атласную кожу спины. Он провел пальцем вдоль позвоночника вверх-вниз, коснулся пояса джинсов и пожалел, что они не могут уединиться прямо сейчас.
Рейн откинула назад голову.
— Этого достаточно?
— Это было великолепно, но недостаточно.
— То есть для рассказа мало?
— Для рассказа? Для какого рассказа?
Рейн рассмеялась, и Скотт понял, что он пропал. Он все больше влюблялся в нее.
Наблюдая за Скоттом, Рейн определила, что игроки в азартные игры бывают разные. Она никогда не замечала этой разницы прежде, отмечая лишь их одержимость игрой и навязчивую идею о большой удаче. Ее отец всегда много обещал, когда срывал куш, поэтому игра ассоциировалась у нее либо с деньгами, либо с их отсутствием.
Конечно, Скотт показывал ей свои лучшие стороны. Но из его рассказов она поняла, что некоторые играют исключительно ради острых ощущений. Ради того, чтобы помериться с кем-нибудь силами и победить.
— Я хочу услышать рассказ о том, как ты разоблачил группу служащих, воровавших деньги из кассы казино.
— А, ты об этом. Работа в охране казино не так увлекательна, как может показаться на первый взгляд. Хотя, когда тебе двадцать один год, это впечатляет.
В его глазах появился блеск, словно он представлял себя в роли холодного и расчетливого копа.
— Тебе когда-нибудь приходилось играть роль полицейского?
— Нет, не приходилось, но я был готов.
— Тебе дали пистолет?
— Нет, и мы, конечно, были разочарованы. Алан поставил нас всех в прачечной и заставил следить за сохранностью униформы.
— Я начинаю думать, что Алан — очень толковый мужчина. Держу пари, что вы все ненавидели это занятие.
— Ты права. Мы с Максом подумывали об уходе. Мы не все время жили в Лас-Вегасе, поэтому вполне могли это сделать. Но нам не хотелось оставлять страдать здесь Дикона и Хайдена.
— Почему нет?
— Ну, потому что это была моя идея — постараться убедить девушек расстаться с безгрешным образом жизни.
— Зачем?
— У нас была идея стать современной шайкой. Спиртное, азартные игры и…
— Разврат?
Скотт вздрогнул. Он выглядел смущенным.
— Не забывай, я был молод.
Рейн покачала головой.
— И тебе пришлось все взять на себя?
— Да. Правда, Алан так и не позвонил моим родителям, и они считали, что я хороший мальчик.
Рейн рассмеялась. Ей было хорошо с ним, легко, но это нарушило все ее планы. Она хотела быть расчетливым шулером, который прилагает максимум усилий, чтобы завоевать доверие и привязанность своей жертвы, а потом обмануть. Но она не могла так поступить, потому что Скотт неожиданно для нее оказался таким искренним. И ее так влекло к этому человеку…
— Через три дня работы в прачечной я кое-что заметил за одним из сотрудников казино, проводивших игру в баккара.
— И что же это было?
— Каждый день он возвращал одну и ту же униформу.
— Что же здесь странного? Ведь это прачечная.
— Дело в том, что им было выдано по три комплекта, а он никогда не возвращал два других. Когда моя смена закончилась, я отправился в зал и посмотрел на него, чтобы убедиться, что я прав насчет униформы. Он действительно был одет в другую форму. Я некоторое время понаблюдал за ним, прежде чем понял, что когда он клал фишки в лоток, то всякий раз несколько штук откладывал себе в карман. Я с трудом дождался окончания его работы и столкнулся с ним лицом к лицу.
— Это было опасно?
— Нет, я сказал, что сдам его Алану, и ему это очень не понравилось.
— Что же он ответил?
— Что мне легко рассуждать о честности, потому что я не нуждаюсь и никогда не пробовал жить на один чек, который Алан выдает каждую неделю.
Рейн поняла, что это звучит как первоклассное надувательство. Ее отец пользовался таким приемом всякий раз, когда его арестовывали за жульничество.
— И ты поверил этому?
— Только на секунду, но Хайден видел, как я покидаю зал, и последовал за мной. Он стал защищать отца и говорить, что работа служащих казино очень хорошо оплачивается.
Рейн взяла его за руку и повела вниз по улице, по направлению к «Химере». Она увидела Летицию и группу женщин из гримерной, выходивших из казино, и хотела уйти отсюда как можно скорее, чтобы их никто не увидел вместе.
— Твоя секретная работа оправдала твои надежды?
— И да, и нет. Она не очень вдохновляла меня, поэтому я никогда не стану заниматься этим. После того как мы сдали того работника, он показал еще на трех сотрудников, которые делали то же самое.
— А почему ты заметил именно этого сотрудника?
— Потому что баккара — моя игра. Я хорошо играю в покер, так как умею обманывать, но по- настоящему обожаю баккара.
— Но почему? — спросила Рейн, зная, что у каждого игрока есть своя игра. Они быстро учатся мастерству в других играх, потому что все время проводят в казино. Рейн начинала понимать, что Скотт совсем другой, он не похож на ее отца. А может, она ошибается? У нее всегда были смешанные чувства по отношению к игрокам.
— Эта игра сложная, и тебе все время приходится думать во время игры.
— Ну не все считают так, как ты. — Рейн произнесла это больше для себя, чем для него. Но она легко представила себе отца, который был сосредоточен лишь на победе и думал только о том, как бы выиграть, а не о том, что будет, если он проиграет.
— Откуда ты это знаешь? Ты даже не знаешь, как играть в рулетку.
— Я знаю. Я просто не хочу играть. О казино и азартных играх я знаю больше, чем ты думаешь.
Скотт свернул с главной улицы в тихое местечко перед водным шоу.
— Откуда? Я знаю, ты не игрок.
— Я не игрок, я дочь игрока.
В «Химере» был небольшой гриль-бар на втором этаже, и Скотт повел Рейн туда. К сожалению, за одним из столиков сидели Ричард и Энди, поэтому Скотт отпустил руку Рейн.
— Я сяду за столик в отдалении и подожду тебя.
Рейн кивнула, давая ему понять, что она услышала его слова. Скотт прошел мимо нее, улыбаясь официантке. Его усадили на его обычное место, вдали от публики, в уединении.
Рейн присоединилась к нему через двадцать минут. Когда она присела на стул, вид у нее был усталый. Скотт обнял ее, и она не отшатнулась, а, наоборот, теснее прижалась к нему.
— Что будешь пить? — спросил он.
— Каппуччино без кофеина, пожалуйста.
Скотт заказал два кофе, печенье.
— Они заметили нас вместе?
