— Правда? Мне такого еще никогда не говорили.
Логэйн пропустил его слова мимо ушей и поднял второй палец:
— Второе: вряд ли отец хотел спасти тебя от солдат только для того, чтобы ты как последний идиот сгинул в Диких землях, а именно это и случится без меня.
— Я справлюсь. Ты совершенно не обязан…
Логэйн что-то невнятно буркнул и вдруг, выхватив из колчана стрелу, молниеносно выстрелил. Стрела свистнула справа от головы Мэрика. Тот в ошеломлении не знал, что и подумать. Он попятился было назад, но тут же отскочил, заметив, что на дереве у него за спиной что-то извивается. Стрела воткнулась примерно футом ниже головы толстой черной змеи, пригвоздив бешено извивавшуюся гадину к стволу.
Логэйн шагнул к змее и, сняв с пояса кинжал, не без труда отрезал ей голову. Из обрубка хлынула струей ярко-алая кровь, и обезглавленное тело обмякло.
— Нам такие твари попадались и за пределами Коркари. «Бесшумные ползуны». Ядовитые, но на вкус ничего, если сможешь не принюхиваться.
— Надо же, — сконфуженно пробормотал Мэрик.
— Итак, я намерен вывести тебя из Диких земель и доставить к мятежникам. — Логэйн одарил Мэрика суровым взглядом. — После этого мы будем в расчете. Ясно?
— Да.
— И не смей меня благодарить. Мне никакой награды не нужно.
— Хорошо.
— И я не стану звать тебя «ваше высочество».
— Да уж, сделай одолжение.
Логэйн насупился еще сильнее, словно в глубине души надеялся, что принц начнет возражать. Помедлив, он махнул рукой в ту сторону, куда и направлялся Мэрик.
— По крайней мере, ты шел в нужном направлении. Не иначе как чудесная случайность. Есть хочешь?
Мэрик с сомнением оглядел змеиную тушку, болтавшуюся в руке Логэйна, но, прежде чем успел ответить, в животе недвусмысленно забурчало.
— Пойдем поищем что-нибудь посъедобнее змеи. И место для костра, пропади он пропадом.
С этими словами Логэйн оттолкнул Мэрика плечом и зашагал вперед.
Три дня беглецы пробирались сквозь чащу Коркари. Шли они медленно — Логэйн не хотел возвращаться назад, а вел Мэрика на запад. Вопреки собственным словам он вовсе не был уверен, что преследователи не сунутся в непроходимые леса. По меньшей мере, с них станется разместить засады на краю Диких земель.
Если, конечно, солдатам вообще известно, что беглецы направились именно сюда. Изгои разбегались из лагеря во все стороны, а из тех солдат, что столкнулись лицом к лицу с двумя беглецами, не выжил ни один. И тем не менее Логэйн предпочитал ожидать худшего. Продираться по нехоженым чащобам было нелегко, но чем дальше они уйдут от холмов, у которых располагался лагерь, тем лучше.
Самой серьезной проблемой для них оказалось найти укрытие. К счастью, в лесу было полно поваленных старых деревьев. Порой попадались целые поляны поверженных лесных великанов, и Логэйн поневоле задумывался, что за сила могла такое сотворить. Первым делом ему вспомнились рассказы о драконах, однако к югу от Недремлющего моря настоящие драконы не встречались уже давным-давно. Впрочем, кто поручится, что в Диких землях не найдутся и другие гигантские твари? Юноше доводилось слышать байки о кровожадных медведях величиной с дом и ограх — синекожих гигантах с рогами длиной в человеческую руку. Стоило бы отдельно возблагодарить Создателя и за то, что эти милые зверюшки пока не попадались на их пути.
Под поваленными деревьями можно было укрыться на ночь, к тому же первые две ночи обошлись без дождя. Логэйн разводил огонь, а Мэрик спал рядом и во сне дрожал всем телом. Скромному костерку не под силу было надолго разогнать туман, а потому липкая ледяная влага оседала на кожу, просачивалась сквозь одежду. С каждым утром Мэрика все труднее было добудиться; он был бледен и непрерывно стучал зубами. По счастью, более серьезные опасности им пока не грозили.
