— Ты что, высоты боишься?
— Да нет, — Эдди продолжал озираться, хотя кругом была сплошная темнота. — Только после того, что случилось с Джонни Гобсом…
Ник разозлился.
— Ну и что с того, что Джонни Гобс упал с крыши и разбился? Невелика потеря.
Однако Эдди считал, что всё было не так просто.
— Нет, парень. Я-то я слышал совсем другое.
Он помедлил минуту, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что он собирался сказать, и в конце концов решился.
— Я слышал, что на него напал Бэтмэн, Человек-летучая мышь.
— Бэтмэн? — Ник отвернулся от приятеля, подчёркивая всем своим видом, что сообщение не стоило даже того, чтобы над ним посмеяться. — Ты разыгрываешь меня, Эдди?
Но Эдди отрицательно помотал головой.
— С пятого этажа он полетел прямо вниз. В теле совсем не было крови.
— Да, ни капли, — подтвердил Ник. — Зато в крови была вся мостовая.
Внезапно он резко обернулся и уставился в темноту. На этот раз он тоже услышал странный звук.
Ник взглянул на Эдди.
— Да заткнись ты! — рявкнул он. — И слушай меня. Никакого такого Бэтмэна не существует.
Эдди же весь трясся от страха.
— Незачем было угрожать этому мальчонке. Не нужно было.
— Может, ты откажешься от своей доли? — заорал Ник. — Ну, тогда заткнись! Заткнись!
Но и он замолчал, потому что звук повторился. Только теперь он изменился и раздавался ближе, так что оба грабителя поняли, что это скрипел песок под чьими-то ногами.
Они обернулись, чтобы посмотреть, кто это был. Поражённый увиденным, Эдди попытался что-то сказать, но вместо этого из его горла вырвался странный булькающий звук. Что-то чёрное — чернее, чем сама ночь, — появилось на краю крыши и направилось прямо к ним. Возможно, это был человек. Он медленно и величественно распростёр нечто, напоминавшее руки с прикреплёнными к ним сделанными из кожи крыльями. На груди, в центре жёлтого овала, который, казалось, излучал свет, была изображена чёрная летучая мышь.
Ник вытащил револьвер и бросился на землю. Он дважды выстрелил в изображение летучей мыши. Это были меткие выстрелы. Он не мог промахнуться с такого расстояния. Пули попали в чёрную фигуру, она дёрнулась и с грохотом упала на крышу.
— Нужно смываться отсюда, — прошептал Ник и повернулся, чтобы взять бумажник.
В этот момент Эдди снова издал странный звук, будучи не в силах закричать от ужаса. Ник обернулся. Человек-летучая мышь снова как ни в чём не бывало направлялся в их сторону.
Деньги выпали из рук Ника и разлетелись, подгоняемые ветром.
Пора было удирать. Медленно, где бегом, где ползком, Ник стал передвигаться по крыше. Кто-то преградил ему дорогу у пожарного выхода. Снова он, Человек-летучая мышь!
Ну нет, он не даст себя поймать! И Ник стал стрелять, ещё и ещё, но револьвер ходил в его руках ходуном.
На этот раз пули вообще не достигали цели. Человек-летучая мышь продолжал шагать вперёд. Первым на его пути оказался Эдди. Сжавшись в комок, он лежал на крыше, не в состоянии что-либо предпринять, и умирал со страху. Человек-летучая мышь приблизился к нему. Ударом ноги он оторвал Эдди от земли и бросил прямо на каменный дымоход. Эдди ударился о крышу и отключился.
Бэтмэн даже не остановился. Он продолжал идти.
Ник прыгнул, подвернув при этом ногу, и побежал к пожарному выходу, но вдруг…
Человек-летучая мышь сделал движение рукой, бросив что— то. Ник упал. Ноги, опутанные проволокой или верёвкой, отказывались повиноваться. Ник заорал. Он должен уйти во что бы то ни стало! Опираясь на остававшиеся свободными руки, обдирая в кровь локти, он тащил своё тело на самый верх крыши. Боли Ник не чувствовал, он помнил только о Бэтмэне.
Всё же ему удалось забраться на гребень крыши. Бэтмэн стоял сзади, не пытаясь схватить его, но и не уходя. Все пути к отступлению были отрезаны. И ни одного уголка, чтобы спрятаться. Впереди — край крыши, позади — Бэтмэн.
Ник потерял уже всякую надежду на спасение и был готов наделать в штаны, как этот слабак Эдди, но вдруг вспомнил о револьвере. Никто не сможет его одолеть, пока у него есть оружие. Он поднял показавшийся ему тяжелее обычного револьвер; руки дрожали. Он выстрелил, потом ещё и ещё, не в силах открыть глаза, чтобы прицелиться.
— Клик, — щёлкнул затвор. Патронник был пуст.
«Клик-клик-клик», — отозвалось внутри, и Ник почувствовал, как близка смерть.
Две руки схватили его за рубашку и подняли в воздух.
— Не убивай меня, — прошептал Ник. — Не убивай.
Он открыл глаза. Бэтмэн стоял на краю крышу и держал Ника над бездной.
Внезапно Бэтмэн заговорил:
— Ты нарушил закон, поганое отродье.
Ник глянул вниз — шесть этажей отделяли его от земли, и стоявшие там автомобили казались отсюда крошечными. Он решился взглянуть в лицо Бэтмэна, и его страх отразился в двух зеркалах, находившихся на месте глаз.
Ник старался не обращать внимания на шум в ушах, на то, что его ноги болтались в пустоте. Какое это имело значение? Он всё равно умрёт. Но прежде чем уйти из этого мира, он должен кое-что сказать этому Бэтмэну.
— Нарушил закон? — Ник попробовал засмеяться, но смех получился похожим на кашель. — Ночь принадлежит не только тебе.
Бэтмэн усмехнулся.
— Ты окажешь мне услугу, если передашь своим дружкам, — неожиданно он широко улыбнулся, так что стали видны его зубы, — что ночь — это я.
Ник закричал — ему показалось, что Бэтмэн собирается разжать руки и бросить его вниз. Но, раскрутив Ника в воздухе, тот с силой швырнул его на крышу соседнего дома.
Он успел увидеть только, как, подойдя к краю, Бэтмэн шагнул в пустоту.
Что это было? Несмотря на страх, Ник не мог преодолеть любопытства. Он должен узнать, куда делся Бэтмэн. Ник подполз к краю крыши и посмотрел вниз.
Там никого не было. Бэтмэн исчез.
И тогда Ник закричал.
Добро пожаловать в Готэм-Сити! В новый город Готэм.
Вас приветствует Бэтмэн!
1
Комиссар полиции Гордон разглядывал толпу наверху. Вместительный зал клуба демократической партии Готэм-Сити был переполнен. Огромный транспарант победно гласил:
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
ДАЁШЬ НОВЫЙ ГОТЭМ-СИТИ! ХАРВИ ДЕНТ — ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР!
Лозунг вполне отвечал надеждам Гордона. Новый Готэм-Сити? Гордон полагал, что Дент сможет повести дела по-новому. На своём веку он повидал многих предшественников Дента — таких же блестящих, полных энтузиазма мечтателей, страстно стремившихся укротить этого дикого зверя, именуемого Готэм — Сити. Как правило, город, получая очередного реформатора, оставался прежним. Реформаторы приходили и уходили — слишком много искушений, слишком много политики. Да и у самого Гордона руки были не столь чисты, как хотелось бы. Но он ещё не сходил со сцены, пережив всех остальных, и при благоприятном
