в свое основания.
Примечание [Определения рефлексии в форме предложений] Определения рефлексии обыкновенно брались ранее в форме предложений, в которых о них высказывалось, что они значимы относительно всего. Эти предложения считались всеобщими законами мышления, которые, дескать, лежат в основании всякого мышления, в себе самих абсолютны и недоказуемы, но признаются и принимаются непосредственно и без возражения за истинные всяким мышлениям, как только оно поймет их смысл.
Так например, существенное определение тождества получает выражение в предложении: «все равно себе самому^; А = А. Или отрицательно: «А не может быть одновременно А и не-А».
Прежде всего нельзя усмотреть, почему лишь эти простые определения рефлексии должны быть облечены в эту особенную форму, а не также и другие категории, как например все определенности сферы бытия. Тогда получились бы, например* следующие предложения: всё есть, всё обладает наличным бытием и т. д.; или: всё обладает некоторым качеством, количеством и т. д. Ибо бытие, наличное бытие и т. д., как логические определения, суть вообще предикаты всего. Категория согласно этимологии·
{480}
этого слова и согласно дефиниции«, данной Аристотелем, есть то, что говорится, утверждается о сущем. — Однако всякая определенность бытия есть по существу переход в противоположное; отрицательное всякой определенности столь же необходимо, как и она сама; как непосредственным опреде- ленностям, каждой из них непосредственно противостоит другая. Поэтому если эти категории облекаются в такие предложения, то появляются также и противоположные предложения; и те и другие предложению выступают с одинаковой необходимостью и, как непосредственные утверждения, по меньшей мере одинаково правомерны. Одно предложение требовало бы тогда доказательства своей истинности вопреки другому, и потому указанным утверждениям уже не мог бы быть присущ характер непосредственно истинных и неопровержимых законов (Satze) мышления.
Напротив, определения рефлексии не имеют качественного характера. Они суть определения, соотносящиеся с собой и тем самым вместе с тем не имеющие определенности по отношению к другому. Далее, так как это — такие определенности, которые в самих себе суть соотношения, то в них постольку уже содержится форма предложения. Ибо предложение отличается от суждения главным образом тем, что в первом содержанием служит само соотношение или, иначе говоря, содержание есть некое определенное соотношение. Напротив, суждение помещает содержание в предикат, как некую всеобщую определенность, которая стоит особо и отлична от своего соотношения, от простой связки.
Если нам нужно превратить предложение в суждение, то мы превращаем определенное содержание, когда оно, например, заключается в каком-нибудь глаголе, в причастие, чтобы таким образом отделить друт от друга само определение и его соотношение с субъектом. Напротив, для рефлективного определения как рефлектированной в себя положенности подходит форма самого предложения. — Однако, так как они высказываются как всеобщие законы мышления, то они нуждаются еще в некотором субъекте своего соотношения, и этим субъектом служит «все» или «А», которое означает то же самое, что и «всякое бытие».
{481}
С одной стороны, эта форма предложения есть нечто излишнее; рефлективные определения должны быть рассмотрены сами по себе. Далее, в этих предложениях есть та превратная сторона, что они имеют субъектом «бытие», «всякое нечто». Они этим снова возрождают бытие и высказывают рефлективные определения — тождество и т. д. — о некотором нечто, как имеющееся в нем качество, они высказывают это не в спекулятивном смысле, но в том смысле, что нечто как субъект остается в некотором таком качестве как сущее, а не в том смысле, что оно перешло в тождество и т. д. как в свою истину и свою сущность.
