рассмотрении оказывается, что оба, тождество и различие, как только что определилось, суть рефлексии; каждое из них есть единство самого себя и своего другого; каждое из них есть целое. Но тем самым определенность, заключающаяся в том, что каждое из них есть только тождество или только различие, снята. Они не суть качества, потому что их определенность через рефлексию в себя дана (ist) вместе с тем только как отрицание.
Имеется, следовательно, такое двоякое: рефлексия в себя, как таковая, и определенность как отрицание ил» положенность. Положенность есть внешняя себе рефлексия; она есть отрицание как отрицание; следовательно, в себе она, правда, есть соотносящееся с собой отрицание и рефлексия в себя, но лишь в себе; она есть соотношение с собой как с некиим внешним.
Рефлексия в себе и внешняя рефлексия суть тем самым те два определения, в виде которых положили себя моменты различия, тождество и различие. Они суть самые эти моменты, поскольку они теперь определились. — Рефлексия в себе есть тождество, но определенное так, что оно безразлично к различию, т. е. не совершенно лишено различия, а относится к нему, как тождественное с собою; она есть разность. Тождество так рефлектировалось в себя, что оно, собственно говоря, есть единая рефлексия в себя обоих моментов; оба суть рефлексии в себя. Тождество есть эта единая рефлексия обоих, которая содержит в себе различие, лишь как безразличное различие, и которая есть разность вообще. — Напротив, внешняя рефлексия есть их определенное различие, не как абсолютная рефлексия в себя, а как такое определение, к которому сущая в себе рефлек-
{493}
сия безразлична; оба его момента, тождество и само различие, суть, таким образом, внешне положенные, а но в себе и для себя сущие определения.
Это-то внешнее тождество есть одинаковость, а внешнее различие — неодинаковость. — Одинаковость есть, правда, тождество, но лишь как некоторая положенность, тождество, которое не есть в себе и для себя. — Точно так же неодинаковость есть, правда, различие, но как некоторое внешнее различие, которое не есть в себе и для себя различие самого неодинакового. Одинаково ли какое-нибудь нечто с другим нечто или нет, — это не касается ни того, ни другого нечто; каждое из них соотнесено лишь с собою, есть само по себе то, что оно есть. Тождество или нетождество, как одинаковость и неодинаковость, есть соображение некоторого третьего, имеющее место вне их.
3. Внешняя рефлексия соотносит разное с одинаковостью и неодинаковостью. Это соотнесение, сравнения, переходит туда и обратно от одинаковости к неодинаковости и от последней к первой. Но это перемежающееся соотнесение одинаковости и неодинаковости внешне самим этим определениям; да их и соотносят не друг с другом, а каждое самое по себе лишь с некоторым третьим. В этом чередовании каждая выступает непосредственно сама по себе. — Внешняя рефлексия как таковая внешня самой себе; определенное различие есть подвергшееся отрицанию абсолютное различие; оно, стало быть, не просто, не есть рефлексия в себя, а имеет последнюю вне себя; его моменты поэтому распадаются и соотносятся с противостоящей им рефлексией в себя тоже как внешние друг другу.
В отчужденной от себя рефлексии одинаковость и неодинаковость появляются, стало быть, как такие определения, которые сами не соотнесены друг с другом, и она разлучает их, соотнося их с одним и тем · же» посредством выражений «постольку», «с этой стороны» и «в таком-то отношении». Следовательно, разные, представляющие собой то одно и то же, с чем соотносят оба определения — одинаковость и неодинаковость, — с одной стороны одинаковы между собой, а с другой стороны неодинаковы и, посколь-
{494}
ку они одинаковы, постольку они не неодинаковы.
Одинаковость соотносится лишь с собою, и неодинаковость есть также лишь неодинаковость.
