— А-а-а! — в ужасе закричал юноша, но дракон ему не ответил.
— Браво! — Барышня в восторге захлопала в ладоши. — Хьюберт всегда умел эффектно появиться. Особенно это важно сейчас, когда он больше не говорит!
Дракон заурчал и скорбно склонил голову, на которой красовался пурпурный цилиндр.
— Немота — ужасное несчастье для того, кто не мыслит себе жизни без театра, — продолжала девушка. — Многих актеров это повергло бы в отчаяние, от которого они бы уже никогда не оправились. Но только не Хьюберта! — Она с гордостью посмотрела на гигантского ящера. — Этот ослепительный дракон сумел превратить несправедливое наказание Матушки Гусыни в целое новое направление в искусстве. Теперь Хьюберт — не драматический актер. Теперь он первый в мире дракон-мим! — Она опять захлопала в ладоши. — Какой успех! Давай, Хьюберт, покажи ему свою программу!
Огромный ящер подался вперед, словно потянулся передними лапами к воображаемой стене, в то время как задние его ноги вообще невесть что выделывали. Вунтвор наморщил лоб. Что бы это могло значить?
— Правильно! — с гордостью кивнула барышня. — Это дракон, который идет против ветра Он просто гений! — Она посмотрела на Вунтвора, ожидая одобрения.
— Да уж, — отозвался тот, не найдя что еще сказать. — А мы разве не собирались бежать?
— Да-да, конечно! Там, за стенами этой башни, — целый мир, полный зрителей, готовых аплодировать таланту Хьюберта. Вот взгляните-ка, как Хьюберт изображает «дракона, моющего окна»! Какое чувство стиля! Какой блеск!
— Да уж, — снова подал голос Вунтвор, стараясь не особенно сосредоточиваться на странных круговых движениях, которые Хьюберт выделывал ногами. Теперь, после всей этой суеты вокруг дракона, молодой человек полагал, что ему на благосклонность барышни надеяться не приходится. Интересно, то желание уже пошло в зачет? Вунтвор тронул барышню за плечо, тем самым вынудив ее прервать поток славословий в адрес дракона:
— Вы случайно не знаете, где тут дверь?
— Конечно! — просияла девушка. — Там, за спиной у Хьюберта.
— Ага! А что, если мы выйдем через нее?
Барышня рассмеялась:
— И раскроем всему миру нашу тайну? — Она радостно подскочила к дракону, предусмотрительно подобрав волосы, чтобы не споткнуться о них. — Хьюберт, мы отправляемся в турне!
Хьюберт кивнул, толкнул хвостом дверь, и она распахнулась. Это была самая большая дверь, какую Вунтвор когда-либо видел, — то есть достаточно большая для того, чтобы в нее мог протиснуться дракон. Вунтвор еще удивился: если бежать отсюда так легко, почему они до сих пор этого не сделали?
Должна же быть какая-то причина! Но прежде чем он успел спросить об этом, снова послышался гул.
— Хьюберт прочищает горло? — спросил Вунтвор у девушки.
Она отрицательно покачала головой:
— Да нет же! Это вовсе не дракон гудит! Прислушайтесь! В этом шуме нет ни мелодии, ни ритма, ни смысла! Абсолютно музыкально неорганизованные звуки. Кроме того, по-моему, они доносятся из-под земли.
Из-под земли? Почему от этого сообщения Вунтвору сделалось так неуютно?
— Жили-были… — пробормотал он. — Жили-были…
Гул все нарастал, на полу перед ними выросла целая горная цепь, в воздухе заклубилась пыль, а когда развиднелось, Вунтвор обнаружил длинный стол. А за тем столом восседали пять омерзительных созданий. Тот уродец, что сидел посередине, стукнул по столу молоточком:
— Именем Голоадии! Эта земля — наша!
Зачем ему молоточек? Что за Голоадия? Мысли и образы проносились как бешеные, обгоняя друг друга.
— Да уж, — произнес Вунтвор слабым голосом.
— Вунти! Что с тобой? — встревоженно спросила барышня.
Юноша сделал над собой усилие и усмехнулся:
— Ничего особенного. Просто я хотел бы знать, что здесь, собственно, происходит.
— Будет сделано! — пискнул бодрый голосок снизу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Память — такая странная вещь! Уж не помню, сколько раз я забывал о свидании, назначенном мне королевским сборщиком налогов. Это очень расстраивало чиновников, до тех пор пока я не предложил одному из них облегчить подсчет моего золота, превратив его, например, в воробья, чтобы он свободно мог порхать от золотого к золотому, или в лягушку, чтобы он бодро прыгал от одной материальной ценности к другой, или, лучше всего, в червяка, чтобы он искал под землей сокровища, которые я, как ему кажется, укрываю. И вы не поверите: после этого моего предложения ни один из сборщиков налогов больше не назначал мне встреч, они как-то сразу забыли о необходимости проверять мои доходы. Вот я и говорю: память — такая странная вещь!»
И тут началось! Все стало раскручиваться назад. Как будто меня огрели по голове волшебной дубинкой Хендрика. Я мгновенно вспомнил и Матушку Гусыню, и свою миссию, и своих товарищей, и нападения Голоадии на наземный мир, и похищение Вушты, и болезнь учителя, и размолвку с Нори, и еще много-много всякой всячины.
— Э-э… — заметил я, — да уж… — Я вспомнил также, что должен переубедить Матушку Гусыню. Но как сделать это, когда нас уже атакует Голоадия?
— Подождите секунду! — воскликнул тщедушный демон в дальнем конце стола. — Это же не Вушта!
Крупный во главе стола опять стукнул молоточком:
— Что вы хотите этим сказать? Мы уже объяснялись на эту тему. Остатки волшебной мощи наземного мира сосредоточены в Вуште. Помните, сколько там волшебников? Оттуда за версту пахнет волшебством. — Демон помахал молоточком. — На этот маяк мы и правили. Вушта — здесь!
— Прошу слова! — выкрикнул тщедушный демон. — Это место вовсе не похоже на Вушту.
Главный демон замахал своим молоточком еще яростнее, как будто намеревался разбить им все возражения, — значит, они замаскировались! Когда имеешь дело с сотней волшебников, всего можно ожидать!
— Нет, нет, нет и нет! — раздался голос Матушки Гусыни. Она уже неслась к нам с холма. — Все неправильно! Ну за что мне это?
— Я думаю, — кричал Джеффри, изо всех сил стараясь не отстать от хозяйки, — дела бы пошли веселее, займи вы в сказке хотя бы одного говорящего волка. Мы, волки, очень склонны к импровизации…
— Эй! — позвали откуда-то снизу. — Я что, должен лежать тут и ржаветь?
Я посмотрел под ноги. Это был Катберт, заколдованный меч. Вероятно, я выронил его, когда на меня свалились эти злосчастные волосы. Пришлось нагнуться и поднять оружие.
— Вот так-то лучше, — сварливо пробурчал меч. — Первое, чему вы должны научиться, — это содержать оружие в порядке. А уж если имеете дело с заколдованным оружием, то тем…
Я поспешно засунул Катберта в ножны. Сейчас было не до правил обращения с заколдованным оружием. Я все еще надеялся привлечь к себе внимание Матушки Гусыни, но, судя по тому, как волшебница
