И вот теперь Берни пытался убить его. Без всякого объяснения. Просто пистолет и печальный голос Берни: «Берни Леви винит себя, и Бог его не простит».
— Черт возьми, Берни, — произнес Дейв шепотом, хотя говорил исключительно сам с собою, — если уж тебе захотелось кого-нибудь застрелить, стрелял бы в кого-нибудь выдающегося, а не в такого заурядного тупицу, как я!
Заурядного… Дейв Эллиот знал себе цену, знал в точности, кто он такой, знал, что он — самый обычный человек, искренне преданный обычной предсказуемости обычной жизни. Да, конечно, когда он был молод — мальчишка, только-только покинувший ферму в Индиане, — он желал большего, чем стоило бы желать мальчишке с фермы. Он жаждал подвигов, вознаграждаемых медалями и славой. Но вскоре он узнал, что за такие вещи приходится платить. И вот теперь, много лет спустя, он был самым что ни на есть заурядным типом. Да черт возьми, даже не заурядным — он был строчкой из статистики. Что такое среднестатистический высокооплачиваемый управленец? Дэвид П. Эллиот, вот что это такое. Два брака, один развод, от религиозного рвения далек, в финансовых вопросах консервативен, в общественных — придерживается умеренных взглядов, этнический полукровка, хорошая физическая форма, любит футбол, скучает на бейсболе, читает меньше, чем следовало бы, смотрит телевизор больше, чем следовало бы, занудно моногамен, слегка ханжа, однако время от времени подвержен искушениям, работает в среднем по пятьдесят шесть часов в неделю, беспокоится о состоянии дел на фондовой бирже, жалуется на налоги, не склонен к азартным играм, не принимает наркотики и не боится ежегодного медосмотра. Отпуска проводит в заурядных местах. Общается с заурядными знакомыми. Твердо придерживается кодекса заурядности. Он уже двадцать пять лет как посвятил себя заурядности. Он сознательно избрал этот путь, не желая от жизни ничего, кроме заурядности. Именно такой смысл он вкладывал в слово «благо». Он, черт подери, всего лишь заурядный человек, и ничего более!
«Так почему, Берни, ты пытался меня убить?»
Дэвид Эллиот, заурядный человек, не мог найти ответа на этот вопрос.
Дейв посмотрел на часы. Семь сорок пять ровно. Две минуты. Медленное время закончилось. Дейв понял, что ему остается лишь одно — идти за помощью. Возможно, с Берни случился какой-то приступ. Какое-нибудь повреждение мозга или…
«Или что угодно! — огрызнулся его циничный ангел-хранитель. — Это к делу не относится. Друг мой, ты только что огрел пистолетом по голове руководителя компании, оцениваемой в восемь миллиардов долларов, и уложил его на дорогущий ковер своего кабинета. У тебя, просто по определению, появились проблемы, далеко выходящие за пределы твоей компетенции как бизнесмена. Кроме того, позволь тебе заметить, что ты приложил Берни преизрядно. А вдруг он не просто отрубился? Если он, например… А, черт!..»
Дейв сунул пистолет в карман пиджака. Он вышел из кабинета, глубоко вздохнул и побежал рысцой по длинному, застеленному ковром коридору, соединяющему его угловой кабинет с прочими. Дейв надеялся, что кто-нибудь из коллег-администраторов придет пораньше. Или какая-нибудь секретарша. Или девушка, дежурящая в приемной. Или хоть кто-нибудь.
Дейву удалось добрался до приемной в конце коридора. В приемной, прямо за углом, стояли двое мужчин с холодными глазами. Едва лишь завидев его, каждый из них запустил руку за пазуху.
Время Дейва Эллиота снова замедлилось.
3
Дейв вынудил себя улыбнуться.
— Доброе утро. Я — Пит Эшби. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Мужчины застыли. Один из них, повыше, прищурился, вглядываясь в лицо Дейва.
