Эрл низко склонился, едва не коснувшись лбом пола:
— Я счастлив, ваше величество.
Все еще посмеиваясь, Мефен громко хлопнул в ладоши — знак того, что веселье должно продолжаться.
— Не стесняйтесь, друзья мои! Ешьте! Пейте! Праздник продолжается, и он милее нам стократ теперь, когда голова самозванки красуется на колу перед воротами! Ну разве она не прекрасна? — Он вновь разразился громким хохотом, и аристократы поспешили присоединиться к нему. — Да, и принесите-ка эрлу другой камзол! В этой одежде ему явно жарковато!
Пир возобновился, и Северан воспользовался случаем, что-бы пройти к трону. В зале стоял тяжелый густой запах вина и пота. Дворяне, мимо которых проходил Северан, поспешно отводили взгляды, внезапно ощутив сильнейший интерес к куску фазана на тарелке или соседям по столу. Северан прекрасно их понимал. Веками Церковь лезла вон из кожи, поливая магов грязью и обвиняя их во всех напастях, какие только выпадали на долю человечества. Подумать только, ведь когда-то маги правили всем Тедасом, а теперь превратились в ненавидимых всеми рабов, за каждым шагом которых следят сторожевые псы Церкви. Воистину печальная участь.
При виде своего советника король Мегрен просиял. Преподобная мать Бронах, напротив, скривилась так, что ее морщинистое лицо стало крайне непривлекательным.
— Неужели, маг, ты хотя бы раз не можешь дать своему королю спокойно насладиться праздником? — прошипела она. — Надо ли тебе омрачать своим присутствием зал, в котором собралось столько гостей?
— Ну-ну, — хохотнул Мегрен, — не будь так сурова к нашему дорогому другу. Он весьма усердно трудится на благо своего повелителя, не так ли?
Северан опустил голову, поклонился, и шелк его желтых одеяний замерцал. Редеющие волосы, лицо, словно составленное из острых углов, — Северана, в отличие от короля, никак нельзя было назвать красавцем. Лучший комплимент его внешности сделала когда-то одна молоденькая шлюха. Она сказала, что у него умный вид, что его маленькие глазки способны одним взглядом схватить ее, прожевать и выплюнуть. Эти слова так понравились Северану, что он дождался утра и только тогда велел отправить ее в тюрьму.
— Ваше величество, — сказал он, — у меня есть новости.
— Ты не мог отправить с ними слугу? — все так же холодно спросила мать Бронах.
— Когда у меня есть новости для тебя, дражайшая, я всегда отправляю с ними слугу.
Мегрен медленно сел, зевнул, протирая налитые кровью глаза, и заморгал. Затем он встал, одернул измятый камзол и жестом дал понять слугам, чтобы не следовали за ним.
— Тогда не будем медлить, — бросил он и вышел.
Северан и мать Бронах поспешили вслед за ним, и праздничный гул тронного зала остался позади.
Небольшая гостиная использовалась как место для частных аудиенций. По приказу Мегрена прочную и практичную мебель ферелденской работы заменили куда более броской орлесианской — сплошь красное дерево и атласная обивка ярких цветов, которая сама по себе была произведением искусства. Стены гостиной были оклеены ярко-красной бумагой — обычай, который, насколько знал Северан, в последнее время приобрел популярность в империи.
Мегрен повалился на мягкую кушетку, снова зевнул и потер лоб ладонью:
— И вот это в здешнем захолустье называется увеселением? Ты слышал музыкантов, которых они притащили?
Северан покачал головой:
— До или после того, как ты погнал их взашей из зала?
— Тьфу! Что бы только я не дал за настоящий оркестр! Или маскарад! Сельские дворянчики, которых мне шлют из Орлея, не то что танцевать — высморкаться не способны! — Он презрительно фыркнул и сел, свирепо уставясь на мага. — Знаешь, что мне подарил один местный олух из Баннорна? Собак! Пару грязных, блохастых псин!
— Породистые псы в Ферелдене ценятся высоко, — вмешалась мать Бронах. В голосе ее звучало явное неодобрение. — Вашему величеству подарили пару боевых волкодавов. Для мелкого банна такой подарок — знак великого почтения к вашему величеству.
— Скорее уж великого страха перед моим величеством, — фыркнул король, ничуть не смягченный ее словами. — Бьюсь об заклад, это было задумано как тонкое оскорбление. Подарить мне зверюг, даже не отчистив их от лошадиного дерьма! Все эти захолустные дурни из Баннорна одинаковы!
— Весьма печально, что вашему величеству пришлось в собственный день рождения иметь дело с таким количеством дерьма, — хладнокровно заметил Северан.
Мегрен выразительно воздел руки к потолку и вздохнул:
— Скажи мне, добрый маг, что новости, которые ты доставил, — это ответ нашего императора.
Северан заколебался:
— Я… да, я и в самом деле получил ответ, но это не…
— Что может быть важнее, чем послание Флориана?
Северан расправил складки одеяния, собрался с духом:
— Его императорское величество шлет тебе свои сожаления. Он уверен, что долг короля по-прежнему не дает тебе покинуть Ферелден, а потому тебе пока что незачем появляться при императорском дворе.
Мегрен рухнул на подушки.
— Ясно. Значит, он меня еще не простил.
Северан едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. В иные дни послание от императора могло стать причиной истерики, если не хуже. Но, судя по всему, не сегодня.
— После четырнадцати неудачных попыток ты ожидал положительного ответа? — укоризненно спросил он.
— Я неисправимый оптимист, мой добрый маг.
— Определение безумия, ваше величество, состоит в том, что человек повторяет одно и то же действие, всякий раз ожидая иного результата.
Мегрен весело захихикал:
— Ты считаешь, что я безумен?
— Безумно настойчив.
Преподобная мать Бронах поджала губы:
— Ваше величество, вы все-таки король.
— Уж лучше бы я был каким-нибудь жалким бароном в орлесианской провинции, — уныло посетовал Мегрен. Я обзавелся бы домом в Вал Руайо и посещал бы Великий Собор. — Он тяжело вздохнул. — Ну да ладно. Пусть я король захолустья, но ведь это же мое захолустье, верно?
— Следует ли мне приступить к сочинению еще одного письма? — осведомился Северан. — Вдруг пятнадцатая попытка принесет нам счастье?
— Чуть позже. Поглядим, удастся ли нам взять его измором. — Мегрен задумался, и лицо его посерьезнело. — Ладно, к делу. Новости, о которых ты говорил, из Внутренних земель?
— Совершенно верно.
— Ну и?.. Валяй, выкладывай.
Северан сделал глубокий вдох:
— Сведения, которые я получил, оказались абсолютно точными. Армия мятежников находилась именно там, где предполагалось. Тем не менее наш удар не достиг желаемого результата. Потери были велики, однако мятежникам удалось ускользнуть из окружения.
Мегрен вскинул брови:
— Вот как?
— Это еще не все. Принц Мэрик жив. Он возглавил отвлекающую вылазку и с горсткой солдат долго удерживал вершину утеса, а потом бежал вместе с остальной армией. — Северан извлек на свет изрядных размеров лоскут. Потрепанный, грязный, но явно пурпурного цвета. — Мятежники не пали духом, наоборот