Что до принца — Логэйн очень быстро обнаружил, что его трудно ненавидеть. Он шел за Логэйном, не отставая ни на шаг, и до сих пор ни разу не пожаловался — ни на холод, ни на усталость, ни на что-то еще. К тому же он делал все, что ему велели. Единственным недостатком этого парня была излишняя разговорчивость. Он болтал без умолку, все время находя какую-нибудь тему для милой светской беседы. То он восторгался великанскими размерами местных деревьев, то рассуждал о том, как далеко простерлись Дикие земли, или вспоминал легенды о хасиндах — варварских племенах, которые якобы живут в здешних лесах. Логэйн безмолвно выслушивал этот неумолчный щебет, всей душой мечтая, чтобы его спутник наконец-то заткнулся. После второй ночи, проведенной в лесу, Мэрик и впрямь заметно притих — и тогда Логэйн с отвращением обнаружил, что соскучился по его беспечной болтовне.
Вот уж кому, наверное, никогда не составляло труда обзавестись друзьями. Даже грязный и изможденный, Мэрик излучал естественное, непобедимое обаяние. Он был изнеженным сынком королевы, которой отец разве что не поклонялся как божеству, и Логэйн всем сердцем хотел презирать его. Но на деле он не мог заново раздуть пламя холодной ярости. И это, наверное, было хуже всего.
На третью ночь пошел дождь. Замерзая без костра, Логэйн и Мэрик скорчились под камнем, и дыхание их вырывалось облачками пара сквозь непрерывно стучащие зубы. В ту ночь появились волки. Осторожные хищники держались поодаль, набираясь духу для атаки. Несколько раз Логэйн обращал их в бегство, выстрелив из лука, но волки неизменно возвращались. Но бесконечно так продолжаться не могло. Запас стрел у Логэйна был невелик, смастерить новые он не мог, а потому старался быть экономным.
С наступлением утра волки решили, что в лесу найдется и менее бдительная добыча. Логэйн устал, продрог до костей и перепугался не на шутку, обнаружив, что Мэрика бьет крупная дрожь и он никак не может проснуться. Принц был не просто бледен — он побелел как мел и, громко стуча зубами, лопотал бессвязную ерунду.
Логэйн сложил костер, что само по себе было делом нелегким, поскольку дождь и туман пропитали сыростью почти все вокруг. Он копался в грудах валежника, добывая клочья сухого мха и мелкие сучья. А потом еще целую вечность возился с дымящимся, слабо тлеющим кострищем, клюя носом и отчаянно стараясь не задремать. Когда пламя наконец занялось, Логэйн готов был заплясать от радости и дорого заплатил бы, чтобы только услышать, как Мэрик на разные лады вопрошает, каким это чудом ему удалось добыть огонь.
Он осторожно подкармливал пламя, подбрасывал понемножку обломки сырой древесины, клочки мха, мелкие веточки и сучья, а когда все это просыхало и занималось огнем, добавлял новую порцию топлива. Наконец он добился своего — костер запылал с бодрым треском, и тепла от него было гораздо больше, чем дыма. Тогда Логэйн подтащил Мэрика к огню — близко, но так, чтобы тот случайно не обгорел, — и уселся рядом. Вскоре свет и тепло костра сделали свое дело: веки Логэйна отяжелели и он погрузился в сон.
Проснувшись через несколько часов, Логэйн обнаружил, что принц не только пришел в себя, но и присматривает за костром. Он был еще бледен и слаб, но выглядел заметно лучше. Мэрик кивнул спутнику, смущенно улыбнувшись в знак благодарности, но Логэйн в ответ только насупился.
— Ты хотя бы представляешь, сколько мне пришлось с тобой возиться? — сердито осведомился он.
Мэрик потер ладони, зябко поежился.
— Я… э-э-э… безумно рад, что остался в живых. И что ты не бросил меня здесь умирать.
— Ты бы не успел замерзнуть. Волки сожрали бы тебя раньше.
— Да, это утешает.
Логэйн встал и повернулся, чтобы уйти.
— Пойду поохочусь, пока есть возможность. Буду очень признателен, если ты в мое отсутствие не замерзнешь до смерти. Как по-твоему, справишься?
Он не стал дожидаться ответа и испытал тайное злорадство при виде обиженного лица Мэрика.
На четвертый день Логэйн понял, что за ними следят.
Волки так и не вернулись, и это было странно. Какое-то время Логэйн не мог отделаться от
