– Ты дашь мне сегодня уснуть или нет? – раздраженно спросил Коннор.
– Конечно, нет. Я хочу довести до конца эту тему. Меня интересует причина, по которой ты женился на мне. Это имеет отношение к моему отцу? Да?
– Нет, – ответил он. – Причина – в моей наследственной вражде с Мак-Нейром. Он не давал покоя семье Куинлена. Он сжег их дом, уничтожил скот, погубил посевы. Он хотел присоединить их землю к своей. Об этих злодеяниях я знаю со слов спасшихся от него людей.
– Так ты воюешь с ним из-за людей, преданных тебе? – Да.
– Но должна быть еще какая-то причина. Я думаю, такие истории тебе доводилось слышать не только о Мак-Нейре, и, если бы ты так реагировал на каждую из них, сейчас у тебя было бы десять жен.
– Да, есть еще одна причина. Но сейчас не время обсуждать ее.
– Но когда-нибудь ты мне ее объяснишь?
– Да.
– Ладно. Но все же какое отношение наш брак имеет к твоей войне с Мак-Нейром?
– Очень простое, Бренна. Мак-Нейр хотел заполучить тебя в жены.
– И тогда ты меня у него украл. А почему ты меня просто не убил?
– Я не убиваю женщин.
– Я не хотела тебя оскорбить. Ты говоришь, что не убиваешь женщин, но ты безо всякой жалости просто используешь их, ведь так?
– Ну, только когда необходимо…
– Почему бы тебе тогда не продолжить воевать против него? Жаль потерь?
– Когда горец вынашивает месть в своем сердце, его не интересуют никакие потери. Но мне повезло. Да, раненые были, но погибших с нашей стороны не было ни одного. Брат приказал положить конец вражде с Мак-Нейром. В нашей стране Алек взял на себя роль посредника, потому что за ним стоит сила, способная заставить других делать то, что он считает справедливым. Женитьба на тебе – это мое последнее…
– Оскорбление?
– Ну, если хочешь, думай так.
– А что ты считаешь оскорблением?
– Разорение полей, уничтожение хороших лошадей – вот оскорбление. Убить солдата – оскорбление еще более ужасное. А что касается брака, то, по-моему, ты слишком высоко оцениваешь его. Ты рассуждаешь как женщина.
– Я бы никогда не решилась на такое.
– Я сын своего отца и практичный человек.
Ну что ж, видит Бог, он сказал правду, от которой Бренне снова захотелось заплакать.
И тогда она решила в этой ситуации тоже быть как можно практичнее и сказала себе, что все могло быть гораздо хуже. Правда, она не знала, куда еще хуже. Ею воспользовались. Какой женщине это понравится? Понимает ли он сам, что она может чувствовать после таких объяснений?
– Ничего, и я научусь практичности, – прошептала она. Голос ее дрогнул, и больше она не добавила ни слова. Бренна надолго умолкла, зная, что если она заговорит, то сейчас же расплачется. А она скорее умрет, чем покажет, что Коннор разрушил ее надежды и мечты. Нет, она больше не позволит ему причинить ей боль, и если практичность потребует загасить все чувства, поселившиеся в ее сердце, она это сделает. И тогда посмотрим, кто из них окажется более практичным.
Но скоро Бренна поняла, какая это глупость. Она не хотела жить без любви, а это значит, что надо заставить Коннора изменить свое отношение к ней. Но как?
Трудная задача, почти такая же невозможная, как заставить пойти дождь в яркий солнечный день.
Бренна крепко зажмурила глаза, не давая вылиться слезам, и начала читать про себя молитву, надеясь занять этим мысли и успокоиться.
Коннор не хотел признаваться себе, что расстроил жену, но ему мешало чувство вины, невесть откуда взявшееся, и он пытался прогнать его. Он рассказал ей лишь частицу правды, но понимал, как это должно ошеломить женщину, да еще такую эмоционально тонкую, как Бренна. Возможно, она не поймет его нынешнее состояние, но он и не собирался ничего объяснять.
Старинная ненависть к Мак-Нейру прожигала его насквозь. Коннор не нашел доказательств вины соседа в смерти своего отца, Дональда Мак-Алистера, но продолжал верить подозрениям, что Мак-Нейр и его отец вместе с родственниками спланировали нападение на их дом. Коннор был полон решимости найти эти доказательства, а потом убить всех участников злодейства, даже если на поиски правды уйдут десятилетия. Он не может удовлетвориться набегами на их земли, ему мало просто разъярить врагов, он должен их уничтожить.
Брат Алек, конечно, осложнил дело. Он знал предсмертные слова Дональда Мак-Алистера, его завещание сыну и тоже искал доказательства против Мак-Нейра, но, не обнаружив таковых, решил, что все подозрения беспочвенны. Он хотел, чтобы брат прекратил преследовать клан Мак-Нейра.
Коннор понимал, что ему надо послушаться брата. Хотя бы на время, пока Алек снова не сможет разумно взглянуть на происшедшее. А ненависть Коннора за это время не угаснет, она лишь сильнее разгорится. Он не может забыть о мести. В конце концов, он настоящий сын своего отца.
– А когда ты решил жениться на мне? Вопрос Бренны вернул его в настоящее.
– Как только услышал, что Мак-Нейр женится на одной из дочерей Хейнсуорта.
Неужели он никогда не перестанет ее оскорблять?
– Значит, ты и понятия не имел, что именно меня отправляют к Мак-Нейру? Боже мой, ты не знал, да? Значит, мои предложения не имели никакого отношения к твоему выбору? Хорошо же судьба подшутила над тобой! За Мак-Нейра должна была выйти не я, а Рейчел. Она очень хорошенькая, – добавила она.
– А почему ее не отправили к Мак-Нейру?
– Потому что король, узнав об этом, запретил. Он пожелал выдать ее за барона, к которому благоволит.
– Так значит, отец заменил Рейчел тобой?
– Да.
Он удивился порядкам, принятым в Англии, и ужаснулся столь неуважительному отношению отцов к дочерям.
– И когда ты узнала, что выходишь за него замуж, Бренна?
– Не важно.
– Нет, отвечай.
– В день отъезда. Отец объявил мне об этом, и через несколько часов я была в пути. Выходит, не правда, что мои предложения, сделанные тебе давным-давно, стали причиной, по которой ты явился за мной.
– Нет. Но с их помощью мне легче будет объясниться.
– С кем?
– С братом. Он захочет услышать, почему я женился на тебе.
– И ты собираешься сказать, что это я тебе предложила? Но… Коннор перебил ее:
– Мой брат обязательно спросит тебя, делала ли ты мне предложение.
– А если я откажусь отвечать?
От подобной мысли Коннору стало смешно. Ни один мужчина, не говоря уж о женщинах, еще никогда не отказывался отвечать Кинкейду. Иначе ему пришлось бы отправиться на тот свет раньше времени.
– Нет, ты не сможешь, – отрезал он.
– Ты мне совершенно не сочувствуешь, Коннор.
– А твой отец тебе сочувствовал, когда заменял одну дочь на другую? Признайся, Бренна, на нем больше греха, чем на мне. Мы не относимся к своим дочерям так неуважительно.
– У отца были на то причины, и, думаю, достаточно важные.
– И ваш король это разрешил?
– Не было времени просить его разрешения. Я уверена, он будет только рад.
– А я как раз уверен, что нет. Так что не ругай меня и не задавай лишних вопросов, жена. Я твой муж и отныне твой хозяин. Хорошенько это запомни. Я спас тебя от тоскливого будущего с этим дьяволом.
Бренна вдруг страшно разозлилась на Коннора.
