– Здесь проход, Двайану. Так они ее взяли. Они торопились: кусок шелка застрял, когда камни закрывались.
Я поискал, чем бы ударить по камню. Но Дара уже нажимала тут и там. Камень отодвинулся. Шри мимо меня пробежал в темный туннель, который открывался за камнем. Я заторопился за ним, за мной Дара и остальные. Проход оказался узким и коротким. Кончался он сплошной каменной стеной. И тут Дара стала нажимать в разных местах, пока стена не открылась.
Мы вбежали в комнату верховного жреца. Глаза Кракена смотрели на меня с непостижимой злобой. Но мне показалось, что теперь в них вызов.
Вся бессмысленная ярость, весь слепой гнев покинули меня. Их место заняли холодная осмотрительность, целеустремленность, не допускавшие спешки… Слишком поздно спасти Эвали? Но никогда не поздно уничтожить тебя, мой враг!
– Дара, приведи лошадей. Собери как можно больше людей, которым можно доверять. Бери только самых сильных. Пусть ждут у выезда на дорогу к храму… Мы поедем кончать с Калкру. Скажи им об этом.
Я заговорил с золотым пигмеем.
– Не знаю, сможем ли мы помочь Эвали. Но я собираюсь положить конец Калкру. Хочешь подождать своих или пойдешь со мноЙ?
– Пойду с тобой.
Я знал, где в черной крепости находится жилище Люр, это недалеко. Я знал также, что там ее не найду, но мне нужно было быть уверенным. И к тому же она может отвезти Эвали на озеро Призраков, думал я, минуя группы молчаливых, обеспокоенных, недоумевающих и приветствующих меня солдат. Но в глубине души я знал, что это не так. В глубине души я знал, что именно Люр ночью разбудила меня, Люр, прокравшаяся в комнату, чтобы украсть кольцо Калкру. И есть только одна причина, почему она сделала это. Нет, на озере Призраков ее нет.
Однако… если она побывала в моей комнате, почему она не убила меня? Или собиралась, но я проснулся м позвал Эвали, и это ее остановило? Побоялась заходить так далеко? Или пощадила меня сознательно?
Я дошел до ее комнат. Люр здесь не было. Не было никого из ее женщин. Помещения пусты, нет даже охраны.
Я побежал. Золотой пигмей сопровождал меня, копье в левой руке, кривой нож – в правой. Мы добежали до выезда на дорогу к храму.
Здесь меня ждали три или четыре сотни солдат. Все верхом – и все женщины. Я сел на лошадь, которую подвела ко мне Дара, посадил к себе в седло Шри. Мы поскакали к замку.
Мы были уже на полпути, когда из деревьев, окаймлявших дорогу, выскочили белые волки. Как белый прибой, налетели они с двух сторон, вцеплялись в горло лошадей, бросались на всадников. Они нас задержали, неожиданная засада привела к падению нескольких лошадей, другие спотыкались об упавших. Вместе с лошадьми падали солдаты, волки набрасывались на них, прежде чем они могли подняться. Мы толпились среди них – лошади, люди, волки – в кровавом кольце.
Прямо к моему горлу прыгнул большой белый волк, предводитель стаи, его зеленые глаза горели. У меня не было времени для удара мечом. Левой рукой я схватил его за горло, поднял и перебросил через спину. Но даже и при этом его клыки оцарапали меня.
Мы миновали волков. Те, что остались в живых, поскакали за нами. Они заметно уменьшили мое войско.
Я услышал звон наковальни… тройной удар… наковальня Тубалки!
Боже! Это правда… Люр в храме… и Эвали… и Калкру!
Мы бросились к двери в храм. Я услышал древнюю мелодию. У входа толпа ощетинившихся мечами дворян, мужчин и женщин.
– Прямо на них, Дара! Затопчите их!
Мы прорвались сквозь них, как таран. Мечи против мечей, боевые топоры и молоты бьют их, лошади топчут.
Не прекращается резкая песня Шри. Его копье бьет, кривой нож рубит…
Мы ворвались в храм Калкру. Пение прекратилось. Те, что пели, встали; они ударили в нас мечами, молотами и топорами; кололи и рубили наших лошадей, стаскивали нас вниз. Амфитеатр превратился в арену смерти…
Край платформы находился передо мной. Я остановил лошадь, встал ей на спину и прыгнул на платформу. Справа от меня наковальня Тубалки, рядом с поднятым для удара молотом застыла Овадра. Я слышал рокот барабанов, пробуждающих Калкру. Над ними склонились жрецы.
Перед жрецами, высоко подняв кольцо Калкру, стояла Люр. А между нею и пузырчатым океаном желтого камня, этими воротами Калкру, прикованные цепями попарно золотые пигмеи…
А в воинском кольце – Эвали!
Ведьма не посмотрела на меня; она ни разу не оглянулась на арену смерти, бушевавшей в амфитеатре, где сражались солдаты и дворяне.
Она продолжала ритуал.
Я с криком бросился к Овадре. Вырвал из ее рук большой молот. Бросил его в желтый экран… прямо в голову Калкру. Всю свою силу до последней унции я вложил в этот бросок.
Экран треснул. Молот отлетел от него… упал.
А ведьма продолжала ритуал… голос ее не дрогнул.
По треснувшему экрану пробежала дрожь. Кракен, плывший в пузырчатом океане, казалось, то отходил
