морской нимфой и джинном, я был прискорбно мало сведущ.
Но все было небезнадежно. Если эта странная задержка слуха действительно существует, разговор с магом, пусть и сбивчивый, все-таки возможен. Однако если, как я теперь предполагал, мой собеседник действительно слышит с запозданием, значит, маг уже должен услышать мои извинения. Следовательно, мне пора было говорить снова.
— Думаю, Я понял, в чем проблема, — сказал я, возможно, чуть самоувереннее, чем следовало бы при обращении к столь великой, хотя и несколько сбитой с толку персоне.
— Извиняетесь? — рявкнул маг. — Лишь теперь вы извиняетесь?
Да, похоже, я на правильном пути. Дальше я осмелился заметить:
— У нас возникают некоторые трудности с общением.
— Проблема? — парировал все еще взбешенный маг. — Моя единственная проблема — удалить вас с этого плота.
Тут я решил, что прямой подход будет лучше.
— Вы не слышите, что я говорю.
— Трудность, которую мы быстро устраним, — резко заверил меня маг. — Если вы не хотите удалиться добровольно, есть способы заставить вас это сделать. Я превращу вас в комара, или в рыбку гуппи, или во что-нибудь еще столь же ничтожное.
Пусть комар или гуппи, но решимость моя была непоколебима.
Я сглотнул и продолжал:
— Мои губы! Смотрите на мои губы! Соответствуют ли их движения моим словам?
— Общение? — бушевал маг, очевидно не слыша никаких доводов. — Я вам покажу, как я общаюсь, молодой человек… — Его руки снова взлетели в воздух. — Магией!
Лучше бы все это произошло побыстрее. Я уже представил комариные крылья, вырастающие у меня из спины, пока сам я уменьшаюсь до невозможности. Если бы только мне удалось сделать так, чтобы он понял! Но как он может понять то, чего не слышит? А он — снова сообразил я — не может услышать моих последних слов, пока я не скажу что-нибудь еще.
— Тут действует магия! — настаивал я.
— Губы? Слова? — Мужчина нахмурил брови и искоса взглянул на меня. Потом, словно я сам сотворил какую-то магию, весь гнев внезапно покинул его. — О Аллах, — продолжал он, теперь скорее озабоченно, чем гневно, — вот это проблема. Вы заколдованы?
Я? Под властью колдовства? Неужели этот великий маг даже не понимает причины своего собственного недуга? Значит, продолжать надо осторожно. Добра не жди, если снова рассердить этого могущественного человека.
— Прошу прощения, господин, — сказал я поэтому, — но мне кажется, что это вы под властью заклятия.
— Действительно, магия. — Маг глубокомысленно кивнул. — И достаточно могущественная к тому же, чтобы изменить саму сущность речи.
Я дерзко продолжал, понимая, что в конце концов он услышит мои слова:
— Вы не слышите того, что вам говорят, а слышите вместо этого то, что было сказано до этого.
— Я? — скептически отреагировал маг на то, что я сказал минуту назад. Разговаривать вот так с тем, кто идет с тобой не в ногу, дело непростое. — Вы явно ничего не знаете о природе магии.
О небо! По лицу его я видел, что в нем опять закипает гнев.
— Это, конечно, правда, — продолжал я с величайшей серьезностью, — но я думаю, что мы оба наделены некоторой наблюдательностью.
Но лицо мага покраснело и надулось.
— Да будет вам известно, я прекрасно слышу! Одно лишь то, что я стар, не означает, что я глухой!
— Я не имел в виду… — начал я и сразу остановился. Этот разговор снова совершенно доконал меня.
Но зато мага он не доконал вовсе.
— Некоторой наблюдательностью! — бушевал он. — Хотите сказать, вы заметили, что я глухой? Прокляты вы уже или нет, юный бездельник, я снова вижу в вашем будущем комариное заклинание.
Казалось, он свирепеет с каждым мигом. Наверное, я пытался общаться с ним на слишком сложном уровне. Если мы хотим при помощи слов преодолеть этот сверхъестественный барьер, мне следует начать с самого простого. Я понял, что должен начать все сначала, и быстро, если не хочу очутиться в комариной шкуре.
— Не хочу сердить вас, — было самое простое, что я мог сказать, и к тому же чистая правда.
— Ну вот, опять вы не заканчиваете фраз! — кипел от злости маг.
Эта задержка речи, казалось, с каждой минутой создает все больше сложностей. Но возможно ли, чтобы не было способа справиться с этой хитрой магией?
А что, подумал я, если сказать одно и то же дважды? Расслышит ли он правильно во второй раз? Попробовать, безусловно, стоило.
— Не хочу сердить вас, — снова сказал я.
Он беспомощно взглянул на меня.
— Что еще? Говорите громче! Я не могу расслышать ваши слова!
Я не предполагал, что он вовсе перестанет меня слышать. Наверное, решил я, идея была не такой умной, как мне казалось.
— О боже, — вырвалось у меня.
Маг с некоторым удовлетворением пробормотал:
— И это хорошо, что вы не хотите сердить человека моего могущества и энциклопедических познаний в области комариных заклятий. — Однако он выглядел немного спокойнее, чем прежде. Наконец-то я сказал то, что нужно.
— Но что нам теперь делать? — спросил я, скорее размышляя вслух, чем продолжая разговор.
Маг насупился сильнее.
— Не надо повторять одно и то же. Я понял, что вы не хотите сердить меня. Я расслышал вас и в первый раз!
О нет. Теперь он отвечает не на предпоследние мои слова, а на предпредпоследние! Я понял, что моя идея была совсем не умной.
Должен признаться, в этот миг меня посетило редкое чувство полнейшего разочарования, и я утратил свою обычную решительность носильщика.
— Этот разговор ни к чему нас не приведет! — тревожно воскликнул я.
— Воистину — о боже, — согласился маг с чем-то, сказанным мной давным-давно.
Я растерянно обвел рукой окружающее нас небо. Или этот плот намерен лететь вечно, вместе с нами обоими, навсегда неспособными договориться?
— Не следует ли нам опуститься на землю? — снова вырвалось у меня.
Маг кивнул, как будто услышал мой вопрос:
— Я тоже размышлял о том, как нам быть дальше. Это летательное заклинание очень утомляет. Но скажите — отчего бы нам не опуститься на плывущий по соседству корабль?
С этими словами он опять защелкал пальцами, замахал руками и произнес три слова, совсем других, чем прежде, хотя мне они были столь же незнакомы. Плот резко остановился, потом начал плавно опускаться на корабль, который теперь каким-то образом оказался прямо под нами. По крайней мере, думал я, пока мы приближались к палубе, если мы с магом не можем разговаривать, то мыслим примерно в одном направлении.
Маг улыбнулся мне, милостиво прощая мое невежество:
— Итак, я спас нас обоих, причем в полном здравии. Моя магия так же сильна, как в тот день, когда я впервые надел эту мантию! — Плот с тихим стуком опустился на палубу, и маг помахал собравшимся матросам. — Решить, что кто-то мог заколдовать такого могущественного мага, как я! — Он от души расхохотался.
Я поднял глаза со своего теперешнего места прямо в центре корабля. Собравшаяся команда окружила
