собственном.
Дейв остановился на противоположной стороне улицы и принялся внимательно разглядывать окна, этаж за этажом. На одиннадцатом этаже большинство окон были освещены. На этом этаже располагался отдел поглощений и приобретений «Ли, Бах и Уочатт», инвестиционной компании, печально известной своей хищнической политикой. Намного выше, на этажах с тридцать четвертого по тридцать девятый, горел свет во многих окнах у «Маккинли-Аллан». Несомненно, полчища рьяных молодых консультантов-менеджеров пахали ночь напролет, лезли из шкуры вон, чтобы произвести благоприятное впечатление на старших партнеров, которые давным-давно отправились домой спать.
Кое-где здание напоминало шахматную доску, хотя черные клеточки все-таки преобладали. Похоже, ни один этаж не демонстрировал ничего…
«Тридцать первый».
Дейв присмотрелся. Окна тридцать первого этажа не были ни темными, ни освещенными. Они были полутемными. На всех окнах, выходящих на Парк-авеню, были плотно задернуты шторы.
«А что у нас на тридцать первом этаже?»
Дейв не помнил. Страховая компания? Нет, что-то другое. Торговая компания? Да, точно. Какая-то торговая компания со словом «Транс» в названии. «Транспасифик»? «Трансокеаник»? Транс-чего-то- там.
«Очень, очень многообещающе. Вполне в духе тех анонимных компаний, которые так любят спецслужбы».
— Привет. Ждешь кого-нибудь?
Дейв резко развернулся, занеся кулак для удара.
— Эй, лапочка! Я же ничего плохого не хочу!
Она — он? — был самым невероятным трансвеститом, какого Дейв когда-либо видел. Слишком высокий, слишком худой, наряженный в серебристое китайское платье с разрезом по бокам и воротником- стойкой и весь увешанный украшениями со стразами.
— Два замечания, — прорычал Дейв. — Первое: не подкрадывайся к людям сзади. Второе: отвали!
Он — она? — существо склонило голову чуть набок, приложило к щеке руку с ногтями ядовито- розового цвета и самодовольно улыбнулось.
— Ой, ну не надо так, бэби. Я же вижу, тебе понравится то, что я могу предложить.
«А я тебя предупреждал насчет твоей новой прически». Дейв почувствовал, что краснеет. Ему не понравился этот опыт.
— Отцепись от меня.
— Ну успокойся, лапа. Знаешь, что я тебе скажу? Раз ты, похоже, мой последний клиент на сегодня, я тебе предлагаю особую цену.
Дейв произнес раздельно:
— Я. Не. Намерен. Повторять. Дважды. Вон! Отсюда!
— О-о-о! Да ты крутой! На вид непохоже, но я думаю, внешность…
Дейв шагнул вперед и толкнул трансвестита в грудь ладонью. Тот споткнулся о бордюр и с силой шлепнулся на задницу.
И взвыл. Он указал на свои блестящие лакированные босоножки на высоких каблуках. На одном из них пятидюймовая шпилька отломалась.
— Посмотри, что ты натворил, животное! Они мне обошлись в сорок долларов у Фредерика! Да еще доставка и уход!
И он разревелся.
«Ну-ну. Ты никак превращаешься теперь в убийцу педерастов?»
Дейв скривился. Его действия были слишком естественными, слишком инстинктивными — в точности как двадцать пять лет назад. Проблема? Нет проблемы! Только не забывай передергивать затвор и досылать патрон, дружище, и вскоре все неоднозначности упростятся. И никогда не забывай: всякий, кто хоть немного отличается, всякий, кто не такой, как ты, — так вот, сынок, в армии мы называем такого человека словом «мишень».
Дейв скрипнул зубами и принялся подбирать слова, чтобы извиниться.
Из тени донесся голос:
— Кимберли, детка, с тобой все в порядке?
На освещенное пространство вышла, постукивая каблуками, еще одна проститутка в кричащем наряде. Это, похоже, была женщина (или, во всяком случае, более достоверная подделка под нее). На проститутке была глянцевито-черная юбка, еле-еле закрывающая трусики, и кроваво-красное бюстье в викторианском стиле, а каблуки ее обуви не уступали высотой каблукам поверженного Кимберли.
«О господи, откуда только берутся эти люди?»
— Ох, Шарлин, он меня ударил! — прорыдал трансвестит.
— Я его не бил. Я только…
Шарлин двинулась к Дейву.
— Так ты, значит, из крутых, а? Бьешь беспомощного педика? Тебе это, значит, по вкусу? Да на свете нету парня лучше, чем бедняжка Кимберли! Ему вовсе незачем иметь дело с такими типами, как ты.
Дейв попытался спустить дело на тормозах.
— Послушайте, леди…
— Я не леди. Я шлюха. — У нее в руке со щелчком возникло что-то блестящее и острое. — А шлюхи заботятся о своих друзьях.
5
Дейв лихорадочно огляделся по сторонам. Вокруг не видно было ни одного такси. Ни одной полицейской машины. По Парк-авеню на большой скорости проехала на север одинокая «тойота». Трансвестит по имени Кимберли, пошатываясь, поднялся на ноги. Глаза его сверкали мрачной решимостью.
Шарлин, пригнувшись, кружила вокруг Дейва. Блестящая штуковина у нее в руке оказалась опасной бритвой, и женщина держала ее вполне грамотно.
— Послушайте…
— Режь его, Шарлин! — завопил Кимберли.
— Да, сделай его! — другой голос.
— Оторви ему яйца! — еще один голос.
Стая. Не то семь, не то восемь человек. И белые, и чернокожие. Разодетые в пух и прах. Глядящие на мир, словно прайд охотящихся котов. Мясо!
У Шарлин заблестели глаза. Зрачки у нее были расширены. Дейв решил, что она под кайфом.
— Белый, тебя ждет самое дрянное происшествие в твоей дерьмовой жизни.
Пистолет решил бы эту проблему. Ему достаточно было бы вытащить один из-под рубашки. Возможно, достаточно было бы просто его продемонстрировать.
«А если этого не будет достаточно?»
Если не окажется, то дела обернутся еще хуже. Ну а если дела обернутся хуже, нужно это использовать.
Бритва Шарлин вспорола воздух рядом со щекой Дейва. Дейв ушел влево. У женщины было плоховато с равновесием. Он легко мог бы завалить ее.
«Тогда тебе придется иметь дело со всеми остальными. Пускай она попрыгает. Пока остальные думают, что она способна справиться с тобой, они будут держаться в стороне».
— Что-то ты слишком шустрый для гомика, — прошипела Шарлин.
Она снова ринулась вперед. Дейв ощутил дуновение воздуха, когда бритва пронеслась мимо его
