представляла, чего можно добиться битьем, да и, кроме того, не верила в силу телесных наказаний. Она поступила по-другому: просто-напросто перешагнула через свою извивающуюся в истерике дочь, как можно быстрее расплатилась за покупки, а потом подхватила верещащее создание на руки и поспешила к ожидавшему их кебу. Джорджи заснула, как только экипаж тронулся.
Из всего этого Тэйлор извлекла для себя полезный урок насчет двухлеток: подчас разум с ними бывает бессилен…
Вечером они с Викторией повели детей ужинать рано. Во время еды Дэниел постоянно клевал носом. Тэйлор пришлось кормить его чуть ли не с ложечки. Близнецы, слава Богу, вели себя тихо. Они очень проголодались, но все равно умудрились больше еды уронить себе на платьица, чем отправить в рот. Их умение вести себя за столом оставляло желать много лучшего. Тэйлор отметила про себя, что буквально с завтрашнего дня надо начинать учить девочек правильно пользоваться столовыми приборами. Сегодня они так устали и хотят спать, что совсем не слышат ее замечаний.
Малышки потребовали, чтобы в номер их несли на руках. Виктория взяла Джорджи, а Тэйлор – Элли. Дэниел держал ее за руку. Все они шли медленно, еле передвигая ногами.
Виктория предложила помочь уложить детей. Но она сама выглядела смертельно усталой, и Тэйлор велела ей идти спать.
– Ложитесь и высыпайтесь, Виктория. Завтра предстоит еще один трудный день.
– Так мы завтра уезжаем?
– Если нам удастся все подготовить к отъезду.
– Так мне паковать сегодня?
– Нет. Мы все слишком устали. Завтра все сделаем.
Тут Тэйлор случайно опустила глаза и увидела лицо Дэниела. У ребенка был страшно перепуганный вид. Она сразу догадалась о причине.
– Дэниел, куда бы я ни поехала, ты едешь со мной. Я ни за что на свете не брошу тебя и твоих сестричек. Мы всегда будем вместе.
– Обещаешь?
Боже, какой же у него был торжественный вид!
– Да, обещаю.
По его ответному кивку она поняла, что сумела убедить его.
– А куда мы поедем? – спросил он шепотом.
Тэйлор ответила уклончиво. Сказала только, что они поедут на поезде.
Дэниел был заинтригован. Она дала ему ключ от их номера и разрешила открыть дверь. Виктория передала ей Джорджи, но не торопилась уходить.
– А куда ходили сегодня Хантер и мистер Росс?
– Они не сказали мне, – отвечала Тэйлор. – Думаю, по каким-то своим делам.
– А мы увидим еще когда-нибудь Хантера?
– Вероятно, да. Они с Лукасом старые друзья. По-моему, Хантер живет где-то недалеко от Редемпшена. А что? Вы хотели бы снова увидеться с ним?
Виктория пожала плечами:
– Да ведь он мне и двух слов не сказал. А вы заметили, как он хмурится каждый раз, когда смотрит на меня?
Тэйлор улыбнулась.
– Но ведь вас на него буквально вывернуло, – напомнила она подруге. – Мне кажется, он просто проявляет настороженность, когда находится рядом с вами. Кроме того, молчаливые мужчины – самые лучшие.
Виктория рассмеялась:
– Вот тут, мне кажется, Шекспир был не совсем прав.
Она пошла к своему номеру, потом остановилась.
– Я сказала ему, что была замужем и недавно потеряла мужа. Я ничего не говорила ему о ребенке.
Дэниел пробовал вставить ключ в замочную скважину, держа его вверх ногами. Тэйлор помогла ему разобраться с ключом и повернулась к подруге. Джорджи в это время положила голову ей на плечо, а Элли играла ее волосами.
– А почему вы не сказали о ребенке?
– Он не проявлял никакого интереса к тому, что я говорю. Он вообще грубоват.
У Тэйлор не было возможности выступить в защиту Хантера, так как Виктория поспешно направилась к себе, а Дэниел наконец справился с замком и вбежал в номер. Тэйлор последовала за ним.
Девочки уже почти спали. Они сосали большой палец и терли глазки. Она приготовила их ко сну, дала им в постель новых кукол, а потом укрыла их одеялом. Дэниел поставил свою деревянную лошадку на подоконник у изголовья кровати и смирно лежал в ожидании истории. Тэйлор рассказала ему целых две. Дэниелу Буну и Дэви Крокетту будет уделяться одинаковое внимание.
Поправляя одеяло, она поняла, что мальчуган все еще в ботинках. Она заставила его разуться и поставила их рядом с кроватью. Когда она вернулась в комнату через час, чтобы взглянуть на детей, то обнаружила, что Дэниел крепко спит, обняв свои ботинки.
Она стояла и долго смотрела на ребенка, пытаясь представить себе, какая же у него была жизнь до того, как его подобрали на улице эти чудовища – братья Бордеры.
Позади раздался шепот. Это Лукас произнес ее имя. Тэйлор обернулась и увидела, что он стоит, прислонившись к косяку, и наблюдает за ней. Интересно, давно ли он так стоит? – подумала она. И подошла к нему. Кроме шороха шелка ее платья, в комнате не было ни единого звука.
– С мальчиком что-нибудь не так? – спросил Лукас.
– Нет, с ним все в порядке. А может быть, у него все-таки есть кто-то близкий?
– Вряд ли. Он не помнит никакой родни и долго жил на улице. Если бы его разыскивал кто-нибудь из родственников, то наверняка бы давно уже нашли. Хотя, конечно, не помешало бы сообщить властям, что мальчик находится у тебя.
– Я не позволю никому из официальных лиц забрать у меня Дэниела.
– Ты боишься, что так может случиться, если ты напишешь официальное заявление?
Она кивнула. Лукас тяжело вздохнул, он не знал, что ей посоветовать.
– Давай вместе подумаем об этом, – предложил он. – При таком количестве детей, брошенных на произвол судьбы…
– А что, таких много?
– Даже слишком много. – В голосе его прозвучало уныние.
Они говорили шепотом. Одна из девчушек пробормотала что-то во сне и заворочалась. Лукасу не хотелось, чтобы она проснулась. Он взял Тэйлор за руку и потянул за собой через всю комнату в альков, где находилась их кровать.
Она уже была готова ко сну. Приняла ванну и надела бледно-голубую ночную сорочку и пеньюар. Волосы у Лукаса на затылке, как она заметила, тоже были влажными. Он наверняка тоже принял ванну. Но одет был все еще как на выход: в черные штаны и белую рубаху. Ворот сзади замялся и был немного поднят. Тэйлор подавила в себе желание поправить его.
Когда они подошли к кровати, Лукас повернулся и посмотрел на нее. Его удивительные яркие глаза буквально заворожили. Он смотрел так, что у Тэйлор перехватило дыхание.
Он долго глядел на нее, а потом покачал головой.
– Нет, это я плохо придумал. Нам надо вернуться в ту комнату и поговорить там. Мне не хотелось тревожить детей, но здесь я не могу ни о чем говорить серьезно.
– Почему?
– Кровать слишком близко.
– О…
Оба стояли, не двигаясь. Лукас все еще не выпускал ее руку. Никак не мог заставить себя это сделать.
– Мне надо завтра уезжать, – проговорил он. Это известие неожиданно больно ранило ее. Она ведь знала, что он уедет. И ее собственные планы зависели от его отъезда. Так почему же у нее такое чувство,
