– Ну и что здесь для нас интересного, дружок? Что ты думаешь на этот счет?
– Фултон был застрахован на сорок пять тысяч долларов с двойной компенсацией. В случае самоубийства страховой полис считается недействительным. Если же он был застрелен первым, значит, самоубийства не было, и тогда страховой компании пришлось бы выплатить восемьдесят тысяч долларов.
– Но женщина была убита выстрелом в затылок, – сказала Берта.
– Верно.
– Не могла же она это сделать сама!
– Скорее всего, что нет.
Берта разозлилась:
– Какой ты несносный!
– Комиссионные с восьмидесяти тысяч долларов – это довольно крупная сумма, – сказал я.
Берта просияла:
– Тогда займись этим делом, дружок.
– Тебе тоже придется кое-что сделать, Берта. Повидайся с вдовой, заставь ее нанять нас.
– А если это она его кокнула?
– Но ведь есть еще и дети. И если мы защитим их интересы, то суд заставит опекуна выплатить нам гонорар. А опекуном у детей сейчас является мать.
– Я ее заставлю, – сказала Берта решительно.
– Не забывай, что на нее тоже падает подозрение. Она ведь, логически рассуждая, заинтересована в смерти мужа.
– Пошел ты к черту, – сказала Берта сердито. – Сначала ты строишь воздушные замки, а потом выбиваешь почву из-под ног. А что тебя заставляет думать...
– Единственное – я позвонил ей, чтобы выяснить, где ее муж. Заодно спросил и о сестре. Я, правда, не засек время, но это было уже после того, как мы вернулись в город и я наводил справки о Дэрхэме в гостинице «Вестчестер Армз». Вот как раз в это время я и позвонил ей, чтобы узнать, есть ли у нее сестра. А она сказала, что нет, никакой сестры у нее нет.
– Ну и что?
– А она сказала Селлерсу, что ей позвонили как раз в то время, когда в мотеле раздались выстрелы. В действительности же я звонил через час или полтора после выстрелов.
– Какую же цель она преследовала?
– Возможно, ей нужно алиби. А может быть, со сна не сообразила, который час.
– Еще какие-нибудь версии?
– Да их у меня уйма. Некоторые разделяет и сержант Селлерс. Ему, например, не нравится, что Стэнвик Карлтон, обманутый муж, приехал сюда из Колорадо, снял номер в гостинице и сразу же исчез, как раз в то время, когда в мотеле раздавались выстрелы.
– Мне это тоже не нравится, – сказала Берта. – Хотя нет. Напротив. Мне это нравится. Ведь если было убийство, то его исчезновение можно объяснить.
Я кивнул.
– А почему полиция думает, что это самоубийство?
– Потому что дверь была заперта изнутри. Тела лежали на полу. Не было никаких следов борьбы. Пистолет принадлежал Фултону и был в его руке.
Берта нахмурилась.
– Да, тебе придется попотеть, доказывая страховой компании теорию стоимостью в восемьдесят тысяч долларов с такими фактами в руках.
Я кивнул.
– Дверь была заперта изнутри? – спросила Берта.
– Да. Хозяйке мотеля пришлось выбивать ключ из замочной скважины и открывать дверь запасным ключом. Мне кажется, там было открыто окно.
Берта опять нахмурилась. По лицу ее пробежала тень разочарования.
– Это невозможно состыковать, как ни старайся. Ведь дверь была заперта изнутри, и в руке был собственный пистолет.
– Но было и три выстрела.
– Один был промах.
– Который?
– Первый, наверное.
– Женщина была убита выстрелом в затылок, – сказал я.
– Ну?
– Допустим, что первый раз он промахнулся. Что произошло потом?
– Откуда мне знать, – сказала Берта. – Ты ведь пытаешься все это соединить. Ты и скажи, что было потом.
– Если бы женщина стояла к нему спиной, она бы обязательно обернулась при звуке выстрела, чтобы узнать, что произошло, не так ли?
Берта кивнула.
– В этом случае, стреляя второй раз, он бы обязательно попал ей в лоб, как раз когда она обернулась и посмотрела на него.
– Она смотрела на него какую-нибудь секунду, – сказала Берта, – увидела, что он замышляет, повернулась и бросилась бежать. Возможно, она пыталась добежать до двери. Он убил ее выстрелом в затылок.
– Пока она бежала?
– А почему бы и нет?
– Если он не мог попасть в нее, когда она стояла, – сказал я, – то неужели он попал в нее, когда она бежала?
– Возможно, она сама повернулась к нему спиной, зная, что он собирается застрелить ее. Предположим, у них был договор о самоубийстве; у нее не хватило смелости смотреть в дуло пистолета или же у него не хватило храбрости выстрелить ей в лицо.
– Логично, – сказал я. – Тогда почему же он промахнулся в первый раз и почему стрелял так низко?
– Что значит «так низко»?
– Если женщина стояла, то голова ее находилась примерно в пяти футах от пола. А сумка, стоявшая на полу, высотой всего восемнадцать дюймов. И если он, стреляя ей в голову, промахнулся, то почему он попал в сумку.
– Дошло! – обрадовалась Берта. – Дошло!
Лицо ее смягчила улыбка, маленькие глазки быстро заморгали.
– Дональд, – сказала она, – ты очень сообразительный, просто чертовски сообразительный... иногда. Чем я могу помочь тебе?
– Позвони Бобу Элджину и скажи ему, что твой партнер хочет с ним поговорить. Скажи ему, что ты не останешься в долгу, если он уделит мне часок своего времени.
– Передай мне телефон, – сказала Берта.
Я передал ей аппарат. Она набрала номер и долго ждала, пока на другом конце провода возьмут трубку. Глазки ее лихорадочно блестели, она что-то подсчитывала в уме. Прикрыв трубку ладонью, она неожиданно сказала:
– Мы можем на этом деле заработать четыре тысячи, дружок.
– Как получится, – сказал я, – может быть, и больше.
Берта самодовольно улыбнулась:
– Теперь я знаю, что могу на тебя положиться.
Наконец на другом конце провода взяли трубку, и Берта заговорила вкрадчивым голосом:
– Хэлло... Хэлло... Хэлло, Боб? Боб, это Берта Кул... Конечно, Боб, я знаю, что ты работаешь допоздна... Я сама поздно встаю... Но бывает же такое время суток, когда все одновременно не спят... Послушай, Боб, у меня к тебе просьба... Будь умницей и сделай мне одолжение.
