– Ты и не ударила меня, Эдит. Я тоже вела себя не лучшим образом.
– Вы меня прощаете? – Эдит подняла заплаканные глаза. Она все еще стояла на коленях подле Джейми. По ее лицу потоком струились слезы.
– Прости мне мою ложь, Эдит, – сказала Джейми. – Ты так меня разозлила, что мне не оставалось ничего другого, как подвергнуть тебя подобному испытанию.
– Так вы не прогоните меня?
Джейми покачала головой и помогла Эдит подняться с колен.
– Ты необходима нашему клану, – сказала она, – и я никогда не прогоню тебя. Что же касается Елены, ты и здесь была не права – я никогда не займу ее место.
– Но вы же жена Алека.
– Это вовсе не значит, что можно забыть Елену.
– Но он уже забыл ее.
– Алек? Эдит кивнула.
– Он очень переживает ее смерть.
– Правда? Я была уверена, что в его памяти она не оставила и следа. Они так недолго были женаты, миледи. Она даже не успела привести сюда свою дочь…
– Дочь?! – закричала Джейми пораженно. – Отец Мер-док говорит, что они были женаты всего два месяца! Эдит кивнула.
– Алек должен был жениться на Энни, но король решил иначе: Энни была еще слишком мала, когда Елена потеряла мужа. Его звали Кевин. Он умер, защищая короля. Елена тогда носила под сердцем его ребенка.
У Джейми закружилась голова, и, если бы не Маркус, вовремя подхвативший ее, она упала бы на пол.
– Вам плохо, миледи? – спросил он.
– Сейчас уже все прошло, Маркус. Но меня так поразило это известие! Как долго Елена была замужем за Кевином?
– Шесть лет, – ответила Эдит.
– Расскажи мне об этом ребенке, – попросила Джейми.
– Когда погиб Кевин, Елена родила дочь. И потом, уже будучи замужем за Алеком, Елена ждала возвращения Кин-кейда, чтобы забрать ее сюда.
Джейми без сил опустилась на стул.
– Вам плохо, миледи? – в испуге вскричала Эдит. – Мой рассказ…
– Боже мой, почему никто не рассказал мне об этом раньше?! – воскликнула Джейми. – Моя мама тоже носила меня под сердцем, когда вышла замуж за моего приемного отца! И если вы думаете, что я…
Заметив встревоженные взгляды мужчин, Джейми постаралась взять себя в руки и улыбнуться.
– Мы с Эдит покончили со всеми недоразумениями, – сказала она, – и сожалеем, что вы стали невольными свидетелями нашей ссоры. Я прошу вас ничего не рассказывать Алеку, чтобы не рассердить его. Да, Эдит?
Эдит кивнула.
– Эдит, я хочу, чтобы ты по-прежнему вела домашнее хозяйство. Иногда я буду помогать тебе. И еще скажи, пожалуйста, можно приготовить на обед что-нибудь вместо баранины? Мой желудок не принимает ее.
Эдит улыбнулась сквозь слезы.
– Как зовут дочь Елены? – поинтересовалась Джейми.
– Мери-Каталина. В роду Кевина были ирландцы.
– Мою сестру тоже зовут Мери, – заметила Джейми, улыбаясь. – Сколько ей сейчас лет?
– Три года, – ответила Эдит. – Я не видела племянницу с самого рождения. Говорили, что спустя три месяца после смерти Елены умерла и мать Кевина. Мы с Маркусом – ближайшие родственники Мери и обязаны позаботиться о ней.
Джейми уже было хотела сказать что-то резкое, но, увидев, что Эдит собирается снова заплакать, взяла себя в руки и стала лихорадочно соображать, что делать.
– Эдит, у нас с тобой будет еще много времени, чтобы поговорить, а сейчас следует привести себя в порядок. Эдит в панике схватилась за голову.
– Мои волосы растрепались? – спросила она, покраснев.
– Немножко, – улыбнулась Джейми. Эдит выбежала из зала. И Джейми смогла наконец перевести дух.
– Ну и денек у вас сегодня, леди Кинкейд! – заметил Гавин. – Сначала вы боролись с огнем, а теперь с этой решительной особой.
– Если уж быть точной, то сначала я боролась с диким кабаном, затем с Алеком, потом с огнем и под конец с Эдит, – уточнила Джейми.
– С кабаном?! – закричал Гавин. – Вы боролись с диким кабаном?!
– Я пошутила, – с улыбкой ответила Джейми и, когда Гавин немного успокоился, рассказала ему, что с ней случилось.
Гавин недоверчиво глядел на нее.
– Теперь вы понимаете, что я на самом деле не боролась с диким кабаном, – сказала Джейми, заканчивая свой рассказ. – Я просто спасала мальчика. Может быть, вы знаете его? Его зовут Линдсей.
– Нам хорошо известен этот клан, – ответил Гавин, опускаясь на стул, – ноги не держали его.
– Господи, миледи! – воскликнул Маркус. – Отец этого мальчика очень могущественный…
– Жестокий, – добавил Гавин и закричал, вскакивая со стула: – Вы рисковали своей жизнью, миледи!
– Не ругай ее, Гавин, – вмешался Маркус. – Я уверен, что Алек…
– Я ничего не рассказывала мужу, – прервала его Джейми.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами.
– Перестаньте хмуриться. Я обещала мальчику не доносить на него. Стоит ли Алеку знать об этом? Зачем лишний раз волновать его? Обещайте, что ничего ему не расскажете!
Мужчины согласно закивали, хотя ни один из них не собирался сдержать свое слово.
– Что еще случилось с вами за этот день? – поинтересовался Гавин.
– Не знаю, что ждет меня впереди, – ответила Джейми, – ведь день пока не кончился.
Гавин улыбнулся, и, о чудо из чудес, Маркус улыбнулся тоже.
– Да, утро было не из приятных, – вздохнув, заметила Джейми. – Маркус, вы знаете, где сейчас Мери- Каталина?
– Недалеко отсюда. Всего три часа езды.
– Тогда нам лучше отправиться туда прямо сейчас.
– Не понимаю… – сказал Маркус, бросив на Гавина вопрошающий взгляд, но Джейми уже исчезла за ширмой.
– Я сейчас буду готова! – закричала она. – Вы ведь не откажетесь проводить меня, Маркус? Одна я могу заблудиться.
– Куда мы поедем? – спросил Маркус, когда Джейми появилась в зале.
– Я хочу увидеть мою дочь, – ответила Джейми.
Это была явная ложь: Джейми хотела не только увидеть девочку, но и забрать ее с собой. Но она боялась, что, если скажет правду, ей помешают это сделать.
Мери-Каталина должна жить в доме Кинкейда. И она будет здесь жить.
Глава 15
Терпение Алека истощилось, и виной тому были учения, которые не заладились с самого утра. Стиснув зубы, он беседовал с молодым и пока еще неопытным воином.
Причиной его гнева был юный Давид, второй сын лорда Тимоти. Несмотря на бесконечную муштру, мальчик так ничему и не научился. Алек в третий раз рукой вышиб меч из его рук. Отлетев в сторону, меч чуть не попал в ногу одному из воинов, если бы тот, поднаторевший в боях, вовремя не оттолкнул его.
– Считай, что я тебя убил! – закричал Алек, раздражаясь все больше и больше. – Давид, ты не
