– А чего мы ждем?
Коннор догадался, что она специально поменяла тему разговора, но он не возражал, желая прекратить спор. Сегодня ему хотелось, чтобы жена пребывала в полном согласии с ним. Ей предстоит встреча с Кинкейдом, а это сулит ей настоящее испытание. Брат умел наводить страх на всех без исключения, и это была одна из причин, почему Коннор обожал его.
– Оуэн пошел к ручью собрать оставленные вещи.
– Очень разумно с его стороны, – ответила она. – Мужчины всегда разбрасывают их где попало.
Коннор подумал, что Бренна шутит, и ждал, когда она рассмеется. Но она не рассмеялась, и тогда он понял, что она говорит абсолютно искренне, и не стал объяснять, что на самом деле это ее собственные вещи. Через минуту вернулся Оуэн. Он положил вещи госпожи в ее дорожный мешок и привязал к лошади Эдена, однако она ничего не заметила. Коннор нисколько этому не удивился. Ему казалось, что жена все это время пребывает как в тумане.
Он снова вспомнил об Алеке Кинкейде.
– Сегодня ты встретишься с моим братом. Ничего плохого он тебе не сделает.
Она обдумала его замечание и отозвалась:
– А я нисколько и не беспокоюсь.
– Забеспокоишься, когда увидишь. Тебе лучше заранее взять себя в руки, ты хвалилась, что умеешь это делать. А то еще расплачешься, упадешь в обморок и опозоришь меня.
Бренна возвела глаза к небу.
– Я думаю, он понравится мне, ведь он твой брат. Я помню, что обязана ладить с членами твоей семьи. Я его не испугаюсь.
– Испугаешься. Он не такой приятный человек, как я. Бренна расхохоталась.
Он не обратил на это внимания, так как был поглощен раздумьями о предстоящей встрече и о том, как ему вести себя, объясняя свои поступки человеку, управлявшему Горной Шотландией.
В молчании прошел час, прежде чем Бренна заговорила:
– Коннор!
– Что?
– А ты видел, чтобы я плакала или падала в обморок?
– Нет.
– Тогда объясни, пожалуйста, почему ты так оскорбляешь меня. Мне очень интересно услышать.
Коннор ничего не ответил.
Если он не соизволит объяснить, то, может, хотя бы извинится? Но Бренна прекрасно понимала, что ей никогда этого не дождаться, он слишком упрям, чтобы признаться в своей не правоте по отношению к ней.
Доказать ему, что он не прав, будет нелегко. Что ж, она покажет Коннору свое бесстрашие при знакомстве с его братом. Она полюбит Алека Кинкейда, ведь он теперь член ее семьи в конце концов, и, если Бог будет к ней милостив, она постарается не забыться и не заговорить с ним первой, она будет держаться спокойно, даже покорно, если так хочется мужу.
Через несколько минут перед ними предстала крепость. При первом же взгляде на это величественное сооружение у Бренны перехватило дух. Высокая каменная стена, на строительство которой ушло не меньше полувека, окружала замок. Два солдата-охранника, с холодным, отталкивающим выражением на лицах, смотрели на них через поднятый мост.
Ей показалось странным, что они не заговаривают с Коннором, но потом она решила, что, наверное, это не положено.
В нижнем дворе замка разгуливало не меньше сотни солдат. Из них тоже никто не приветствовал Коннора.
– Среди тех хмурых людей случайно нет твоего брата?
– Нет.
– А здесь всегда так тихо?
– Нет.
Похоже, Коннор не горел желанием отвечать. Бренна решила последовать его примеру и умолкла. Они добрались до небольшого уютного верхнего дворика, и перед замком Бренна увидела удивительно красивые цветы.
– Как мило! – прошептала она. – Кто посадил эти цветы?
– Джейми.
Она поклялась вести себя тихо и незаметно.
– Я надеюсь, его хорошо вознаградили за старания.
– Это не он, а она, – поправил Коннор. – Не вздумай наступить на них, а иначе такое услышишь!
– А что, здешние слуги имеют право высказывать свое мнение?
– Джейми не служанка. Она – хозяйка.
Бренна свалилась бы с лошади, если бы Коннор не удержал ее за талию.
– Хозяйка?
– Она тебе понравится.
Бренна даже не пыталась, как обычно, просить у Бога терпения.
– Нет, она мне не понравится, Коннор. Ты должен заставить ее уйти отсюда. В моем доме может быть только одна хозяйка.
– Джейми – хозяйка дома Алека.
– Тогда почему она посадила для тебя цветы? Это, конечно, очень мило с ее стороны, но я не могу понять, что заставило ее так заботиться о тебе.
Наконец он понял причину недоразумения.
– Это не моя земля. Это земля Алека. И как ты могла подумать?
Бренна готова была раскричаться на него, но не осмелилась, а только шептала, потому что все зорко следили за ними.
– Я объясню тебе, почему подумала, что это твой дом. Ты же сам сказал, что мы едем домой, вот почему. И поскольку никто не побеспокоился сообщить мне, что ты собираешься с визитом к брату, я, естественно, решила, что это твой замок.
– Нет, не мой.
– Теперь я понимаю, – согласилась Бренна. – Но тебе стоило бы упомянуть о цели нашего путешествия.
Коннор промолчал и не ответил на ее замаскированный выпад.
Двор быстро заполнился солдатами, запестрел пледами, такими же, как у людей Коннора, и, когда они смешались, невозможно было отличить их от воинов Кинкейда. Все смотрели на Коннора и на Бренну. Она выпрямилась почти до хруста в позвоночнике и устремила взгляд поверх голов, стараясь выглядеть как можно торжественнее. Прием, который им оказали, обескураживал ее. Неужели обитатели Горной Шотландии всегда пребывают в таком скверном настроении? Солдаты-то уж наверняка. Поразительно! Коннор – брат Алека в конце концов, а не враг. Есть какая-то разница для этих язычников?
Муж первым слез с лошади и помог ей. Бренна заглянула Коннору в глаза, желая увидеть в них обещание, что все будет хорошо. Но он не подмигнул, не намекнул, о чем думает, и она едва удержалась, чтобы не уцепиться за него, а пошла сзади, высоко подняв голову и нацелившись взглядом прямо ему в спину.
Куинлен и Эден заняли свои места по обеим сторонам от лаэрда, а Дональд, Оуэн и Джирик – за его спиной. У ступенек, ведущих к входу, Бренну и людей Коннора задержали воины Кинкейда. Видимо, брат сначала хотел поговорить с Коннором наедине.
Она надеялась, что их беседа будет длиться недолго, и собиралась с духом, готовясь предстать перед Алеком Кинкейдом. Она не боялась за встречу двух братьев, ей и в голову не приходило, что можно чего-то опасаться – схватки или ссоры. Но, услышав душераздирающий крик, донесшийся из-за двери, Бренна побелела и больше ни о чем не могла думать, кроме как о муже и об угрозе, нависшей над его жизнью.
Бренна предположила, что первым раздался крик Алека – его голос был ей незнаком. Она еще не утвердилась в этой мысли, как услышала другой – голос Коннора вторил голосу брата. Она не могла
