– Что именно я должен расследовать? – удивился он, но послушно пошел за Лорен. Сестра Бетти Джин уже ждала в прихожей. Лорен познакомила Ника и с ней. Виола сняла очки, сунула в карман передника и радушно пожала гостю руку. Копия сестры, разве что ниже, потолще и помягче.
– Мы терпели, терпели, – тихо пожаловалась она, похлопав Ника по руке. – Я почти потеряла надежду. Но Бесси Джин не сдавалась. Она была уверена, что письмо затерялось, и поэтому написала другое.
– Такие проволочки не в духе ФБР, – вставила Бесси Джин. – Поэтому я и поняла, что письмо пропало. Но я отправила второе, и когда снова ничего…
– Она написала самому директору, – пояснила Виола.
Бесси Джин двинулась вперед, показывая дорогу в гостиную. Там было прохладно, темно, пахло корицей и ванилью. Должно быть, хозяйки сегодня что-то пекли.
У Ника громко заурчало в желудке. Кажется, он сейчас быка бы съел! Но пока не до ужина.
Пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте, но тут Виола раздвинула шторы, и Ник снова зажмурился, на этот раз от света. Комната была заставлена антиквариатом. Прямо перед ним оказался камин, на котором красовались подсвечники. Над камином висела огромная картина маслом, изображавшая серую собаку на бархатной бордовой подушке. Нику показалось, что глаза животного косят.
Бесси Джин усадила гостей на старинный диван викторианской эпохи, сняла с качалки вышитую подушечку и сама села, скрестив щиколотки, как учила мать. При этом держалась она так неестественно прямо, что могла бы носить на голове кувшины с водой подобно восточной женщине.
– Возьмите свой блокнот, дорогой, – велела она.
Но Ник уже не слушал ее. Его взгляд был прикован к бесчисленным фотографиям в потемневших серебряных рамочках, украшавшим столы и стены. И на всех тот же самый пес: похоже, ризеншнауцер либо помесь…
К действительности его вернула Лорен.
– Бесси Джин и Виола писали в ФБР, – пояснила она, дотрагиваясь до его руки, – и просили помочь раскрыть тайну.
– Не тайну, дорогая, – поправила Виола. – Мы прекрасно знаем, что произошло.
Она устроилась в большом мягком кресле с цветастой обивкой и старательно перекалывала кружевную салфеточку на подлокотнике.
– Конечно, знаем, – согласилась Бесси Джин.
– Почему ты не изложишь подробности, сестра?
– Он еще не вынул блокнот и ручку.
Виола поднялась и направилась в столовую, пока Ник тщетно хлопал себя по карманам, хотя знал, что оставил блокнот в машине вместе с папками. Вернулась она с розовым блокнотиком размером с карманный калькулятор и такого же цвета ручкой с торчавшим на конце фиолетовым пластмассовым пером.
– Можете воспользоваться нашими, – предложила она.
– Спасибо. А теперь расскажите, в чем дело.
– Нехорошо, что директор не потрудился подробнее объяснить вам задание. Вам необходимо расследовать убийство, – заявила Бесси Джин.
– Простите, не понял.
Бесси Джин терпеливо повторила.
– Кто-то расправился с Дэдди, – добавила Виола.
– Дэдди – это их песик, – шепнула Лорен, кивнув в сторону картины.
– Да, мы его назвали в честь полковника, нашего отца[15], – поддакнула Виола.
К чести Ника нужно сказать, что он даже не улыбнулся.
– Понятно.
– Мы требуем правосудия! – воскликнула Виола. Бесси Джин подозрительно нахмурилась:
– Молодой человек, я не хотела бы осуждать…
– Да, мэм?
– В жизни ни слышала о служителе закона, который обходился бы без блокнота и ручки. Надеюсь, ваш пистолет заряжен?
– Разумеется, мэм.
Бесси Джин удовлетворенно кивнула. По ее мнению, наличие оружия было немаловажным фактором: теперь, поймав злодея, агент ФБР имеет полное право пристрелить его на месте.
– А власти приняли дело к расследованию? – осведомился Ник.
– Не дело, дорогой, а убийство, – поправила Виола.
– Мы немедленно позвонили ЖЗ, но он и пальцем не пошевелил, чтобы найти преступника, – возмущенно рассказывала Бесси Джин.
– Совершенно верно, – вмешалась Виола. – Жирный Зад, дорогой. Запишите, пожалуйста.
Ник не мог решить, что больше режет слух, кличка собаки, названной в честь отца, или прозвище