Но этим своим отделением друг от друга они только упраздняются. Как раз то, что должно было не подпускать к ним противоречие и разложение, а именно то обстоятельство, что нечто в одном отношении одинаково с каким-либо другим нечто, в другом же отношении неодинаково с ним, — как раз это недопускапие соединения одинаковости и неодинаковости есть их разрушение. Ибо оба они суть определения различия; они суть соотношения друг с другом, соотношения, состоящие в том, что одно есть то, что другое не есть; одинаковое не есть неодинаковое, и неодинаковое не есть одинаковое; обоим им существенно это соотношение, и вне его они не имеют никакого значения; как определения различия каждое из них есть то, что оно есть, как различенное от своего другого. Но в силу их безразличия друг к другу одинаковость соотнесена лишь с собою и неодинаковость равным образом есть сама по себе свое собственное «в таком-то отношении» (eigene Rucksicht) и самостоятельная рефлексия; каждая, стало быть, одинакова с самой собою; различие исчезло, так как они не имеют никакой определенности по отношению друг к другу; или, иначе говоря, каждая есть тем самым только одинаковость.
Это безразличное «в таком-то отношении» (Rucksicht) или внешнее различие упраздняет, стало быть, само себя и есть своя отрицательность в самом себе. Внешнее различие есть та отрицательность, которая в процессе сравнения принадлежит сравнивающему. Сравнивающее переходит от одинаковости к неодинаковости и от этой последней обратно к первой, заставляет, следовательно, одну исчезать в другой и есть на деле отрицательное единство обоих. Это единство находится ближайшим образом по ту сторону сравниваемого, равно как и по ту сторону моментов сравнения, как некоторое субъективное, совершающееся вне их действие. Но это отрицательное единство, как оказалось, есть на самом деле природа самих одинаковости и> неодинаковости. Как раз то
{495}
самостоятельное «в таком-то отношении» (Rucksicht), каким оказывается каждая из них, и есть, наоборот, их сотноше- ние с собою, упраздняющее их различность и, стало быть, их самих.
С этой стороны одинаковость и неодинаковость, как (моменты внешней рефлексии и как внешние самим себе, исчезают вместе в свою одинаковость. Но это их отрицательное единство, далее, также и положено в них; а именно, они имеют сущую в себе рефлексию вне их, или, иначе говоря, суть одинаковость и неодинаковость некоторого третьего, некоторого другого, чем они сами. Таким образом, одинаковое не есть одинаковое с самим собой; и неодинаковое, как неодинаковое не с самим собой, а с некоторым неодинаковым с ним, само есть одинаковое.
Одинаковое и неодинаковое есть, следовательно, неодинаковое с самим собой. Каждое из них есть, стало быть, рефлексия, заключающаяся в том, что одинаковость есть и она сама, и неодинаковость, а неодинаковость есть и она сама, и одинаковость.
Одинаковость и неодинаковость составляли сторону по- ложенности по отношению к сравниваемому или разному, которое определилось по отношение к ним, как в-себе-су- щая рефлексия. Но это разное тем самым также потеряло свою определенность по отношению к ним. Как раз одинаковость и неодинаковость, определения внешней рефлексии, суть та лишь в-себе-сущая рефлексия, которой должно было быть разное как таковое, его (разного) лишь неопределенное различие. В-себе-сущая рефлексия есть соотношение с собой без отрицания, абстрактное тождество с собой и стало быть как раз сама положенность. — То, что только разно, переходит, следовательно, в силу положенности в отрицательную рефлексию. Разное есть такое различие, которое только положено, следовательно, различие, которое не есть различие, следовательно, отрицание себя в самом себе.
Таким образом, сами одинаковость и неодинаковость, положенность, возвращаются через безразличие или в-себе-сущую рефлексию обратно в отрицательное единство с собой, в такую рефлексию, которая в самой себе есть различие оди-
{496}
наковости и неодинаковости. Разность, безразличные стороны которой вместе с тем суть безоговорочно лишь моменты, как моменты одного отрицательного единства, есть противоположность.
Примечание [Начало разности] Разность, как и тождество, выражается в особом предложении. Впрочем, эти два предложения удерживаются в безразличной разности по отношению друг к другу, так что каждое предложение признается верным само по себе безотносительно к другому.
Все вещи разны или: нет двух вещей, которые были бы одинаковы. — Это предложение на самом деле противоположно предложению о тождестве, ибо оно высказывает: А есть некоторое разное, следовательно, А также и не есть А; или выражая это иначе: А неодинаково с некоторым другим; таким образом, оно есть не А вообще, а, наоборот, некоторое определенное А. В тождественном предложении
