толстых щупалец с отвратительными маленькими листочками, похожими на головки стрел. Деревья красные, ярко-красные. Кое-где виднелось что-то желтое. Я знал, что тут есть и вода, видел, как существа прорывают ее поверхность, но что это такое, так и не разглядел.
– Прямо подо мной был… город. Я видел милю за милей тесно расположенных цилиндров. Они лежали на боку пирамидами по три, по пять, десятки, нагроможденные друг на друга. Трудно дать вам понять, на что похож этот город. Предположим, у вас есть водопроводные трубы определенной длины. Вы кладете рядом три таких трубы, на них две, а на эти две одну; или в основании пять труб, над ними четыре, затем три, две и одна. Понятно? Так они выглядят. Но на них еще возвышались башни, минареты, выпуклости, конусы и какие-то причудливые утолщения. Они блестели, будто охваченные бледно-розовым пламенем. Рядом вздымались ядовито-красные деревья, будто головы гидр, охраняющих гигантских спящих червей. В нескольких футах подо мною начиналась титаническая арка, такая же неземная, как мост, перекрывающий ад и ведущий в Асгард. Она изгибалась и исчезала внутри самой высокой груды цилиндров. Она вызывала ужас… это нечто демоническое…
Человек замолчал. Глаза его закатились. Он задрожал, и его руки и ноги снова начали двигаться – ужасные ползучие движения. С губ слетел шепот – отзвук того шепота, что мы слышали накануне. Я закрыл ему глаза руками. Он успокоился.
– Проклятые существа! – сказал он. – Обитатели пропасти! Я шептал? Да… но теперь им до меня не дотянуться… они не могут!
Немного погодя он продолжил, так же спокойно, как раньше.
– Я прошел по арке. Спустился в это… здание. Голубая тьма на мгновение окружила меня, и я почувствовал, что лестница стала спиральной. Я спустился по ней и оказался… не могу сказать вам… вероятно, можно это назвать комнатой. У нас нет подходящих слов для того, что в пропасти. В ста футах подо мной пол. Стены уходили вниз и в стороны от того места, где я стоял, серией расширяющихся полумесяцев. Место это огромно – и заполнено странным пятнистым красным светом. Как будто свет внутри зеленых и золотых опалов. Я спустился по ступенькам ниже. Далеко передо мной возвышался алтарь с колоннами. Колонны в виде колоссальных спиралей, похоже на безумных осьминогов с тысячами пьяных щупалец; они опирались на спины бесформенных чудовищ, вырезанных из алого камня. Передняя часть алтаря представляла собой гигантскую пурпурную плиту, покрытую резьбой.
– Не могу описать эту резьбу. Ни один человек этого не сможет… человеческий глаз может уловить ее не больше, чем тени, населяющие четвертое измерение. Только какое-то смутное ощущение в мозгу. Бесформенные существа, не создающие никакого сознательного представления, но накладывающиеся на сознание, как горячие печати… представление о ненависти, о схватке между немыслимыми чудищами, о победе в туманном аду парящих непристойных джунглей, о стремлениях и мыслях, невероятно отвратительных…
– И тут я понял, что что-то находится перед алтарем в пятидесяти футах надо мной. Я знал, что оно здесь, чувствовал его присутствие каждым волоском и каждым кусочком кожи. Что-то бесконечно злобное, бесконечно ужасное, бесконечно древнее. Оно таилось, оно нависало, оно угрожало и оно… было невидимо.
– За мной находился круг голубого света. Я побежал к нему. Что-то побуждало меня повернуться, подняться по ступеням, уходить. Но это оказалось невозможным. Отвращение к этому невидимому существу толкало меня, как будто я попал в сильное течение. Я прошел через круг. И оказался на улице, которая уходила в туманную даль между рядами покрытых резьбой цилиндров.
– Там и тут поднимались деревья. Между ними находились каменные сооружения. Тут я смог рассмотреть покрывавшие их поразительные изображения. Цилиндры походили на гладкие лишенные коры стволы упавших деревьев, покрытые ядовитыми орхидеями. Да, они такие, эти цилиндры, и даже больше. Они должны были уйти вместе с динозаврами. Они били по глазам, скребли по нервам. И нигде не видно и не слышно ничего живого.
