обладает всеми королевскими добродетелями. В горле у него вдруг пересохло, но он не собирался отказываться от своих слов. — Они гнались за мной после того, как убили моего друга.
— Друга? — быстро переспросил Гарет. — Или мать?
Ну конечно — сестра Эйлис все ему рассказала. Мысли Мэрика заметались, и он лихорадочно пытался вспомнить, что уже говорил, а о чем пока умолчал. От усилия рана на затылке снова заныла.
— Мать и была мне другом, — неуклюже объяснил он.
— А как же вы с матерью оказались в лесу? Вам туда соваться так же нужно, как банну.
— Мы просто проезжали мимо.
Гарет и его сын обменялись многозначительными взглядами. Мэрик не мог понять, что у них на уме. Мужчина вздохнул и задумчиво почесал подбородок.
— Послушай, Хирэм, — начал он рассудительным тоном, — мы тут в таком положении, что всегда приходится беречься. Если где-то в округе рыскают королевские солдаты, нам надобно знать почему.
Мэрик не проронил ни слова, и лицо Гарета потемнело от гнева. Повернувшись, он обвел широким жестом обитателей лагеря. Кое-кто из них уже подошел поближе, обступая говоривших со всех сторон.
— Видишь этих людей? — ровным голосом спросил Гарет. — Я за них в ответе. Мне нужно их уберечь. Если те солдаты двинутся сюда…
Мэрик нервно огляделся, все яснее сознавая, что внимание неуклонно растущей толпы привлекает именно его особа. Он судорожно сглотнул и пробормотал:
— Хотел бы я сам это знать.
— Не надо было мне его сюда приводить! — взбешенно процедил Логэйн.
Гарет, впрочем, вряд ли услышал сына. Он все так же не сводил глаз с Мэрика, и лицо у него было озадаченное.
— Да зачем же им гоняться за тобой? — спросил он, сдвинув густые брови. — Что ты натворил?
— Ничего я не натворил. Ничего!
— Врет он! — вскипел Логэйн. И, выхватив из ножен висевший у пояса кинжал, с угрожающим видом шагнул вперед. Толпа зевак, почуяв близкое кровопролитие, отозвалась возбужденным бормотанием. — Отец, дай мне его прикончить! Это все я виноват. Нельзя было его сюда приводить.
Лицо Гарета не изменилось.
— Он не врет.
— Да какая разница? Нам все равно надо от него избавиться, ну так и нечего тянуть!
Логэйн бросился на Мэрика, но Гарет, вытянув руку, преградил ему путь. Молодой браконьер замер как вкопанный, изумленно и непонимающе глядя на отца, но Гарет все так же неотрывно смотрел на Мэрика.
Тот было попятился, но несколько мужчин, мрачно нахмурясь, преградили ему путь.
— Послушайте, — медленно проговорил он, — я ведь могу просто уйти. Я не хотел никому из вас причинять вреда.
— Нет, — отрезал Гарет. Тон его не оставлял места для возражений. Вожак изгоев искоса глянул на Логэйна. — Ты уверен, что за вами не следили?
Логэйн задумался:
— Мы оторвались от слежки где-то на полпути. В этом можно не сомневаться. — Он нахмурился. — Но это не значит, что они не сумеют нас отыскать. Слишком долго мы пробыли здесь. Сколько местных знает уже про наш лагерь?
Гарет кивнул, принимая его слова к сведению, и снова перевел взгляд на Мэрика:
— Я выслал людей на разведку, и скоро они разузнают, что творится. Если нам грозит опасность, я предпочел бы узнать это сейчас, сию минуту. Так нам грозит опасность?
Мэрик похолодел от страха. Банн Сеорлик и прочие наверняка не отступятся от поисков. Мгновение он раздумывал, не стоит ли рассказать этим людям всю правду. Вот только захотят ли они ему поверить? А если и поверят — к лучшему это обернется или к худшему?
— Да! — решившись, выпалил он. — Да, грозит. Я… вы попадете в беду, если оставите меня здесь.
