– И длинные брюки, – добавил он. – Это маленький город, и ты шокируешь обитателей.
– Вовсе нет, – заверила она. – Они уже привыкли.
Ему это ничуть не понравилось, но кто он такой, чтобы жаловаться? Если она хочет одеваться так откровенно… а, черт, да что с ним творится?! Какое право он имеет ей указывать, как одеваться? Даже будь они родственниками, чего на самом деле нет, это никоим образом его не касается.
Ник тоже натянул выцветшую голубую футболку, спортивные шорты, белые носки и когда-то белые кроссовки. Пока Лорен делала наклоны, он положил пистолет в кобуру, расправил футболку, чтобы прикрыть оружие, и сунул в ухо миниатюрный наушник. Потом, подойдя к зеркалу, приколол чуть повыше ключицы небольшой круглый диск.
– Что это такое? – поинтересовалась Лорен, завязывая шнурок.
– Микрофон, – пояснил Ник. – Так что следи за своим лексиконом. Никаких выражений. Уэссон услышит каждое слово, но, думаю, Джулз, это бредовая идея.
– Позвольте мне решать самому, агент Бьюкенен, и для вас я сэр, а не Джулз, – раздался голос в наушнике.
– Кретин, – прошептал Ник одними губами и обернулся к Лорен: – Готова?
Девушка кивнула и впервые за все утро посмотрела ему в глаза.
– Я все гадал, сколько времени тебе на это потребуется. Лорен не стала притворяться, будто не понимает:
– Ты заметил?
– Теперь ты краснеешь.
– Вовсе нет! – Пытаясь скрыть смущение, она понизила голос в надежде, что Уэссон не расслышит: – Пожалуй, не стоит говорить о том, что было вчера.
– Не стоит, – согласился он и, улыбнувшись своей неотразимой, чуть кривоватой улыбкой, добавил: – Но нам обоим суждено думать об этом весь день напролет.
Он бессовестно пялился на ее рот, поэтому она уставилась в пол.
– Пойдем, – велел Ник. Лорен, кивнув, проскользнула к выходу. Спускаясь вниз, он наставлял: – Главное – держись передо мной и ни о чем не волнуйся. Я постараюсь не обгонять тебя.
– Постараешься? Думаю, этого не понадобится.
– Я бегаю каждое утро с тех пор, как работаю в ФБР. Мы, агенты, всегда должны быть в идеальной форме, – похвастался он.
– Угу, – согласилась Лорен. – Но ты, кажется, говорил, что бегун из тебя никакой.
– Нет, я сказал, что ненавижу бегать.
– Твердил, что это вредно для суставов, и пообещал ныть и стервозиться всю дорогу.
– Это вредно для суставов, и я Собирался ныть.
– Сколько миль пробегаешь каждое утро.
– Около сотни, милей больше, милей меньше.
– Неужели? – засмеялась девушка.
Джо стоял у окна гостиной, заглядывая в щель между шторами.
– Ник, посмотри-ка! Пожалуй, лучше отменить вашу пробежку. Лорен ринулась к окну.
– Все в порядке! – облегченно вздохнула она. – Это здешние парни меня ждут. Мы каждое утро бегаем вместе.
Присмотревшись, Ник насчитал семерых молодых людей, выстроившихся на тротуаре. Еще двое приплясывали посреди мостовой.
– Кто они?
– Старшеклассники.
– И бегают с тобой каждый день? Какого же черта ты молчала? – разозлился Ник.
– Не вижу причин расстраиваться, – удивилась Лорен. – Что тут такого? Подумаешь! Совсем забыла. Это мальчики из школьной спортивной команды… некоторые, – поправилась она. – Кроме того, они не провожают меня до самого озера. Только до половины пути. Зато потом ждут, когда я вернусь, и…
– И что? – процедил он, но едва она открыла рот, пробормотал: – Уэссон, вы слышите?
– Вполне отчетливо, – прорвалось сквозь треск статических помех.
– И что потом? – не отставал Ник, – Они торчат на месте, пока ты не повернешь назад, а потом?
– Потом провожают меня до дома. Вот и все. Просто им нужно держать форму во время каникул, так чтобы к началу занятий они показывали чудеса на беговой дорожке.
Ник снова выглянул в окно и обнаружил, что толпа поклонников увеличилась еще на одного человека.
– Угу, сразу видно серьезных спортсменов, – ехидно хмыкнул он. – Особенно тот, что лопает вот уже второй пончик. Он определенно готовится к Олимпийским играм!
В этот момент Джо случайно увидел свое отражение в зеркале. Ну и чучело! Волосы торчат в разные