– В цилиндрах виднелись круглые отверстия, такие же, как круг в Храме Лестницы. Я прошел в одно из них и оказался в длинной пустой сводчатой комнате, чьи изгибающиеся стены почти смыкались в двадцати футах над моей головой, оставляя широкую щель, которая вела в такую же комнату вверху. В комнате не было абсолютно ничего, кроме того же пятнистого красноватого света, который я видел в Храме. Я споткнулся. По-прежнему ничего не видел, но обо что-то лежащее на полу споткнулся. Протянул руку вниз – и она коснулась чего-то холодного и гладкого… это что-то шевельнулось… я повернулся и выбежал из этого места… слепо побежал, размахивая руками… плача от ужаса…
– Когда я пришел в себя, я по-прежнему находился среди каменных цилиндров и красных деревьев. Я пытался вернуться, найти Храм. Я более чем испугался. Я походил на только что отлетевшую душу, которая ощутила первые ужасы ада. Храм я не смог найти! Потом туман начал сгущаться и светиться, цилиндры засверкали ярче. Я понял, что в мире вверху начался вечер, и чувствовал, что с темнотой для меня наступает время опасности. Что сгущающийся туман – это сигнал к пробуждению существ, живущих в пропасти.
– Я вскарабкался по боку одного сооружения. Спрятался за кошмарным чудовищем из камня. Может быть, подумал я, удастся спрятаться, пока туман не посветлеет и опасность не минует. Вокруг меня послышался какой-то ропот. Он был повсюду… он рос, рос, перешел в громкий шепот. Я выглянул из-за камня на улицу. Увидел движущиеся огоньки. Все больше и больше огней, они выплывали из круглых дверей и заполняли улицу. Самые высокие плыли в восьми футах над тротуаром, самые низкие – в двух. Они торопились, они прогуливались, они кланялись, они останавливались и шептали – и под ними ничего не было!
– Ничего не было! – выдохнул Андерсон.
– Да, – продолжал человек, – и это самое ужасное – под ними ничего не было. Но это, несомненно, были живые существа. У них есть сознание, воля, мысли – не знаю, что еще. В поперечнике они достигали два фута – самые большие. В центре яркое ядро – красное, синее, зеленое. Это ядро постепенно тускнело и переходило в туманное сияние, которое не обрывалось резко. Казалось, оно скрывает пустоту, но пустоту, в которой что-то есть. Я напрягал глаза, стараясь рассмотреть тело, в котором играли и переливались огни, но ничего не видел.
– И вдруг я застыл. Что-то холодное и тонкое, как хлыст, коснулось моего лица. Я повернул голову. Рядом со мной три огонька. Бледно-голубые. Они смотрели на меня – если можно вообразить, что эти огни – глаза. Еще одна плеть схватила меня за плечо. От ближайшего огонька послышался резкий шепот. Я закричал. Неожиданно шепот на улице стих. Я оторвал взгляд от бледно-голубого шара, удерживавшего меня, и оглянулся – все огоньки с улицы устремились к тому месту, где я стоял! Тут они останавливались и смотрели на меня. Теснились, толкались, как толпа зевак на Бродвее. Я почувствовал, что меня касаются десятки щупалец…
– Когда я пришел в себя, я снова находился в огромном Храме Лестницы. Лежал у подножия алтаря. Все тихо. Огней нет, только пятнистый красный свет. Я вскочил на ноги и побежал к лестнице. Что-то отбросило меня на колени. И тут я увидел, что вокруг пояса у меня полоска желтого металла. К ней прикреплена цепь. Я прикован к алтарю!
– Я сунул руку в карман, чтобы достать нож и перерезать кольцо. Ножа не было! У меня отобрали все, кроме одной фляжки, которая висела на шее и которую, я думаю, они приняли за часть… моего организма. Я попытался сломать кольцо. Оно казалось живым. Извивалось у меня в руках и сжималось теснее. Я потянул за цепь. Она не подалась. И тут я ощутил присутствие невидимого Существа на алтаре. Упал на пол у алтаря и заплакал. Подумайте: я оказался один в этом месте странного света, с нависшим надо мной древним ужасом – это чудовищное, невидимое Существо, это немыслимое существо распространяло волны ужаса…
– Немного погодя я взял себя в руки. И увидел у одного из столбов желтую чашу, полную какой-то густой белой жидкости. Выпил ее. Меня не беспокоило, что она может меня убить. Но вкус оказался приятным, и неожиданно силы вернулись ко мне. Очевидно, с голоду я не умру. Огоньки, чем бы они ни были, имеют представление о потребностях человеческого организма.
– Красноватый пятнистый свет начал углубляться. Снаружи донесся шепот, и через круглое отверстие потянулись сверкающие шары. Они строились рядами, пока не заполнили весь Храм. Шепот их превратился в пение, пение шепотом, оно поднималось и падало, поднималось и падало, и сами шары в том же ритме
