ЧЕТЫРЕ
ХАРРИНГТОН НАСТОЯЛ, ЧТОБЫ ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ ЗА ДВА часа до забега. Он ждал ее в назначенном месте, перед одним из любимых фонтанов Софи. Фонтан был в форме плакучей ивы, и вода спокойно лилась каскадом вниз с верхних ветвей.
Когда Софи подошла к нему, он делал упражнения для растяжки. Верный своему слову, Уильям был одет в свою форму: белые шорты для бега, которые ей показались чересчур облегающими, красная футболка, черные кроссовки и красные носки с тоненькой белой подвязкой сверху. Она нащелкала немало фотографий, пока он болтал, стоя в паре метров от нее и предлагая разнообразные позы для фото. Софи не была жаворонком, но мистер «Влюбленный в себя», казалось, не замечал или просто плевал на то, что она не особенно разговорчива. Да и как он мог заметить? Он не прекращал говорить… и давать указания.
— А вы уверены, что ваша камера будет готова на финише? Вы знаете, где будете ждать? Я думаю, что лучше всего снимать с лестницы вон там — через улицу от финишной черты. Главное, чтобы у вас получилась хорошая картинка, разве не так? Тем более, она будет на первой полосе. — Его голос стал жестким, когда он спросил: — Ведь будет?
— Я не знаю. Я должна буду проверить…
— Мне обещали первую полосу, — перебил он.
— Обещали? Тогда, я думаю…
Он снова прервал ее:
— Это подразумевалось само собой.
— Понятно. — Софи была не согласна, но это все, что она могла сказать. Как ни странно, ее ответ, похоже, успокоил его.
— Теперь о фотографиях, — начал он. — Вы должны быть готовы. Профессиональный фотограф бы это знал. Честно говоря, не понимаю, почему снимки делаете вы. Вы должны были взять с собой одного из фотографов газеты. Вы хоть знаете, как это делается? Убедитесь, что сделали как минимум одно нормальное фото со мной на старте, а затем потрудитесь сфотографировать меня под правильным углом, когда я пересеку финишную черту. Так, чтобы солнце было за мной. Не прямо за мной, заметьте, а то получится засвеченный снимок, а мы ведь этого не хотим, правда? Но вы должны быть готовы или пропустите выстрел стартового пистолета.
Софи поклялась себе: если он еще раз скажет, что она должна быть готова, она закричит.
— Да, вы это говорили. — «Уже раз двадцать», — тихо добавила она. — И уверяю вас, я буду готова.
Он же повел себя так, будто она ничего и не говорила:
— Я знаю, что мы сможем сделать. У вас есть с собой визитка?
Она нашла одну на дне сумочки и вручила ему. На ее визитке не было логотипа и служебного адреса — только ее имя и номер сотового. Она напечатала их после того, как ушла со своей старой работы. Пытаясь сэкономить каждый доллар, она намеревалась использовать их все до того, как сделает новый набор.
Харрингтон расстегнул молнию на заднем кармане своих шорт и вытащил тонкий кожаный бумажник. Открыл его, чтобы засунуть туда визитку, но остановился, будто его осенила какая-то идея. Положив бумажник обратно в карман, он сказал:
— Думаю, я отдам ее кому-нибудь из съемочной группы. — Уильям встал на одно колено и засунул визитку в правый носок. — Он может позвонить вам, когда я буду рядом с последним холмом. Ну, знаете, так вы будете готовы вовремя.
«Готова к чему?» Ей до смерти хотелось задать этот вопрос, только чтобы увидеть, как он отреагирует. «Плохо», — предположила она. Казалось, у него напрочь отсутствовало чувство юмора, а этим утром и у нее тоже.
Уильям поднял руки над головой, повращал плечами, будто пытался расслабить мышцы в шее, и заявил:
— Ладно, мне пора идти. Я хотел бы записаться первым, мне нужно больше разминаться. Обычно я делаю растяжку тридцать минут.
— Ровно тридцать минут?
— Да, разумеется. Не люблю неожиданностей, поэтому планирую все до последней детали. Я считаю, что важно быть точным. Вы можете упомянуть это в своей статье обо мне.
— Вам лучше идти… если хотите придерживаться графика.
— Да, вы правы.
Он уже бежал к беговой дорожке, когда она крикнула:
— Удачи!
Он оглянулся:
— Удача мне не понадобится. Скоро увидимся.
Софи была счастлива на некоторое время избавиться от него. Она вернулась в кафе, которое находилось в трех коротких кварталах отсюда, выпила две чашки горячего чая и, снова почувствовав себя человеком, вернулась на старт, чтобы следить за забегом.
Бегуны слонялись по улице с номерами, приклеенными к их майкам. Она уже подготовила камеру, чтобы запечатлеть стартующего Харрингтона, предполагая, что он будет впереди группы, но нигде не могла его найти. Софи перешла на другую сторону от стартовой линии, нашла пустую скамейку и взобралась на нее, вытянув шею в попытке найти Харрингтона среди толпы. Однако Харрингтона не было видно. Его красная футболка должна была помочь ей отличить его в толпе, но кто знал, что так много людей оденутся сегодня в красное?
Громкий выстрел стартового пистолета заставил бегунов рвануть с места. Перед Софи пронеслось море лиц, но ни одно из них не принадлежало Уильяму Харрингтону. Она потеряла его.
В раздражении Софи опустилась на скамейку, положив камеру на колени. Если Харрингтон так настаивал, чтобы она щелкнула его в начале забега, почему его не было впереди? Он один из первых приехал в парк, даже раньше, чем организаторы расставили столы, и у него было достаточно времени, чтобы получить хорошее место. Почему он позволил другим опередить его? Тысячи людей неслись по улице, словно огромная колония муравьев, и в этой массе Софи просто не могла разглядеть одного бегуна.
Она оглядела толпу зрителей в поисках хоть каких-то признаков съемочной группы, но никого не увидела.
Теперь оставалось только ждать. Маршрут забега проходил через улицы и заканчивался за полквартала от того места, где она стояла. Софи направилась к финишу, чтобы увидеть появление победителя.
Несколько минут спустя она увидела очертания фигуры, возникшей из-за угла в паре кварталов от нее. Толпа приветствовала его появление.
«Так-так, а вот и мы», — подумала Софи и подняла камеру, готовясь сделать снимок у финишной черты.
Бегун все приближался и приближался и был уже в ста ярдах от финиша, когда далеко позади него показались другие спортсмены.
Софи немного опустила камеру, чтобы приглядеться. Ничего себе! Победителем был не Уильям Харрингтон. Это был человек, которого она никогда раньше не видела. Она быстро оглянулась на тех, кто уже приближался. Харрингтона не было и среди них.
Один за другим бегуны пересекали финиш, но Харрингтона все еще не было видно. Он не был ни первым, ни последним, ни где-то посередине.
Человек просто исчез.
