одинаковость с собой — неодинаковость, а положенности рефлектированной в неодинаковость с собой — одинаковость.
Положительное и отрицательное суть, таким образом, ставшие самостоятельными стороны противоположности. Они· самостоятельны, так как они суть рефлексия целого в себя, и они принадлежат к противоположности, поскольку именно определенность-то и рефлектирована, как целое, в себя.
В силу своей самостоятельности они составляют определенную в себе противоположность. Каждое из них есть оно же само и свое другое; и потому каждое имеет свою определенность не в чем-либо другом, а в себе самом. — Каждое соотносится) с самим собою, лишь соотносясь со своим другим. Это имеет двоякий аспект; каждое есть соотношение со своим небытием, как снятие внутри «себя этого инобытия; таким образом, его небытие есть лишь момент внутри его. Но, с другой стороны, положенность стала здесь бытием, безразличным пребыванием; содержащееся в каждом из них его другое есть поэтому также
{501}
и небытие того, в чем оно, как сказано, содержится лишь как момент. Каждое имеется поэтому лишь постольку, поскольку имеется его небытие, и притом в тождественном соотношении.
Определения, образующие положительное и отрицательное, состоят, следовательно, в том, что положительное и отрицательное суть, во-первых, абсолютные моменты противоположности; их пребывание есть нераздельно единая рефлексия; в едином опосредствовании каждое есть через небытие своего другого, следовательно, через свое другое или через свое собственное небытие. — Таким образом, они суть противоположные вообще; или, иначе сказать, каждое есть лишь противоположное другого; первое еще не есть положительное, а второе еще не есть отрицательное, но оба они суть отрицательные друг относительно друга.
Каждое, таким образом, есть вообще, во-первых, постольку, поскольку есть другое; оно есть то, что оно есть, через другое, через свое собственное небытие; оно есть лишь положенность; во-вторых, оно есть постольку, поскольку другого нет; оно есть то, что оно есть, через небытие другого; оно есть рефлексия в себя. — Но и та и другая обусловленность суть единое опосредствование противоположности вообще, в котором они суть вообще лишь положенные.
Но, далее, эта голая положенность рефлектирована вообще в себя; положительное и отрицательное по этому моменту внешней рефлексии безразличны к тому первому тождеству, в котором они суть лишь моменты; или, иначе говоря, поскольку эта первая рефлексия есть собственная рефлексия положительного и отрицательного в самое себя, и каждое есть своя положенность в нем же самом, то каждое из них безразлично к этой своей рефлексии в свое небытие, к своей собственной положенности. Обе стороны суть, таким образом, только разные, и поскольку их определенность, заключающаяся в том, что они положительны и отрицательны, образует их положенность друг относительно друга, то каждая из этих сторон определена так не в ней самой, а есть лишь определенность вообще; поэтому, хотя каждой стороне присуща одна из определенностей — положительного
{602}
или отрицательного, но они «могут быть переставляемы, и каждая сторона носит такой характер, что ее можно одинаково принимать как за положительную, так и за отрицательную.
Но положительное и отрицательное не есть, в-третьих, ни только некоторое положенное, ни просто безразличное, а дело обстоит так, что их положенность или соотношение с другим в некотором единстве, которым не являются они сами, вобрана обратно в каждое из них. Каждое из них в нем самом положительно и отрицательно; положительное и отрицательное есть рефлективное определение в себе и для себя; лишь в этой рефлексии противоположного внутрь себя оно положительно и отрицательно.
Положительное содержит в себе самом то соотношение с другим, которое составляет определенность положительного; равным образом и отрицательное не есть отрицательное по отношению к некоторому другому, а тоже имеет в себе самом ту определенность, в силу которой оно отрицательно.
Таким образом, каждое из них есть самостоятельное, сущее особо единство с собой. Положительное есть, правда, положенность, не так, что для него положенность есть лишь положенность, как снятая. Оно есть непротивоположное, есть снятая противоположность, но как сторона самой противоположности. — Как положительное, нечто, правда, определено в соотношении с некоторым инобытием, но так, что его природа состоит в том, чтобы не быть положенным; оно есть рефлексия в себя, отрицающая инобытие. Но и его другое, отрицательное, само уже больше не есть положенность или момент, а есть самостоятельное бытие; таким образом, отрицающая рефлексия положительного внутрь себя определена, как исключающая из себя это свое небытие.
Точно так же и отрицательное, как абсолютная рефлексия, есть не непосредственное отрицательное, а отрицательное, как снятая положенность; оно есть отрицательное в себе и для себя, положительно покоящееся на самом себе. Как рефлексия в себя, оно отрицает свое соотношение с другим; его другое есть положительное, некоторое самостоятельное бытие; его отрицательноэ соотношение с послед-
{503}
ним состоит поэтому в том, что оно исключает его из себя.
Отрицательное есть пребывающее особо противоположное, в противоположность положительному, которое есть определение снятой противоположности. Отрицательное есть покоящаяся на себе вся противоположность, противоположная тождественной с собой положенности.
Положительное и отрицательное суть, стало быть, положительное и отрицательное не только в себе, но в себе и для себя. В себе они таковы, поскольку абстрагируются от их исключающего соотношения с другим, и «берут их лишь по их определению. Нечто положительно или отрицательно в себе, когда оно должно быть определяемо так не только относительно другого. Но когда берут лоложительное или отрицательное не как положенность и тем самым не как противоположное, тогда каждое есть непосредственное, бытие и небытие. Но положительное и отрицательное суть «моменты противоположности; их в-себе- Оытие составляет лишь форму их рефлектированности в себя.
Нечто есть положительное в себе, вне соотношения с отрицательным; и нечто есть отрицательное в себе, вне соотношения с положительным (76); в этом определении держатся лишь абстрактного момента этой рефлектированности. Но в-себе-сущее положительное или отрицательное означает по существу, что быть противоположным не есть ни только момент, ни нечто принадлежащее области сравнений, а есть собственное определение сторон противоположности. Они, следовательно, положительны или отрицательны в себе не вне соотношения с другим, но так, что зто соотношение, и притом, как исключающее, составляет их определение или в-себе-бытие; здесь, стало быть, они суть положительные и отрицательные также в себе и для себя.
Примечание [Противоположные величины арифметики] Здесь нужно кое-что сказать о понятии положительного и отрицательного, как оно встречается нам в арифметике. Оно предполагается там известным; но так как его
{504}
понимают не в ого определенном различии, то оно не свободно от неразрешимых затруднений и запутанности.
Только что получались оба реальных определения положительного и отрицательного»— помимо простого понятия их противоположен, — состоящие в том, что, во-первых, в основании лежит лишь разное, непосредственное наличное бытие, простую рефлексию которого внутрь себя различают от его положенности, от самого противоположения.
Последнее поэтому имеет силу только как не в-себя-и-для-себя- сущее, и хотя оно принадлежит разному так, что каждое из.
разных есть противоположное вообще, однако, вместе с тем это разное остается самостоятельным и безразличным к противоположению,»и все равно, какое из обоих противоположных разных считать положительным» или «отрицательным. — Но, во-вторых, положительное есть положительное в себе самом, а отрицательное — отрицательное в себе самом, так что разное не безразлично к противоположению, а последнее есть его определение в себе и для себя. — Обе эти формы положительного? отрицательного встречаются сразу уже в первых определениях, в которых они употребляются в арифметике.
Во-первых, +а и — а суть противоположные величины вообще: а есть лежащая в основании обоих в-себе- сущая единица, которая безразлична к самому противоположению и служит здесь без всякого