Наконец, хотя рефлективные определения и имеют форму равенства самим себе и поэтому форму несоотнесенности с другим и свободы от противоположения, тем не менее, как это выяснится из их ближайшего рассмотрения, — или, скажем иначе, как это непосредственно явствует из них самих, как тождества, различия, противоположения, — они суть определенные по отношению друг к другу; они, следовательно, не освобождены этой своей формой от рефлексии, перехода и противоречия. Те несколько предложений, которые устанавливаются как абсолютные законы мышления, оказываются поэтому при ближайшем рассмотрении противоположными друг другу; они противоречат друг другу и взаимно упраздняют одно другое. — Если все тождественно с собой, то оно не разно, не противоположно, не имеет основания. Или, если принимается, что нет двух одинаковых вещей, т. е. что вое разнится друг от друга, то А не равно А, то А также и не противоположно и т. д. Принятие каждого из этих предложений не допускает принятия других. — При чуждом мысли рассмотрении этих предложений они просто перечисляются одно за другим, так что они представляются не имеющими никакого соотношения друг с другом; это рассмотрение имеет в виду лишь их рефлектированность в себя, но принимая во внимание их другого момента, положенности или их определенности как таковой, которая увлекает их в переход и в их отрицание.
31 Гегель, том V, Наука логики
{482}
А. Тождество 1. Сущность ость простая непосредственность, как снятая непосредственность. Ее отрицательность есть ее бытие; она равна самой себе в своей абсолютной отрицательности, в силу которой инобытие и соотношение с другим сами в себе безоговорочно исчезли в чистое саморавенство.
Сущность есть, следовательно, простое тождество с собой.
Это тождество с собой есть непосредственность рефлексии. Оно есть не такое равенство с собой, как бытие или также и ничто, а то равенство с собой, которое устанавливает себя к единству, причем это установление не есть восстановление из некоторого другого, а чистое установление из себя самого и в себе самом; существенное тождество. Постольку оно не есть абстрактное тождество, или, иначе говоря, не возникло через относительное подвергание отрицанию, происшедшее вне его самого и лишь отделившее от него то, что от него отлично, в остальном же оставившее это отличное попрежнему, как нечто сущее.
Дело обстоит не так, а так, что бытие и всякая определенность бытия сняли себя не относительно, а в самих себе, и эта простая отрицательность, отрицательность бытия в себе, и есть само тождество.
Постольку последнее есть еще вообще то же самое, что и сущность.
Примечание 1 [Абстрактное тождество] Мышление, держащееся в рамках внешней рефлексии и не знающее ни о каком другом мышлении, кроме как о внешней рефлексии, не доходит до познания тождества в том понимании, которое мы только что дали, или, что то же самое, до познания сущности. Такое мышление всегда имеет в виду лишь абстрактное тождество, и кроме него и рядом с ним — различие. Оно полагает, что разум есть не более, как ткацкий станок, на котором основа — скажем, тождество — и уток — различие — внешним образом соединяются и переплетаются между собой; или что разум, под-
{483}
вергая анализу получившуюся таким путем ткань, сперва выделяет особо тождество, а затем опять-таки сохраняет рядом с пим также и различие, так что он представляет собой то установление равенства, то опять-таки также и установление неравенства — он есть установление равенства, поскольку абстрагируются от различия, и установление неравенства, поскольку абстрагируются от установления равенства. — Нужно оставить совершенно в стороне эти заверения и мнения о том, что делает разум, так как они в некоторой мере лишь историчны, и рассмотрение всего, что есть, в нем самом показывает, наоборот, что* оно в своем равенстве с собой неравно себе и противоречиво, а в своем различии, в своем противоречии тождественно с собой, и что в нем самом совершается это движение ^перехода одного из этих определений в другое; и это — так именно потому, что каждое из них есть в самом себе противоположность самого себя. Понятие тождества, заключающееся в том, чтобы быть простой соотносящейся с собой отрицательностью, не есть продукт внешней рефлексии, а получилось на самом бытии, тогда как, напротив, то тождество, которое находится вне различия, и то различие, которое находится вне тождества, суть продукты внешней рефлексии и абстракции произвольно задерживающейся на этой точке зрения безразличной разности.
2. Это тождество есть ближайшим образом сама сущность, а еще не ее определение, есть вся рефлексия, а не различенный ее момент. Как. абсолютное отрицание оно есть то отрицание, которое непосредственно отрицает себя само; некоторое небытие и различие, которое исчезает в своем
