конце концов мандазары перестали верить, что в их ограниченной жизни когда-либо существовала хоть какая-то альтернатива.
Но Советница утверждала, что альтернативы были. Например, эта земля под названием Холленская топь – большой участок осушенной болотистой местности, где молодые мандазары жили небольшими ульями, покой которых охраняли составленные из добровольцев патрули. Стоило появиться здесь людям, и ополчение из местных воинов тут же прогнало бы незваных гостей. Вот почему Зилипулл напал на меня – он посчитал меня вербовщиком со сладкой улыбкой на устах и полными обещаний карманами, но на самом деле готовым подослать ночью банду своих головорезов.
Советница рассказала, что на Целестин есть и другие подобные им сообщества, небольшие территории, где мандазары могут жить своей жизнью, занимаясь земледелием, рыболовством или строительством. Но ходили слухи, что эти сообщества одно за другим уничтожаются – захваченные бандами вербовщиков и разлученные друг с другом семьи увозили в лагеря в отдаленных частях планеты. Местные власти ничем не могли помочь – некоторые были подкуплены вербовщиками, остальные же попросту одурачены теми историями, которые рассказывали мандазары после «акклиматизации»: «Да это всего лишь много шума из ничего. Мы просто были глупыми детьми, которым хотелось вольготной жизни, но теперь я настолько лучше себя чувствую, когда у меня наконец появилась цель…»
Что ж… У Советницы тоже была цель: избежать вербовщиков и жить той жизнью, какой ей хотелось. В течение долгого времени улей молился о том, чтобы хоть кто-то пришел и помог им. Они всегда представляли своего избавителя в виде великой блистательной королевы, прилетевшей прямо с Трояна… но, возможно, вполне мог сойти и принц-консорт.
Гм…
Глава 12
ОБСУЖДАЕМ НАШИ ПРОБЛЕМЫ
Когда Советница закончила свой рассказ, все пятеро посмотрели на меня и выжидающе улыбнулись. Естественно, не по-человечески: мандазары улыбаются ушами и вибриссами, расслабленно опустив и те и другие.
К сожалению, я не смог ответить им тем же. На самом деле я никогда не был выдающимся принцем- консортом. Королева Истина говорила, что взяла меня в супруги по большей части из-за моего аппетитного запаха. Саманта утверждала, что это к тому же и политический шаг – намек врагам Истины, что королеву поддерживает мой отец и все силы внеземного флота. Но когда я стал мужем Истины, оказалось, что делать мне особенно нечего. Обладание аппетитным запахом отнюдь не давало права стать генералом, министром или еще какой-нибудь важной персоной. В основном я лишь слонялся по дворцу в качестве телохранителя Истины. (К тому времени моя сестра Сэм больше не нуждалась в моих услугах в этом качестве. Она наняла собственную охрану из воинов, людей и даже нескольких фасскистеров. Так или иначе, она все больше была поглощена разнообразными тайными дипломатическими делами: «Для тебя же лучше, Эдвард, если ты ничего не будешь об этом знать».)
Что касается меня, то королева однажды сказала: «Может быть, ты и не гений, Эдвард, но ты единственное честное создание из всех, кого я когда-либо знала. Я держу тебя при себе ради вдохновения. И как редкую диковинку». Мне было приятно слышать подобное, но быть источником вдохновения вовсе не означает, что ты годишься для чего-то еще. И уж определенно я не годился на роль спасителя целого народа.
Перед моим мысленным взором мелькнули воспоминания о мертвых телах: сама Истина и ее лежащая на тарелке голова; Саманта в луже крови; люди на «Иве», одетые в костюмы для своей последней вечеринки.
Но Советница и остальные все еще продолжали доверчиво улыбаться. Пять минут назад они одобрительными возгласами подбадривали Зилипулла, который готов был меня растерзать. Теперь же их черные глаза блестели так, словно я был увенчан нимбом.
Я сидел посреди них, издавая запах королевского яда, так почему бы им и не начать воспринимать меня как коронованную особу? Если ты пахнешь как королева, все их инстинкты заставляют относиться к тебе почти как к божеству. (Мандазары действительно существа весьма умные, но чересчур полагающиеся на свои носы. С другой стороны, они смеются над людьми и заявляют, будто мы чересчур полагаемся на наши гениталии… так что, возможно, мы квиты.)
– Что, по-твоему, я мог бы сделать? – спросил я Советницу.
Она удивленно посмотрела на меня – возможно, не понимая, почему у меня сразу же не появился план спасения всех десяти миллионов мандазаров на Целестии.
– Делай, что требуется, – ответила Советница.
– Да, но ее величество никогда не начинала никаких дел, не пообщавшись с советниками. Даже королева знает, что лучше все обсудить с теми, кто разбирается в ситуации.
Все улыбнулись и кивнули. Советница выглядела явно смущенной оттого, что ее сравнили с придворным советником, рабочие просияли, будто их любимая внучка выиграла приз, и даже Зилипулл одобрительно посмотрел на меня – словно допуская, что я могу быть и не просто придурком с вымазанной королевским ядом рожей.
– Что ж, – сказала Советница, – ты ведь флотский, верно? Это не мир Технократии, но тем не менее флот обладает здесь немалым влиянием. Если ты вызовешь сюда десяток крейсеров, чтобы помешать кораблям пристыковаться к нашим орбитальным станциям, власти Целестии вскоре сделают все, что ты попросишь. Даже если флот будет просто располагать именами всех прибывающих и убывающих, это уже окажет немалое давление на наше правительство – сильные мира сего зачастую не хотят, чтобы кто-то знал, когда и зачем они прилетают на эту планету. Они ценят свое инкогнито намного больше, чем жизнь нескольких мандазарских рабочих.
Она пошевелила вибриссами, как это делают самки, когда они довольны собой. Возможно, она ожидала от меня чего-то вроде: «Потрясающая идея. Так я и сделаю». Но Адмиралтейство вряд ли стало бы беспокоить влиятельных людей лишь по требованию скромного разведчика II класса – особенно того, кого они намеревались отправить на какую-нибудь заброшенную базу, как только он попадет им в руки.
«Возможно, – подумал я, – весьма рискованно было делать хоть что-то для этих бедолаг – стоило мне привлечь к себе внимание, как за мной могли явиться посреди ночи, и отнюдь не вербовщики с какого- нибудь завода, который не платит за сверхурочные».
С другой стороны, когда я стал мужем королевы Истины, я принес клятву, что буду отныне и навсегда защищать ее народ. Царствование Истины завершилось, но «отныне и навсегда» – нет.