Логэйн пренебрежительно фыркнул и обратился к Гарету:
— Отец, если нам надо чего-то опасаться, мы и так об этом скоро узнаем. К чему оставлять у себя этого сопляка, если так будет только хуже? Прикончим его, и дело с концом.
Кое-кто из мужчин, стоявших рядом, закивал, и в глазах у них загорелись опасные огоньки. Гарет, однако, хмуро глянул на сына:
— Нет. Этого мы не сделаем.
— Почему?
— Я же сказал — нет.
Взгляды их скрестились. Толпа притихла, не желая вмешиваться в спор, который явно начался не сейчас. Мэрик тоже помалкивал. Кем-кем, а дураком он точно не был.
— Ладно. — Логэйн наконец сдался, выразительно закатил глаза. — Тогда давай сниматься с места. Не стоит мешкать.
Гарет обдумал его слова.
— Нет, — покачал он головой. — Подождем разведчиков. У нас еще есть время. — Он обратился к одному из стоявших рядом мужчин — тому, что выглядел покрепче других: — Йорин, отведи пока что Хирэма — или как его там — к сестре Эйлис. Присматривай за ним.
Тот кивнул, а Гарет, повысив голос, заговорил с толпой, которая жадно наблюдала за происходящим:
— Слушайте все! Может выйти так, что нам очень скоро придется трогаться в путь! Я хочу, чтобы все вы были к этому готовы!
Было ясно, что решение принято. Толпа начала редеть, но люди, расходясь, возбужденно перешептывались и переглядывались. Они были напуганы.
Логэйн одарил мрачным взглядом Мэрика, которого Йорин взял за плечо и повел прочь. Мэрик услышал, как Логэйн сказал отцу:
— Бьюсь об заклад, я мог бы вытянуть из него правду. Всю правду.
— Может, и до этого дело дойдет. А пока мы будем считать его тем, кем он кажется, — до смерти перепуганным парнишкой, которому нужна помощь.
Тон Гарета не допускал возражений, а больше Мэрик ничего не услышал — Йорин уже тащил его к хижине, и сопротивляться юноша не стал. Высоко в небе, над верхушками деревьев, стягивались черные тучи, заслоняя послеполуденное солнце. Собирался дождь.
— Ну а по-твоему, кто он такой?
Логэйн, который подтягивал тетиву лука, пропустил вопрос Лодыря мимо ушей. Лодырь, один из тех немногочисленных эльфов, которые примкнули к изгоям, занимался в основном тем, что праздно шатался по лагерю и разносил досужие сплетни, а Логэйну совсем не хотелось приумножить панику, которая и так охватила лагерь. Для всех было бы гораздо лучше, если бы отец позволил силой вытрясти из этого Хирэма все тайны, которые тот скрывает. А уж то, что парнишке было что скрывать, Логэйн просто нутром чуял. Тогда во время разговора ему на миг показалось, что Хирэм вот-вот им что-то расскажет, но не тут-то было. И отец еще отпустил его подобру-поздорову!
— Ну же, колись! — не отставал Лодырь, примостившись на коленях рядом с Логэйном. — Ты наверняка что-то знаешь! Ты же шел вместе с ним всю ночь, верно?
Одно ухо у эльфа было срезано почти начисто, и потому его голова казалась странно скособоченной. Вдобавок физиономию Лодыря пересекал уродливый шрам, который стягивал лицо в вечной ухмылке. То были «подарочки» от какого-то орлесианского лорда — больше Лодырь на эту тему не говорил ни слова.
Логэйн подозревал, что лорд был работорговцем. В большинстве городов эльфы влачили хотя и нищенское, но все же свободное существование. От векового рабства их еще в незапамятные времена избавила пророчица Андрасте, однако в самых глухих уголках империи и по сю пору тайно процветала работорговля. Как-то вечером, когда все крепко выпили, Лодырь едва не поведал о том, что ему довелось пережить, — казалось, горькая, ядовитая злоба вот-вот хлынет из него. Однако он вовремя прикусил язык
