– Это вы предупредили меня.
– Каким образом?
– Я смотрел на вас. И по вашему выражению понял все, что мне надо было знать. А уж когда вы подняли руку…
Но она не дала ему закончить:
– Вы стреляли раньше меня.
– Да.
– Я могла убить его.
– Могли, но не сделали этого. Это очень просто, Тэйлор. Вы не хотели делать этого.
– Как и вы.
– Да, – проговорил Лукас. – Но только совсем по другой причине. – Он принялся объяснять раньше, чем Тэйлор успела сама спросить об этом. – Вы не убили его, как я понимаю, из соображений нравственности, а я – только чтобы не связываться с властями.
Если бы я убил его, это сильно осложнило бы наше положение. В Бостоне все не так, как в горах.
– Что вы имеете в виду?
– В Монтане не надо ни перед кем отчитываться. Там все еще… незамысловато.
– Вы хотите сказать, беззаконно.
– Нет, не беззаконно. Там просто другие законы. В основном это законы чести. Но, правда, не всегда.
Лукас медлил, не представляя, как сообщить ей то, что он узнал. Ее сердце будет разбито, и он никак не мог придумать способ облегчить страдание, которое собирался ей причинить.
– Какой отвратительный запах, – вдруг заявила она.
– Какой запах?
– От револьверов. Терпеть не могу запах оружия после выстрела. Он остается на руках и на одежде часами. Даже мыло его не берет. Ненавижу его.
Лукас пожал плечами.
– Я его как-то никогда не замечал, – признался он.
Тэйлор глубоко вздохнула. И заговорила напряженным шепотом:
– Вам удалось что-нибудь узнать?
– Да, удалось. – Лукас наклонился вперед и взял ее за руки. – Женщина, которая заботилась о девочках…
– Миссис Бартлсмит?
– Она умерла. Но не от холеры. Если верить жене Уэсли, она внезапно упала и еще пола не коснулась, как уже была мертва. У нее было больное сердце.
– А как же девочки?
– Уэсли не скрывают, что собрали и продали все ценные вещи. А девочек забрали к себе.
– Понятно, – прошептала она, крепко сжав его руки.
Лукасу невыносимо было видеть ее страдания.
– Послушайте, Тэйлор, мы обязательно разыщем их. Вы понимаете, что я вам говорю? Мы их найдем.
– О Боже, – с трудом произнесла она. Лукас явно не договаривал. Но почему-то ей вдруг стало страшно расспрашивать его.
– Девочки больше не у супругов Уэсли.
– Они живы? – Да. – Он постарался голосом подчеркнуть свой ответ.
Тэйлор собралась с духом:
– Тогда где же они? Что сделали с моими крошками?
Лукас отпустил ее руки и заключил ее в объятия. Потом усадил на колени и прижал к себе. Не только потому, что пытался утешить. Видит Бог, он не мог смотреть ей в лицо, сообщая, что эти негодяи сделали.
– Мы найдем их, – снова пообещал он.
– Скажите же мне, Лукас. Где девочки? Что они с ними сделали?
Он никак не мог смягчить горькую правду.
– Они их продали.
11
Она не впала в истерику. И долго не говорила ни слова. На самом деле она была настолько потрясена, что не знала, как реагировать на это сообщение. А потом ею овладела такая злость, какой она никогда в своей жизни не испытывала. Эта злость затопила ее сознание, ее сердце, охватила всю ее душу. Тэйлор буквально окаменела от ярости. Ей захотелось убить Генри и Перл Уэсли, и в эти ужасные минуты опустошения и горячего гнева она подумала, что вполне способна на хладнокровное преднамеренное убийство. Она избавит мир от таких омерзительных, презренных животных и пошлет их в пламя ада, где им и место.
Но разум, в конце концов, взял свое. Дьявол, разумеется, будет только признателен ей за такой подарок: еще две души, но при этом он приберет себе и ее душу. Убийство – это смертный грех. Боже милостивый, если бы только у нее не было совести. Тэйлор хотелось заставить Уэсли страдать так, как страдает она сама, но в глубине души она понимала, что не может одновременно быть и судьей, и присяжными и вынести им смертный приговор.
А еще ей хотелось припасть к груди мужа, обхватить руками его шею и потребовать, чтобы он успокоил ее, полностью положиться на его силу. Но Тэйлор тут же сама настолько испугалась этого своего порыва, что спрыгнула с его колен и пересела на противоположное сиденье. И устроилась там, старательно расправляя складки на юбке и не переставая молиться, чтобы Господь вернул ей последние крохи выдержки.
– Сейчас я должна быть сильной. Поплакать я могу и потом.
Она осознала, что прошептала эту мольбу вслух, только когда услышала ответ Лукаса:
– Мы вернем их, Тэйлор.
В его голосе была такая уверенность, что она немного успокоилась. И стала молиться про себя, чтобы малюток не обижали те, у кого они сейчас находятся. Спаси и сохрани их, мысленно молила она Господа. Пожалуйста, спаси и сохрани их.
Потом вдруг поняла, что Лукас обращается к ней, и попыталась сосредоточиться на том, что он говорит. Телеграфировать другу? Зачем? Она подалась вперед и попросила его начать сначала.
– Девочек повезли в Цинциннати, – стал объяснять он во второй раз. – Там покупатель. – Ждет, добавил он про себя.
– Когда это произошло.
– Два дня назад.
– О Боже, они могут быть где угодно сейчас.
– До Цинциннати поездом добираться сорок часов, Тэйлор. Если нам повезет, то мой приятель встретит этот поезд.
– А если они отправились не поездом?
– Тогда им ехать еще дольше.
– Да, конечно.
– Как только мы вернемся в гостиницу, я телеграфирую Хантеру.
– Он в Цинциннати?
– Не совсем, но недалеко.
– Вы уверены, что сможете связаться с ним? Он кивнул:
– Если ваших племянниц нет в поезде, то Хантер будет нам еще больше нужен. Он второй самый лучший следопыт в Штатах и на прилегающих территориях.
– А кто первый? – спросила она, собираясь попросить Лукаса привлечь к розыску и этого джентльмена. Чем больше людей будет занято поиском, тем больше у них шансов найти малюток, пока с ними не
