Огонь и лед

— И ее зовут Софи Роуз, — сказал Алек.

Он уже хотел объяснить, что Роуз — это не второе имя Софи, но Джон покачал головой и поднял руку:

— Секундочку. Не торопись…

Джека вдруг передернуло.

Джон разразился смехом, откинулся на спинку стула и поднял руки вверх:

— Ну, наконец-то.

Джек нахмурился:

— Черт бы тебя… Она дочь Бобби Роуза?

— Агент ФБР из него просто никакой, — протянул Вудс.

— Джек догадался быстрее тебя, — напомнил ему Занер.

— Если бы ты мог видеть свое лицо, Джек, ты бы решил, что у тебя удар, — сказал ему Гил.

Джек упал на стул. Он выглядел ошеломленным.

— А зачем нужно проверять ее квартиру? Ты ищешь жучки?

— Угадал, — ответил за Гила Джон.

— И каждый раз, когда я ищу, я их нахожу.

— Кто их устанавливает? — спросил Джек.

— Я пытался это выяснить, — ответил Алек. Он уже не улыбался. — Ни одно из агентств не признается, но я догадываюсь, …

— ФБР? — предположил Занер.

— Нет, определенно не ФБР, — решительно ответил Алек.

— Я думаю ЦРУ, — кивнул Вудс.

— Не может быть, — возразил Джон. — Это НУ США. Да, определенно, НУ США.

— АТО[41], - заявил Гил. — Однозначно, АТО.

— УКПМ[42], - сказал Вудс.

— Это еда и лекарства, идиот, — рассмеялся Занер.

— Моя догадка не связана ни с чем из выше перечисленного. Так мы играем в карты или как? — сменил тему Алек.

Джон раздавал первым. Он взглянул на Джека и спросил:

— Ты все еще хочешь узнать номер ее телефона?

Джек не ответил.

ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ

АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ

Нам с Эриком удалось собрать несколько образцов крови.

Люди не охотились на полярных волков, поэтому они были относительно доверчивы. Они пристально смотрят, но не убегают и не нападают. Волки любопытные существа, а наш запах, должно быть, будит их интерес.

Вчера был печальный день. Умер один из щенков Люси. Хотя нам было интересно узнать причину, Брендон настоял, чтобы мы не вмешивались. Он хочет понаблюдать за активностью стаи, а это касается и потерь, поэтому мы не будем делать вскрытие. Рики перенес это довольно мужественно, он ушел из лагеря за добычей, будто ничего и не произошло.

В крови, которую изучали мы с Эриком, был гормон, который я еще не смог идентифицировать, и у Рики, похоже, высокий уровень содержания этого гормона. Я хочу хорошенько в этом покопаться.

Брендона не интересует наше открытие. Он кажется немного встревоженным любыми действиями, которые не одобрил заранее. Кирку все это безразлично. Каждый вечер он пишет подробные заметки о каждом члене стаи.

Я тоже пишу в своем дневнике так часто, как могу. Не могу дождаться, когда же начну собственные эксперименты, но мне придется подождать до начала глубокой зимы.

СЕМЬ

СОФИ НЕ МОГЛА ВЕРНУТЬ ЧАСЫ, ПРОВЕДЕННЫЕ с Уильямом Харрингтоном, но чувствовала, что перед ней должны, как минимум, извиниться. После забега она больше часа убила на его поиски.

Вернувшись в то утро домой, Софи попыталась дозвониться Харрингтону на домашний телефон. Щелкнул его автоответчик, и она оставила сообщение с просьбой перезвонить. Софи старалась, чтобы ее голос звучал встревоженно, а не сердито. Но она сердилась. Как кто-то может быть таким невоспитанным? И что теперь с ужином в понедельник вечером? Судя по всему, отменяется.

В воскресенье утром от него все еще не было ни слуху, ни духу. Она опять набрала его домашний номер. После двух гудков раздался механический голос, заявивший, что этот телефонный номер больше не обслуживается. Софи решила, что, наверное, набрала не тот номер, но, когда позвонила во второй раз, услышала то же самое. Затем она позвонила ему на сотовый и услышала еще одно механическое сообщение. Больше не обслуживается.

Оставался веб-сайт Харрингтона. Когда она просматривала его в поисках информации о Харрингтоне, то обнаружила, что он предоставил посетителям место, чтобы оставлять комментарии. Она решила залезть на сайт и оставить письменное сообщение. Ввела адрес. Сайта больше не было. Она провела быстрый поиск и не смогла найти его следов. Веб-сайт, как и Харрингтон, испарился.

Вот это уже действительно было странно. Она решила предпринять последнюю попытку найти его, прежде чем бросить это дело. У нее был его домашний адрес — он дал его ей во время интервью в пятницу вечером, и, поскольку он жил не очень далеко от нее, Софи решила прогуляться до его дома, постучать в дверь и потребовать ответы на парочку вопросов.

Кондоминиум[43] Харрингтона находился намного дальше, чем ей казалось. Она забыла переобуть туфли на трехдюймовых каблуках, поэтому через сорок пять минут ее ноги отчаянно болели, и ей пришлось потратить двадцать баксов на такси.

Харрингтон жил в первоклассном районе. Его дом был гладким и современным, со светоотражающими тонированными окнами. Внутрь ее пустил швейцар, одетый в безупречную серую униформу. Короткий коридор вел в роскошный вестибюль с мраморными полами и стенами, покрытыми белым полотном. Чересчур мускулистый коротко стриженный мужчина в возрасте тридцати с небольшим, заметив ее приближение, поспешил за гранитную стойку, на бегу поправляя галстук.

Она подумала, что он бывший военный или культурист. Он напомнил ей Блуто[44] из мультфильма «Моряк Попай». Его глаза, казалось, слишком малы для его головы, а голова казалась слишком маленькой для его широченных плеч и огромных ручищ. Портье должны быть дружелюбными, но Блуто, по-видимому, не читал инструкцию с описанием рабочих обязанностей. Он уставился на нее с каменным лицом и ждал, что она скажет. Одет он был опрятно — в темные брюки и полосатую рубашку. Софи решила не быть предвзятой. Вполне возможно, он входил в группу охраны здания и просто замещал настоящего портье.

Система безопасности впечатляла. Софи увидела камеры, помещенные в специальные отделения в каждом углу потолка, высотой в четырнадцать футов. Наверное, где-то за дверью, позади стойки, находился центр безопасности, где компьютеры записывали каждого входящего в здание человека.

— Вам чего? — спросил он неожиданно приятным голосом, который совершенно не вязался с его хмурым видом.

— Здравствуйте, не могли бы вы позвонить в квартиру Уильяма Харрингтона и сказать, что с ним хочет поговорить Софи Саммерфилд?