением близости. Вот такой она и представляла себе семейную жизнь, но Карл после рождения Энди был слишком занят.
Несколько соседей уже украсили свои дворики к Рождеству, и подсвеченные Санта-Клаусы и северные олени отбрасывали на улицу мягкий свет. Рэйф погладил ее, и Кэсс ощутила мир, какого не чувствовала многие годы.
– Рэйф, мне нужен твой совет.
– Валяй. – Его пальцы нашли дорогу под ее теплую кофту. Она чувствовала, как мозолистая ладонь царапает по хлопку блузки. Ее груди набухли, мечтая о его прикосновении.
– Прекрати. – Она поймала его руку и положила себе на колено. – Я серьезно.
Он вздохнул так тяжело, что заставил ее улыбнуться.
– Хорошо, я слушаю.
– Я решила позволить Энди с января заняться каратэ. На самом деле эти занятия – подарок ему.
– И?
Кэсс посмотрела ему в глаза.
– Я не уверена, что приняла правильное решение. Я имею в виду, он никогда раньше не занимался спортом, а ты как-то упомянул боевые искусства, и я подумала...
Иногда ей казалось, что она приняла это решение лишь для того, чтобы услышать одобрение Рэйфа.
– Не знаю, Кэсс. Я уверен, что спорт полезен детям, но не представляю, как он подействует на Энди. Боевые искусства приучают к дисциплине, и я гарантирую, что он больше не ослушается тебя, когда ты прикажешь не покидать дом.
– Но правильное ли это решение?
Он посмотрел на нее, и на его лице отразилась масса противоречивых чувств.
– Не спрашивай меня, Кэсс. Я не его отец. У меня нулевой родительский опыт. Ничем не могу помочь.
Кэсс встала и подошла к перилам. Любой их спор, похоже, возвращается к одному.
– Рэйф Сантини, ты сводишь меня с ума.
– Я знаю. – Он подошел сзади и обнял ее. – Знаю, крошка. Но не могу давать тебе какие-то советы. Честно говоря, я не имею права предлагать тебе свое мнение.
Она прижалась к нему.
– Хорошо. Я не хотела давить на тебя.
– Мы закончили разговор? – спросил он, играя кромкой ее кофты, и Кэсс поняла, о чем он думает. – Пойдем в дом?
– Да, – проговорила она, пытаясь развернуться в его объятиях, но Рэйф не пустил. Расстегнув пуговицы ее теплой кофты, он начал ласкать чувствительную кожу под тонкой тканью рубашки. – А как же Энди?
Он коснулся ее сосков, и они затвердели от прикосновения, потом поцеловал в шею. Кэсс хотелось сорвать с себя одежду и немедленно отдаться ему.
– Думаю, нам придется подождать следующей ночи, – разочарованно проговорил Рэйф, застегивая ее пуговицы и усаживая вместе с собой в кресло-качалку. Кэсс устроилась поудобнее, и мерное покачивание начало убаюкивать ее.