— Вы ждете Дейва Эллиота? Он обычно приходит первым, но я только что проходил мимо его кабинета, и дверь все еще закрыта.
Мужчины расслабились, но не слишком. Оба они уступали ростом Дейву, но при этом были крупными — ну очень крупными, из того типа людей, при взгляде на которых приходят мысли о штангистах- тяжеловесах, профессиональных борцах и молотобойцах. Воротники их не требующих глажки рубашек из магазина готового платья были по меньшей мере восемнадцатого размера. Их пиджаки, коричневый и серый (пошитые, как заметил Дейв, не из натуральных тканей), были того свободного покроя, который предпочитают мускулистые люди, — хотя не настолько свободного, чтобы замаскировать выпирающие наплечные кобуры.
«Они тебя не знают, приятель. Твое счастье. Они не знают, как ты выглядишь. В лучшем случае они видели фотографию, притом не особенно хорошую. Сохраняй спокойствие, и тогда, возможно, тебе удастся выбраться из этой передряги».
Более высокий мужчина, с квадратным лицом и начинающими седеть коротко стриженными волосами, произнес:
— Нет, мистер Эшли…
— Эшби. Пит Эшби. Я — вице-президент по инженерным вопросам.
— Прошу прощения, мистер Эшби. Мы с коллегой пришли к мистеру Леви.
В его голосе чувствовался след говора уроженца Аппалачей: восток Теннесси, запад Северной Каролины — в общем, где-то в тех горах. Этот говор многие находят мелодичным, но у Дейва от него мурашки по коже побежали.
— Кабинет Берни дальше по коридору, слева. Обычно он примерно в это время и приезжает. Хотите, я схожу проверю?
Мужчина повыше бросил быстрый взгляд влево. Он впервые отвел глаза от Дейва.
— Спасибо, не нужно. Он сказал, что встретится с нами здесь.
У Дейва вспотели ладони. Дверь в приемную «Сентерекса» открывали только в половине девятого. Никто не мог бы пройти сюда без ключа.
— Может, хотите кофе или еще чего-нибудь? Мистер… извините, я не расслышал, как вас зовут.
— Джон. — Последовала краткая пауза. Этот человек явно не хотел называть свое имя. — Рэнсом. А это — мой коллега, Марк Карлуччи. Мы… ревизоры. Мы пришли… чтобы просмотреть вместе с мистером Леви аудиторский отчет.
«Ага, как же. „Куперс лайбрэнд“ теперь нанимает отставных игроков Национальной футбольной лиги, дабы проверять бухгалтерские книги своих клиентов. Всю жизнь мечтали».
— Очень приятно. — Дейв отметил, что никто из мужчин не протянул руку для рукопожатия. — Ну так как насчет кофе? Давайте я вам сварю. У нас на этом этаже у всех есть кофеварки. Знаете, в большинстве компаний имеются кухоньки…
«Заткнись, заткнись, заткнись! Тебя несет. Ты все прогадишь».
— …ну, моя прекрасно работает. Я могу…
— Спасибо, мистер Эши, не стоит.
«Это твоя вторая попытка, хитроумный мерзавец».
— Эшби.
— Извините. Я плохо запоминаю имена.
Дейв лихорадочно размышлял. Эти два типа связаны с тем, что сделал — или пытался сделать — несколько минут назад Берни. Никак иначе объяснить их присутствие в приемной в это время было нельзя. Но как именно они связаны и кто они такие? Наплечные кобуры, виднеющиеся под их пиджаками, говорят… И о чем говорят? Что эти парни — копы? Мафия? КГБ? Какие-то головорезы, с которыми Берни угораздило связаться?
— Что ж, мне пора браться за работу. Берни подойдет с минуты на минуту. Так что если вы не возражаете…
— Конечно, конечно. Не смеем вас задерживать.
Приемная располагалась на пересечении четырех коридоров. Кабинет Дейва, как и кабинеты других
