вину за пожар и Стива Бреннера?
– Лайза пишет о тебе очередную статью, не имеющую ничего общего ни с пожаром, ни с Бреннером. Требовала, чтобы я подтвердил факты. Похоже, она встретилась с женой банкира, которая упомянула о взятом тобой кредите, так что по всему городу ползут сплетни о твоем неминуемом разорении. Черт побери, Лорен, – гневно вскричал Томми, – почему ты не сказала, что трастовый фонд лопнул? Все это время я был спокоен за тебя и считал, что ты обеспечена.
Опять эта наглая баба бесцеремонно вмешивается в ее дела!
Лорен трясло от возмущения.
– Мне пришлось заполнить бланк заявления и объяснить, что деньги потеряны, иначе просто не получила бы заем. Но банкир не имел права открывать тайны своих клиентов никому, даже жене. Это конфиденциальная информация. И как смеет Лайза совать нос, куда ее не просят?!
Она угрожающе шагнула к брату,
– Вы слышали, что он сказал обо мне? Что все это время был спокоен за меня и считал, что я обеспечена! Мне уже давно не десять лет, Томми, но, похоже, ты никак не способен вбить себе это в голову! Деньги пропали еще до моего совершеннолетия, так что я все равно ничего не могла поделать! Их украли адвокаты. Все, до последнего цента. Я не признавалась тебе, потому что не хотела расстраивать. Кроме того, ты тоже тут бессилен!
– Миллионы долларов… состояние, которое заработал дед тяжелым трудом, исчезли?! Отдавая тебе свою долю, я думал…
Томми выглядел таким безутешным, что Лорен хотелось заплакать. Бедняга, как же она его разочаровала! Лорен чувствовала себя так, словно сама промотала все эти деньги.
– Но при чем тут твоя сестра? – спокойно вмешался Ник.
– Знаю, ни при чем.
– По тебе этого не скажешь. Плечи Томми устало опустились.
– Когда ты обнаружила, что разорена? – едва сдерживаясь, процедил он.
– В тот день, когда мне исполнился двадцать один год.
– Ты должна была немедленно известить родных. Наверняка можно было что-то сделать!
Ноэ, понимая, что напрасно вмешивается, все же не сдержался:
– Каких родных? – ехидно осведомился он, глядя Томми в глаза. – Насколько я успел узнать, Лорен росла в полном одиночестве. Так кого она должна была известить?
– Я ее брат! – бушевал Томми.
– Попытайся встать на ее точку зрения, – настаивал Ноэ. – Ты воспитывался в семье Ника, а когда принял обеты, твоей семьей стала церковь.
– Но от сестры я никогда не отрекался!
– Она была в Европе, а ты – здесь. Что тут можно поделать? Это больная совесть не дает тебе покоя, из-за того что оставил сестру одну.
Томми схватился за голову. Лорен медленно подошла к брату.
– Это неправда. Никто меня не оставлял. Я всегда знала, что ты со мной и делаешь все, чтобы мы были вместе. И что ты меня любишь. Пожалуйста, не сердись.
Томми обнял сестру.
– Видишь ли, просто это слишком уж неожиданно! Больше ничего не скрывай от меня, Лорен. Старшие братья должны заботиться о младших сестрах независимо от того, сколько им лет. Слушай, давай договоримся ничего больше не скрывать друг от друга. Если врачи снова приговорят меня к химиотерапии, так и скажу, а твои проблемы будем решать вместе.
– Я к этому не привыкла. Всю жизнь сама справлялась с трудностями.
– Понимаю, но все же ты должна со мной делиться, хорошо?
– Ладно, – кивнула Лорен.
– Когда выйдет статья? – поинтересовался Ник, пытаясь придумать, как остановить Лайзу.
– Статья не выйдет. Мы с Лайзой немного потолковали…
– Угрожал ей адским пламенем? – съязвил Ноэ. Но Томми не улыбнулся.
– Нет, но сумел объяснить, что ревновать к Лорен – глупо. Сначала она нечего не хотела слышать, но потом согласилась ничего не печатать. Боится, что если будет без конца доставать Лорен, люди заподозрят ее в необъективности.
– Мне нужен стакан молока, – пробормотала Лорен, в надежде успокоить разбушевавшийся желудок.
– Сейчас принесу. Ты пока посиди, – предложил Томми. Ноэ поставил перед ней свою тарелку.
– Поешь, – коротко бросил он.
– И ничего нельзя предпринять насчет этих воров? – допрашивал Ник.
– Я уже сделала все, что могла. Томми высунул голову из кладовой.
– Что именно?
– Подала на них в суд.
